Страница 18 из 67
Этот гамбит, жертвенной пешкой в котором послужила Барута, император спланировал после того как архивариус Муник сообщил ему о том, что под землями Хребта Асарака кто-то проводит ритуал божественной мощи. Тогда он еще не знал, какое именно заклятье собираются сотворить враги, зато знал, какое могут сотворить его маги. Являясь достаточно умным человеком он понимал, что Барута в любом случае обречена, и опасался лишь того что его войско появившись внутри локации без поддержки магов, без конницы (портал ограничивал количество живых существ, вложенной в него энергией) окажется перед лицом превосходящих или равных сил врага. Теперь же, завидев перед собой уступающих в численности тёмных, и он, и его бойцы воспряли духом.
Взметнулись боевые штандарты, воздух всколыхнулся от пронзительного рёва боевых рогов, приветствующих зажатый в крепости шестнадцатый легион. Стоит ли говорить, что воины лицезревшие возникновение портала и появление имперского войска с крепостной стены, разразились приветственными криками. Император их не бросил, прямо у них на глазах произошло чудо, поднявшее их боевой дух до небес.
Тёмное воинство оказалось в полном окружении, единственное, что они могли предпринять, так это попытаться выгрызть победу зубами. Да их меньше, но только полнейший идиот будет недооценивать Хваргов спаянных монолитным строем, которых поддерживают самые известные и коварные убийцы этого мира — Дроу.
Когда дистанция между армиями сократилась до критической, Ингвар Хребтолом отдал приказ к атаке. И неудержимая толпа рабов тут же бросилась вперёд, туда, где прикрытые ростовыми щитами, шагали шеренги имперских легионеров.
Закричали командиры, дублируя команды, воины остановились, строй сжался. Ростовые щиты уперлись в землю, выставленные, словно рыбья чешуя внахлёст. Молодые воины, из которых формировались первые линии легионеров, считались в людской армии смертниками. Именно они всегда держали первый удар врага, и только выжив в нескольких первых схватках, получали право считаться опытными воинами и занять место немного дальше первого ряда. Сейчас их тела дрожали, пот тёк градом по лицам, нечего не видя из-за своих щитов они могли лишь молиться и уповать на то что выдержат первый и от того самый страшный натиск.
На накатывающую волну монстров обрушился залп стрел, утонувший в море оскаленных рож без следа. Горбатые троглодиты, наклонив свои крепкие и массивные головы обогнали остальных рабов и развив бешеную скорость, первыми врезались в легионеров. Удар был страшен, лопались деревянные щиты, окованные металлическими полосами, ломались руки, удерживающие их, и падали наземь воины. Людское войско дрогнуло, волна гоблинов и кобольдов нахлынула, усиливая давление и расширяя бреши в первых рядах. Но дальше нескольких шагов не дали отступить последние шеренги легионеров. Крякнув от напряжения, встали седовласые ветераны намертво, не давая остальным пятиться дальше. Именно здесь, позади всех остальных, стояли лучшие из лучших, те, кто пережил десятки схваток и остался жив, те, кто по праву носил пластинчатые доспехи и самые тяжёлые щиты. Последний ряд пехоты был опорой любого легиона, простое правило — чем больше схваток ты пережил, тем дальше от переднего края твоё место — формировало элиту, способную устоять там, где падут все остальные воины.
Удержав строй, задние шеренги, подчиняясь приказам своих командиров, взяли в руки короткие и легкие копья дротики и первый же слитный бросок устроил в пределах тридцати шагов от построения месиво из израненных и агонизирующих монстров. Давление на строй ослабло, раненные отступали назад, а их место занимали товарищи из-за спины.
Строй выравнивался, легионеры, отошедшие от первого удара, давили в ответ, кричали, задавая темп приставному шагу, и медленно, но верно продвигались вперёд. То тут, то там десятники кричали — Бей!!! — и ближайшие воины немного развернув щиты, одновременно били копьями, калеча и убивая врагов с другой стороны.
Пока легионеры схватились с армией монстров, за спиной у костяка тёмного войска загудел новый боевой рог — рог шестнадцатого легиона. Врата на внутренней стене распахнулись настежь, и из них, возглавляемые лично Легатом Хротом, потянулись шеренги имперских воинов. Все-те без кого крепость могла сдерживать орков, весь резерв и все кто стоял на защите внутренней стены покидали сейчас крепость, дабы закрыть окружение и помочь императору сломить сопротивление тёмного воинства.
Ингвар Хребтолом с яростью смотрел, как перемалываются в мясорубке ближнего боя его сотни кобольдов и троглодитов. С начала боя прошло всего нечего времени, а это тупое стадо уже понесло страшные потери. Людские подразделения, словно нарочно были созданы специально против таких вот безумных толп. Лидер Хваргов еще ни разу не сталкивался в открытом бою с имперским легионом, но он быстро учился и уже сейчас понимал, что именно делает людская пехота.
Поначалу попятившись, люди сдержали первый удар, оправились, выровняли строй, засыпав наступающие порядки дротиками и стрелами. Потом сделали десяток шагов вперед, не нарушая строя и постоянно контратакуя из-за своих ростовых щитов. И как только их продвижение стало замедляться из-за вала трупов, что скопился перед строем, они, повинуясь командам, снова попятились, раззадоривая монстров и не давая горе трупов, что росла перед ними как на дрожжах мешать им, снижать поголовье тупорылого скота. Ингвар видел и другое… Видел как с флангов приближается стальная лавина закованных в броню рыцарей, медлительных, безлошадных но не ставших менее опасными. Видел, как на склоне формируется ударный кулак вышедших из крепости воинов, который вот-вот ударит им в спину.
Лидер Хваргов нашёл взглядом Либриссу Дэарт и натолкнулся на презрительный взгляд так нетипичных для Дроу карих глаз. Мать дома Масок возвышалась над остальными стоя на магическом округлом диске, что позволял ей парить над землей. Её главное оружие насыщенное магической энергией копьё поблескивало разрядами фиолетовых молний. Вокруг воительницы сбились в кучу, её лучшие воины и маги, которые должны были занимать свои позиции позади хваргов. Каждый сам за себя!! — вот что кричала поза и взгляд этой женщины. То, что Дроу решили бросить битву и пойти на прорыв, было ясно как божий день.