Дамнат

Где, интересно, Дакси? И остальные? Тимьян отогнал эту мысль. Не время сейчас думать об этом. Он порвал с прошлым, чтобы вернуться к еще более далекому прошлому.

— Знаю, что ты хочешь сделать, — произнес Туут. — И я тебе скажу банальную, в общем-то истину: от прошлого не убежишь. Вот так просто, низший.

— Ты знаешь, что я уже давно не низший, учитель, — ответил Тимьян. — И я не могу иначе. Киновии больше нет.

— Киновии нет, — согласился Туут, вдохнув запах гари, витавший вокруг. — Но прошлое есть. Запомни это. Или оно тебя настигнет, или ты его примешь, чтобы раз и навсегда изменить. Ты понял меня, низший?

— Я больше не наемник, — тихо говорил Тимьян, опять, как и много лет назад, вдохнув запах гари, витавший вокруг. — Я не головорез Эндра. Я снова низший. Я буду звать себя Пшутой. Прав был старик, от прошлого не убежишь.

Но потом Тимьян подумал, что будет после того, как он выйдет за пределы города? Полдня пути по тракту вдоль Королевского ущелья до последнего кордона. Кордон представлял собой массивные стены, преграждавшие путь в долину. Ворота из стали толщиной чуть ли не в локоть. И отряды лучников на боевом ходу, на высоте в четыре человеческих роста. Кордон охранялся элитными частями идшукантов Канга, которым нипочем была скверна Арута. Несколько сотен отборных воинов, единственной задачей которых являлось убивать всех, кто приближался к воротам.

Как преодолеть эту преграду? Выход один: через горы. Тимьян понимал, что это дьявольски трудно, но выхода нет. Он выживет. Только бы отыскать тайные тропы, по которым все это время проникали в город многочисленные шпионы, контрабандисты, беглые рабы и просто любители приключений.

Тимьян остановился. Вздохнул. Он сдержал чувства, рвавшиеся из груди. Для скорби нет времени. Первый шаг уже сделан. И каждый последующий обещал быть труднее.

— Как же так-то? — вопрошал диковатого вида дед. — Всего-то пара дней и все? Как же так-то? Как стены-то пали? Да разве ж в наше время такое было возможно?

— Врешь, старый прохиндей! — сказал тучный мужик в расписном кафтане и сундучком под мышкой. На голову толстяк напялил нелепого вида мохнатый колпак. Тимьян подумал, что он, верно, принадлежал к какой-то гильдии торговцев. — Врешь, оборванец! В твое время такого и в помине не было!

Кто-то снял с головы торговца колпак.

— Отдавай сундук, сукин сын! — зарычал этот кто-то.

— Эгей! — побагровел толстяк. — Ты чего это надумал? Ну-ка! Авло! Турко! Вы где, подлецы? Отдай сундук, я говорю. Авло, Турко? Вы что же, вы где же…

Толстяк получил кулаком в лицо, что заставило его взвыть и прикрыть рот пухлой рукой, вмиг окрасившейся кровью.

— Так его! — завопил дед. — Из за вас, сволочи, все это! Бейте его! Вот кто сдал город! Вот кто сдал, говорю!

Тимьян проталкивался сквозь толпу к воротам. Со всех сторон он слышал разговоры. Народ шумел, бурлил.

— Звери! Звери невиданные полезли на стены! С клыками во какими! А еще дубеи приволокли какое-то деревянное чудо, высотой с гору! Оно изрыгало огонь и камни раскаленные. Вот и убоялись наши! Понятно, почему остальные крепости так быстро пали!

— Драконы! Драконы, мать их! И имеры на них! Погибель нам!

— Сдали город! Анастасий, и Кипр, и вся свора. Гац, подлюка такой, открыл ворота! Видали — скоко мертвяков имеровых в городе? Вот и оно!

— И мертвяки пьют кровь!

— Во-во!

— А куда дальше-то? Вот мы здесь, а дальше-то?

— Подыхать, вот что!

— Вот же глупцы вы, люди добрые! Вы что же, не понимаете? Нету у нас больше полуденников! Было бы воинство, как в старые добрые времена, хрен эти бледные уродцы вместе с их приспешниками дикарями к нам сунулись бы! Вмиг изжарились бы священным огнем! И драконов ихних туды и мертвяков и дубеев, всех! А сейчас что? Нету у нас больше магии! Нету! Поблагодарите Канга за это!

— И Рогволода!

— Да-да, и Рогволода.

