Страница 26 из 67
Пошла вторая неделя, как он спустился сюда, к кузнице Дарина. За все время ему удавалось поспать лишь дважды. В какой-то момент Оин не выдержал и заснул, прислонившись к стене. Ему казалось, что он закрыл глаза только на минутку, что сейчас встанет, отряхнется, как собака, вышедшая из воды, и с новыми силами возьмется за работу.
Но когда он проснулся, дверь в Сокровищницу была уже закрыта. Оин повернул голову, но тачки тоже нигде не было видно. Зато мифрил, золото, доспехи — все осталось. Гном с удовольствием смотрел на это богатство, потом сунул руку за пазуху, вытащил оттуда кисет и трубку, высек огонь, с удовольствием затянулся дымом.
"Надо будет послать гонцов к Даину, — думал Оин. Он еще раз взглядом пересчитал кольчуги. — Пусть пришлет две сотни молодых гномов. А с молодыми придут и женщины. Золото пустим в торговлю. Сами ничего пахать и сеять не будем — только покупать. Так мы привлечем и торговцев, и землепашцев. А пока надо подумать, как я эту тягу наверх потащу. Ах, да, у меня же есть трое орков…"
Через несколько часов Оин отпирал дверь в грот. Честно говоря, он ожидал увидеть там три гниющих трупа, потому как гном оставил оркам еду, но не позаботился о воде. Против ожидания, пленники оказались живыми и даже веселыми. Оин хмуро оглядел помещение и заметил в углу отверстие колодца, а рядом — мятое железное ведро с ворохом привязанных к ручке тряпок-веревок.
— Дела такие, — глухо сказал Оин, сразу переходя к делу. — Пойдем наверх с грузом. Будете хорошо себя вести — я попрошу за вас перед Государем Мории. Согласны?
— Согласны, мастер гном, — отозвался тотчас сиплый голос.
Еще через несколько часов три орка и гном медленно брели по бесконечным коридорам Мории. Шедшие впереди орки представляли собой забавное зрелище. Во-первых, гном заставил их помыться, а потом — надеть по паре кольчужных штанов, по три кольчуги, несколько поясов, наручей и поножей, и каждому всучил по пятидесятифунтовому мешку с золотом. Орки шли как механические куклы, шатаясь от тяжести, медленно передвигая ноги в панцирных сапогах. Оин шел замыкающим, с двадцатью слитками мифрила в мешке. Время от времени лицо гнома кривилось в усмешке. Вряд ли когда хоть один орк был столь хорошо защищен полным мифриловым доспехом. Единственное, что Оин отказался надеть оркам — это шлемы. Закинув мешок с мифрилом на правое плечо, гном держал топор в левой руке.
Но пленники отчего-то не сомневались, что это ничего не меняет.
Глава 12
Балин проснулся в хорошем настроении. Он с удовольствием потянулся, замечая, как отдохнувшие мышцы перекатываются под кожей. Кровь, разогретая несколькими резкими движениями, теплыми толчками запульсировала по телу, ударила в голову. Балин вышел из комнаты «при полном параде», как он сам любил говаривать, голодный, веселый. Смех и шутки окружили его. Он с удовольствием обглодал целую свиную ляжку, запил мясо тремя пинтами пива, рассказал кучу новостей и в перерывах успел надавать прорву заданий, которые на данный момент считал важными.
— А я проведаю, что делают люди, — открыл свои планы Балин.
Фрар, бывший здесь за старшего, попытался возразить.
— Они плохие люди. Грабят караваны. Устроили вертеп в древней сторожевой башне. Я бы не стал ходить туда один. Государь, возьми с собой хотя бы Лони и Нали.
Балин прищурился. Фрар советовал взять с собой двух молодых гномов, великолепных бойцов, прошедших суровую школу Оина.
— Я иду туда не драться. Сила здесь ни к чему. А мои телохранители, — в голосе Балина прозвучал смех, — пусть лучше займутся делом.
Он надеялся, что сумел ответить беззаботным и успокаивающим тоном. На самом деле ему становилось не по себе, когда он представлял будущую встречу с Борпом. Балин не привык верить слухам, но худые вести приходившие из лагеря людей, расположившихся у подножья Баранзибара, не раз подтверждались.
