Страница 5 из 67
Глава 2 Имперский Гамбит
Рука, покрытая сталью магического доспеха созданного из благословленного патриархом света титаниума, мягко скользила по карте, пока указательный палец не остановился упираясь в детально нарисованное горное кольцо…
Хребет Асарака, горная твердыня, единственный бастион, прикрывающий мягкое подбрюшье империи. Легендарное место, в котором не раз лилась кровь людского племени отстаивающего своё право на жизнь. Изен’гул — дракон потустороннего мрака был повержен на этой горной гряде дедом нынешнего правителя, после чего в центре территорий хребта появился провал в земле, а ближайшие горы превратились в песок. Тогда старый император погиб, оставив после себя лишь память о своём подвиге.
Затем во время войны хаоса, один из военачальников демонического племени был остановлен здесь же отцом Утера Светлоликого. Кровь демона, пропитавшая землю, несмотря на святую магию церкви, отразилась на обитающих здесь существах, напитав их силой и не присущей обычным животным кровожадностью. А провал в центре локации со временем заполонила вода из подземных источников, превратив его в огромное озеро.
— При всём моём уважении император…Вы не понимаете, чем обернется для нас то, что вы задумали, в случае вашего поражения.
Единственный из всего окружения молодого императора, Архивариус Муник был против грядущей битвы. И обладал достаточным влиянием и уважением, чтобы вслух выражать своё недовольство. Глава четырёх башен магии и хранитель знаний был уже стар, и всякую рисковую идею воспринимал в штыки, даже если она принадлежала тому, чьё слово в империи было священно.
— Я знаю почему ты против Муник…
Император Утер отщёлкнул застежку на перчатке и снял её, взяв освобождённой от лат рукой перо:
— Я знаю, что моё решение истощит магическую силу всех четырёх башен и маги перестанут быть грозной силой империи, а на восстановление резервуаров маны уйдут долгие годы.
Перо, чей кончик был пропитан чернилами, выводило замысловатую вязь знаков на пергаменте, ведомое рукой императора:
— Поэтому ты и твои люди останутся здесь в столице и будут готовиться к самому плохому развитию событий. Этим указом я дарую тебе власть регента-правителя. Если я погибну, забота о выживании людей ляжет на твои плечи.
С последним своим словом, молодой император прикоснулся к пергаменту перстнем, который на секунду ярко засиял, распространяя вокруг голубоватое свечение.
Окружение Утера охнуло. Несколько сотен лет никто не получал исключительного права на руководство империей кроме членов правящей семьи. Видя, какую реакцию, вызвало его решение, император обвёл своих приближенных взглядом. Один за другим они склонили голову, прикасаясь рукой к тому месту, где у людей билось сердце.
— Воля императора…
Прошептали их губы незамысловатую фразу, признавая право Утера на подобные решения.
— Ступай Муник, врата не откроются без тебя.
Пергамент перекочевал в покрытые морщинами руки Архивариуса. Старик принял свиток и не глядя на присутствующих, вышел из зала. Тяжёлые створки с вырезанными на них изображениями сражений прошлых лет, бесшумно закрылись за его спиной.
Следом император распустил и остальных, оставшись в одиночестве посреди огромного зала. Из ниш в стенах на Утера смотрели его предки, искусно воссозданные в гранитных барельефах. В глазах гранитных лиц ему чудилось молчаливое одобрение великих воинов не раз собственным примером доказавших, что люди, несмотря на скоротечность отмерянной им жизни, по праву живут на своих землях.
Стены дворца отлично скрывали звук, но даже они не могли унять гул, просачивающийся с дворцовой площади. Всё нарастающий гул голосов заставил Утера отвлечься от своих дум. Поднявшись и взяв в руки Книгу Королей, увесистый том, висящий на его широком поясе, Утер, раскрыл его и возложил одну руку на его наливающиеся светом страницы. Жаркая клятва собственному народу произнесенная на реликвии в стенах дворца озарила светом его доспех и всколыхнула русые волосы на голове. Теперь свет, сошедший со страниц книги, будет освещать ему путь всюду и наполнять отвагой сердца окружающих его воинов до тех пор, пока он верен собственной клятве.
Захлопнув книгу, император направил свои стопы на балкон, смотрящий в сторону дворцовой площади. Легендарный латный доспех в котором его отец сразил одного из высших демонов делал его фигуру гораздо крупнее чем у обычного человека. На ходу надев на голову шлем сквозь забрало которого сверкали голубые глаза, Утер, вышел к людям, и воздев в небеса свой клинок закричал изо всех сил:
— ЧЕСТЬ!!!
И площадь, потрясая в воздухе сотнями мечей топоров и копий, ответила ему таким же громоподобным криком:
— ЧЕСТЬ!!!
В то время пока за спинами собравшихся рыцарских орденов и легионов разворачивался огромный портал, в красноватой глади которого постепенно проступал заснеженный горный пик Хребта Асарака…
Барэт Кожаные Штаны или как его звали в гномьей общине Локброк, был неоднозначной личностью. Черноволосый, приземистый как и всякий гном, он тщательно брил лицо, презирая так любимую его народом бороду. Изгнанный из самоцветных гор пол сотни лет назад вместе со всей своей семьей, как и многие другие представители малочисленных кланов, он осел в империи.
Каменный трон был родиной всех гномов этого мира, но последние века семь самых многочисленных кланов устроили в самоцветных горах чёрте что. Долгожители не вылезали из подгорных твердынь словно драконы, чахнущие над своим богатством. Всякое свободомыслие и жажда исследований ставились в упрёк молодым гномам, а великие кланы превратились в сборище интриганов предающих друг друга из-за жажды власти.
Подземные штреки пустели, молодых и перспективных гномов всеми правдами и неправдами старались привязать к одному из высших кланов. Те же, кто пытался переломить сложившуюся ситуацию, изгоняли, подставляли и убивали. Рунная магия, гордость подземного народца, чахла и всё слабее отзывалась на призывы старейшин. Под опалу высших попала и семья Барэта, когда его отец отказался отдать одну из своих дочерей, у который открылся дар