— Говорят, камилл приказал всех убить. У кордона войска и будут бить нас, горемычных. Говорил я — давно уж это замыслили. Еще старый король на пару с камиллом, чтоб он сдох, падла престарелая. Все по плану! Имеры столько ему золота отсыпали…

— Да и нету никакой скверны! Да вы что, люди добрые! Неужто все еще верите в эти байки? Увольте!

— А что же там?

— Да кто его знаить?

— Так почему Аруту закрыли? Просто так?

— Что-то делается там… Втайне. Говорю вам — скверна для отвода глаз.

— Драконы!

— Ох ты, каков умник!

— Я знаю! Кум мой по весне, чрез горы туды ходил.

— И что?

— Да ничего. Хотел добра пособрать. До самого храма дошел, токо представьте…

— Собрал?

— Да не… Звери там. Всякое зверье дикое. Опасно, вот и ушел оттудова. И черепа и кости человеческие. Страсть! Горы черепов!

— С ума не сошел?

— Кто? Кум? Нет.

— У твоего кума ума нет, так что нечему там сходить. Без мозгов-то с ума не сойдешь!

— Да пошла ты!

— Знаю я твоего кума! Это Намырник, верно? Не он ли, летом, повесился у тебя в сарае?

— А вы говорите, скверны нет…

— Нету, нету, вот клянусь…

— Кем?

— Э… Да хоть здоровьем доченьки!

— Иди ты, юродивый…

— Идите, да откроется вам! Ищите, да обрящете! Ибо спасение есть не где-нибудь, а в самой геене! Да спустится с небес Косб Премудрая, да поразит она приспешников дамнатовых, и очистит землю обетованную от скверны! Образумьтесь, люди добрые!

— Вот он, явился…

— И как не боится…

— А кого боятся-то?

— …ибо покарал Предвечный и Канга-ересиарха и приспешников его! Вы видите это! А нам спасенье! Спасенье во веки веков! Помолимся, братия и сестры!

— Да закрой ты рот, убогий!..

— …и падут ворота, и ступим мы на землю святую, дарованную нам пророком Антом! И чрез огнь и страдание очистим ее!

— Вот, оказывается, как все просто…

— А я слыхал, что новый королек повесил Анастасия!

— Да ты что?

— Точно! В замке шукантей. А сам бежал! С етими, как их, с какими-то разбойниками иноземными.

— Да я сразу сказал! И зачем Гац и Эдмом всякое отребье понаняли? Вот и результат!

— Драконы, мать их так! Не драконы, а говнюки…

— Драконы! Драконы! Драконы!!!

Тимьян, толкаясь, протиснулся к воротам. Стража, невзирая на крики закипавшей от ярости толпы, держала ворота запертыми. Командир, восседая на коне, кричал:

— Пока сам дракон не прикажет, не отопру и все!

— Да подохли уж все! Всех дикари с мертвяками порешили! Где твой Гац с Эдмом?

— Не знаю ничего! Приказ…

— …Дыра в стене, я сам видел! Проломили! Пока вы здесь отсиживались, ваши уже ворон кормят!

— Пошли вон, я сказал!

Солдаты оттаскивали к стене напоровшихся на копья людей. Собралась уже приличная куча истекающих кровью трупов.

— Приказ!

— Душегубец! Своих же колешь, сволочь!

— Пошли вон!

В командира кинули камень, а потом еще один. Один попал в шлем, другой в лицо. Командир пошатнулся. С разбитого носа потекла кровь.

— Ах ты ж еб твою… — пробормотал он, дрожащей рукой ощупывая лицо. — Да как вы?..

В солдат, охранявших ворота, полетел шквал камней. Некоторые успели закрыться щитами, некоторые упали.

— Что делать? — заорал кто-то из солдат. — Куда нам? Блажко ведь мертв?

Командира уже рвали на части. С воплями и гиканьем. Тимьян расслышал скрежет вминавшихся доспехов. Еще минуту назад Блажко был на коне, и вот его уже топчет толпа.

Конь в толпе ржал и вскакивал на дыбы. Его успокаивали, хватали за поводья и хлопали по гриве. Тимьян подумал, как это символично. Человека не жалко. Человек пусть сдохнет, а скотина пусть живет.

— Почему так? — поинтересовался мальчик, обеими руками схватившись за поводья и стараясь удержать брыкающегося коня. Его хозяин — рыцарь в латах и шлеме с забралом, хрипя и кашляя, полз по раскисшей от дождей дороге. Капли дождя стучали по полированному панцирю.