Балин принял из рук Фрара мешок с провизией, и направился к Северным Воротам, стараясь не отвлекаться и никого не отвлекать по дороге. Однако он с удивлением отмечал, что все, кого бы он не встретил, приветствовали его. Балин поначалу даже озирался, слыша: «Приветствую вас, Государь». Некоторые пытались завести беседу. Гном знал, что ни один разговор не начинается просто так. Он уже давно решил, как надо себя вести в данном случае.
Царь гномов не будет прерывать разговор, но должен уметь поторопить, заставить сказать главное. Государю Мории не стоит говорить: «Пустяковое, пустое дело. Нечего меня отвлекать». Государь Балин скажет: «Простое, не сложное дело. Ты можешь справиться сам». А настоящую проблему необходимо сначала обдумать, рассказать другим, посоветоваться и решать только по справедливости. Чтобы справиться с обилием мелочей, которые сопровождают мало-мальски серьезное дело, Государь Мории должен все время иметь с собой бумагу и перо, а не доверять только своей памяти.
Но к изумлению Балина, никто и не пытался жаловаться. Каждый из окликнувших его, желал доброго здоровья и успехов в делах. О проблемах и лишениях говорилось лишь вскользь, либо в прошедшем времени.
С горделивой радостью Балин выходил из ворот Казад Дума. Гордость за свой народ и радость от проделанной работы владели им. С улыбкой он продолжил свой путь по огромным ступеням лестницы, а затем и через перевал, к старой сторожевой башне у подножья Баранзибара, там, где в глубокой пещере начинается серебряная жила, пролегающая по дну ручья Комер Кошлак, в переводе с Даэрона — Серебряная ложка.
Огромный человек с остервенением дробил породу тупоносой киркой. На Балина он только оглянулся, и работу не прекратил.
«Хороший знак», — подумал гном. Без смущения он разделся и, взяв одну из валявшихся рядом кирок, присоединился к работе.
Некоторое время они работали все убыстряя и убыстряя темп, пока человек не сбился. Балин усмехнулся, а здоровяк бросил кирку. Но не со злостью, а просто пришло время доливать воды в чугунную колоду. Из последнего ведра человек напился сам и предложил остаток воды Балину. Тот отрицательно покачал головой. Молодец вновь взялся за инструмент. Рубаха на спине пропиталась потом, промокла и, облегая тело, бугрилась от проступающих сквозь ткань мышц. Работа закипела вновь.
— Зовут как? — буркнул гном, словно сердясь.
— Йолмер, — проворчал в ответ богатырь.
— Роханец?
— Роханец.
— Как же здесь оказался?
— Долгая история.
Начавшийся было разговор прервал тощий высокий человек, что явился с новой порцией породы. Тощий неодобрительно поглядел сначала на гнома, затем на Йолмера. Роханец успокоительно кивнул в ответ, и тощий ушел.
— Много вас здесь? — снова начал Балин.
— Четверо.
— И много получается?
— Так себе.
— Унции три хоть есть?
— Есть! Литок серебра, зато каждый день. Поначалу вообще один Скринок работал. А уж потом, когда увидали, сколько он в попоне серебра упрятал, и другие пошли.
— А Борп?
— А что Борп? Что он сделает? За уши, что ли оттащит? Да я сам кого хочешь за ухо возьму, — роханец сжал огромные кулаки.
— Слушай, — сказал Балин, будто извиняясь, что не может и дальше работать бок о бок с Йолмером. — Я посмотрю, что с рудником. Может, что подскажу, как-никак разбираюсь.
— Иди, — легко согласился гигант. Теперь он не чувствовал недоверия к гному, как вначале. — Постой. Как хоть зовут тебя, сударь?
— Балин, — коротко ответил гном.
Йолмер лишь неопределенно мотнул головой, и снова взялся за кирку. И только когда подгорный житель скрылся в проходе шахты, рассмеялся. А ведь этот Балин совсем неплохой парень, даром что царь.
Человек оглянулся через плечо.
"Надо же, — подумал он. — Ведь знал, к кому пришел, а кольчугу с поясом здесь оставил. А может, так проверяет меня? Да только все равно не возьму. Я честный воин, беру свое стрелой и мечом. Все равно чудно. Думал, все гномы жадюги и скупердяи, ан сам царь работать не стыдится, и платы не просит. А если попросит, так найду, чем ответить".