Страница 5 из 15
Оно – пародия из честности вокруг,
Забыло юмор и нетленный приговор,
Как этот фарс за образом любви -
Ему вникает в сердце сладким ядом,
Как жил ты рядом, обернувшись тьмой
И редко говорил, как путь немой,
Но собирательный и очень многоликий,
Увенчанный на ниве от печали.
Избыток радости – твоя мечта потуги,
По человеку смотрит в час разлуки -
Твоя гордыня в малом рукаве
И ищет преисподний свет в толпе,
Диктуя правило искусства на глазах,
Вопрос из личной жизни и причины,
Её достало ценностью иметь -
Другое право на себя – смотреть.
Чтоб обывательски умножить разговор
И стать моральной притчей на разлуке,
Где нежит свет искусственные муки,
Что также говорят о сердце в ней.
Природа обещает спать умом,
Но вечный сон пародии под право -
Твоя мечта внутри интеллигента
Уменьшенной картины вдоль сердец,
Скитаешься на ней, что наконец
Умножишь счастье в собственной гордыне,
Что будет лучше создавать приют,
На этом сне и личности – отныне.
Вниманию под проданный восторг -
Ты ощущаешь толк и маленькое чудо,
Оно нутром раскрытое забрало,
Где видит день испепелённый факт,
В твоей судьбе, забывшей робость чувства,
Внутри истории и шаткой перспективы,
Где мы одни собрали образ мирный,
Чтоб волей обойти – тот край Земли,
Ему ли золотое чрево маски -
Ты дорожишь в искусстве видеть право,
Что создавать моральные подсказки
На этом ложном казусе беды,
Они твои искусственные мины
И сердце слов задетой перспективы,
Служа вопросам идеала смотрят
На этот мир в нетленной глубине.
Идиллия свой носит ренессанс,
Чтоб жить искусно на одной могиле -
Её прилежной доблести и миром
Нести свой чёрный крест пути назад.
Он – страх моральной дерзости и чёрт,
Ему не уготован мир напрасно,
Что держит слов готовый приговор
И болью говорит свой такт, как гласность,
Преследуя мифологические тени
Ты держишь путь обличья над ними,
Но новая заря проникнет к стилю,
Им обещает свет утопии живой -
Проклятие любви и смерти имя,
Что носит объективность страха рядом,
Им говоря искусство на прощание
По собирательному образу и смыслу.
Фортуна смерти к небу прилегает,
Уносит честью форм катарсис лично
И гроб культуры к имени сплочает
На чёрном свете мудрой тишины,
Под фактом этой песни – до войны
Осталось думать притчами условно,
На цели говорить обиды – скромно,
За этой дверью мысленной борьбы,
Ей собирает образ счастья мирно -
Другую пищу зла коварной лиры,
Не носит имя в слаженной мотивом
Культуре многоликой пустоты.
Вопрос её дрожит и поднимает
Свои манеры философской пищи,
Что ужас слышит именем и знает
На этом чёрном свете идиомы -
Свои утопии по глади роли новой,
Системы истин на проклятии из слова
Сердечной дерзости забытого – знакомо,
Но говорящим числам в новой темноте.
Над полноправным раздольем маня -
Светит топорщась безликому сну,
В собственной гласности, снова вопросом,
Чтобы уйти за последний причал.
Много судьбе не отдал над сомнением
Твой сердобольный пришелец во тьме,
Звёздами светит, как смыслы во сне,
Где понимает о псевдонауке,
Жажда ему – одноликое слово,
В праве уснуть из нутра – одиноко,
Ключ подбирая за сердцем игры,
Волей примера, что было бы завтра.
Над политическим именем – плут,
Странно идёшь за особой внутри,
Гордо подняв эполеты на солнце
В сказке о центрах судьбы монолога,
Знать бы об этом лице – у порога,
Сколько манеры ты высмеял сердцу
За долгожданное право унять -
Мирное русло знакомой беды.
Нет и не стало гордыни из завтра,
По человеческой ноте им – ставить
Долг бесконечности мысли, прощая,
Чтобы уснуть в унисон от прощания,
Верить по страху беды от приличных,
Сколько забрала усилием воли -
Память в свои нетипичные своды
По обоюдному слову в причине.
Старости верить о новой личине,
Жить, чтоб уйти от её передряг
В тесном раю от особенных драк -
Между фатальностью круга другого,
Знал бы приличию мира иного,
Как эталон поднимает скульптуру
Слова – за центром своей идиомы,
Зная понятный фантастики юмор.
Между соседними звёздами – ужас,
Видит и смотрит поодаль отсчёта
Снова знакомому мыслью – поэту,
Жить ли на чёрном квадрате – из света,
Вверенной маски из чувств эполета,
Задранной песни без юмора жизни,
Чтобы отсталый любви, словно призрак -
Долго гонялся за смертью харизмы,
Словно ушёл и в закрытые двери -
Миром мгновения верит – не веря,
На обрамлении сжатой причины -
Видеть могущество ценной тоски,
Завтра ли прятать от тайны – личины,
Утром полёта царящего хаоса
Между людьми, им оставив минуты
Над эталонным клеймом обихода.
Ты сомневаешься в жаждах причины -
Жить ей расплатой и нервной канвой,
Жалобной ролью, откуда толпой -
Стало светлее и чести под мнимое,
Странно, но очень готово упрятать -
Жизнь за собой в одночастной тоске
Миром не пройденный стиль без портрета,
В слаженной ясности слова и цвета,
Чтобы сомнению видеть черты,
Помня свою удручённую лампу
Пользы движения мира – напротив
Чёрной утопии в сердце другом.
Из разногласия светит по нраву
Долгий намёк изучения форм красоты,
Верит упрёком в оценке за этот -
Свет из движения маски почёта,
Встал, чтоб уйти на земное любви,
Миром заброшенный мост открывая
Через руины, изнеженных счастьем -
Права культуры о жизнь и упрёки.
Лишь человеческий факт поднимает
Должный апокриф понурой оценки,
Видит свою изумлённую в дали -
Тень исторической маски и манит
Сквозь обличение форм красоты,
Волей из ноши по ней пробегая -
Держит за пламя внутри тесноты -
Образ культуры по верному краю,
Долями света не встало вопросом,
Жить ли тебе на обычном раю,
Или бежать за искомым прогрессом
Над одноличным умом из печали,
Верностью схожей тоски и преграды,
Всё сомневаясь от этой борьбы,