Дамнат

— Из-за запаха смерти. Это универсальное средство, позволяющее ненадолго приручать подобного рода… подобного рода вещи. Жертвы, которые вы ему приносили, сбивали его с толку. Магия смерти никому не подвластна. Она словно заразная болезнь и фантом, если можно так сказать, болел ею. Но сейчас он… боюсь, он увидел меня. И это значит, что механизм вновь запущен и тут уже трупами не отделаться.

— А Белый?

— Белый — носитель. Трудно сказать, почему именно он. Видимо, в здешних краях не осталось хищников, вот Белый и… заразился. Белый опасен.

— Если рех за тобой охотился, — рассудил Баит. — Почему он не перешел реку? Ты сам говорил, что жил не так далеко. Может, он и правда защищал тебя? Ведь «ястребы» так и недошли до тебя! Они все погибли от лап реха — так утверждал Олеард! И это не единственный случай. Знаешь, сколько охотников, да и просто глупцов пытались пересечь реку и познакомиться со злым колдуном? Нет? То-то и оно! Рех — твой защитник. А значит…

— Белый опасен, — упрямо перебил шамана Иван. — Если все так, как ты говоришь, тем более надо его опасаться. Я знаю, что говорю. Не зря у меня так болела голова. Уверен, что у фантома осталась цель — это я. О том, что изначально в него вкладывали, уже не важно. Сейчас рех в теле Белого — настоящий убийца. И это не слабый старик, поверьте мне.

Все потрясенно молчали. Иван продолжил:

— Белый скоро станет его телом — это всего лишь вопрос времени. Вопрос нескольких часов. Если не минут — все зависит от того, насколько фантом силен. А он силен — за тридцать лет моего одиночества он не разрушился. Фантом очень силен. Надо немедленно уходить.

— Как? — Абриге впервые изменила стойкость и голос его дрогнул. — Прямо сейчас? Разве мы сумеем?

— Надеюсь, что сумеем. Фантома всегда привязывают к месту. Это может быть очень большая территория, а может и нет. В любом случае, его владения должны были сильно уменьшиться — неконтролируемый фантом не способен самостоятельно удержать все подвластные ему земли. Так что, шанс есть.

В этот момент отовсюду раздались дикие завывания. Иван вздрогнул, но потом мрачно и как всем показалось, нехорошо усмехнулся.

— Рех идет, — сказал страшно побледневший Баит. — Когда этот ваш… как там… фантом просыпается, звери начинают выть, реветь.

— Да, — отозвался Иван. — Они ведь чувствуют. Они видят магическую ауру гораздо лучше нас, людей. Фантом «просыпается», чем вызывает сильные возмущения в этой никем не понятой, не исследованной субстанции, известной всем как аура. Мы — слепы и глухи по отношению к ней. Но только не звери. Для них это что-то сродни буре.

— Иван, — обратился к нему Баит, вглядываясь в него с тревогой, словно в сумасшедшего, — надеюсь, это не вымысел? Вы же понимаете, столько лет вы прожили в одиночестве…

Отшельник взглянул на шамана.

— Понимаю! — резко ответил отшельник. — И нет, я не сошел с ума. Разве рех — это вымысел? Скажите!

Баит повесил голову. Иван поднялся.

— Слушайте меня внимательно, — обратился он к собравшимся. — В любом случае нам не выжить. И ритуальным убийством просто так не отделаешься. Рех прикоснулся ко мне, он знает, что я здесь, знает, что я близко. Надо уходить. Кто со мной — собирайтесь. Берите только самое необходимое. Сбор через пять минут здесь, на майдане.

Но стоило Ивану зайти в палатку, как выдержка и хладнокровие оставили его. Так хотелось быть просто человеком, а не проклятием!

Он не маг, не дамнат. Нет, черт возьми!

«Надо успокоиться, — подумал он, укладывая в торбу всё, что ему может пригодиться. — Надо успокоиться. Так, что мне надо? В первую очередь нож, топор. Мех. Поесть…»

Иван обернулся и увидел на пороге Дуарми. Старик плакал.

— Что такое?

— Абрига, Баит, Йихан и Тарба не хотят идти. Говорят — некуда. И Аиян не похоронен. Они стары, им некуда, и Аиян… А Барчук с Печником идут. И я. Я хочу жить. Я хочу еще пожить.

Иван призадумался. Руки дрожали, и он спрятал их, чтобы не выдать волнение.

— Вряд ли они смогут его похоронить, — наконец, сказал он. — Ну да ладно. Их проблемы. Пусть остаются. Ты-то готов?

— Я? — Дуарми вытаращил глаза. — Я… нет.

— Ну так собирайся, — раздраженно бросил Иван, закинув торбу на плечо. — Ждать не буду.

Отшельник помедлил на пороге, еще раз посмотрел на плачущего старика — очень жалкое зрелище, — и с внезапно нахлынувшим презрением сказал:

— Не знаю, зачем с вами вожусь. Нужны вы!

На майдане Абрига, высоко держа факел, гневно выговаривал Печнику с Барчуком:

— Глупцы! Кому вы верите? Это же не наше проклятие! Как вы могли поверить чужаку, безумцу? Да мы его знать не знаем! И куда вы пойдете? Думаете, внизу вам будут рады?

— Значит, никто не идет, — сурово произнес Иван. — Ваше право. Думаете, обманул? Наплел вам тут? Не спорю, сам удивлен. Всёкажется, что сказанное мне нашептал кто-то невидимый. Может мой дух-хранитель? Есть такие? А, левды? Вы еще помните веру предков? Но это ничего не меняет. Как называется поселок? Там, в низине?

— Лесной Удел, — мрачно ответил Абрига. — Иди к нему через ущелье, мимо капища, по лесу. Может, дней за пять и дойдешь, если повезет.

Звериный вой не смолкал ни на минуту.

— Не успокаиваются, а? — спросил Иван скривившись. Его всё больше злил этот тупой старикашка.

— Есть другой путь, — внезапно сказал Баит. — Я покажу.

— И куда ты… — начал было Абрига, но Баит оборвал его:

— Я не бегу от смерти. Но позволь мне сделать это так, как я хочу. Идем, Иван.

Но не успели они сделать и шаг, как из хижины, где лежал Белый, вышел высокий, седой как лунь старик, сохранивший, несмотря на жутко истощенный вид, следы благообразной наружности, так сильно контрастирующей с грубыми чертами всех остальных, что сразу стало ясно — Белый нездешний.

Глаза заволокло глубоким черным цветом. В руке он держал огромный ржавый тесак.

— Белый? — ошеломленно спросил Абрига.

Белый громко засопел и, неуклюже переставляя ноги, двинулся им навстречу. Все попятились. Старик с тесаком остановился, вскинул голову и как будто принюхался.

— Идем, — тронув Баита за плечо, шепнул Иван.

— Белый, ты… — со слезами на глазах сказал Абрига.

Ивана кольнуло в сердце. На какое-то мгновение он отчетливо увидел последующую сцену. И зажмурился. Дикая, обжигающая головная боль вдруг вернулась. Он опять пошатнулся.

— Белый, ты… поднялся? — дрожащим голосом вопрошал Абрига. — Белый, друг…

«Идиот…»

Белый повернулся к Абриге и с неожиданной для старика силой раскроил ему череп.

Кровь брызнула Белому в лицо, но он как будто не заметил этого, продолжая водить вокруг затянутыми мраком глазами. С лица густым потоком стекала черная, в стремительно надвигающихся сумерках, кровь.

Баит вцепился в оторопевшего отшельника и потащил за собой. Они забежали за одну из хижин и втиснулись в узкое пространство между какими-то досками и каменной насыпью, которую они с Прыгуном-Губчаком не так давно сооружали. Обезумевшие от ужаса старики разбежались кто куда.

Оброненный факел Абриги шипел на снегу.

— Сидим тихо, — сказал Баит. — Может он уйдёт…

— Нет, — ответил Иван. — Это тебе не кровожадный аннат. Это монстр. Он не уйдет.

Отшельник осторожно выглянул из укрытия. Белый стоял посреди майдана.

— Нет, нам не уйти, — произнес Иван. — Он нас заметит.

— Ты же колдун! Сделай что-нибудь.

— Если бы я мог!

— В случае с Олле и Брумхой смог.

— Это произошло само по себе. Я тогда пришел в ярость. Ярость подстегнула, понимаешь? — Иван посмотрел в глаза шаману.

— Понимаю. А сейчас что тебе мешает разозлиться?

— Я боюсь. Боюсь так же, как и ты.

— Что ж, придется бежать. Выхода нет.

— Только куда?

— Есть у меня одна тайная заимка, — нехотя ответил шаман. — Туда и пойдем. Больше некуда.

— Веди.

Они максимально тихо, пригнувшись, перебирались от хижины к хижине. Отшельник заметил, как Белый, перешагнув через Абригу, направился в их сторону. Остановился.