Станция "Самосуд"

— Проще кресло сломать, чем их открыть, — кивнула она на ленты, алюминиевой змеей опоясывающие запястья.

Окончательно пришедший в себя колдун, несмотря на боль, пронизывающую затылок, несколько раз дернулся, тут же получив слабые магические разряды от смычка, одновременно пресекавшие магию несчастного. Попытка пошевелить руками также провалилась, отозвавшись лишь острой болью в скованных конечностях. Чудом не запыхтев от злости, он яростным взглядом обвел стоящих рядом девиц.

— Вы дорого з-саплатите з-са это!

— Не дороже тебя, золотко! — довольно улыбалась Рида, явно получая от происходящего особое, садистское удовольствие. Улыбка, от которой даже Вомину стало не по себе. — Следов, — она подняла руки в перчатках, — не останется. В грязи на полу кабинета возиться никто не станет — бесполезно. А если ты рассчитываешь на ищеек, то… — она скорчила утрированно разочарованное выражение лица, надув губы и сведя брови домиком, и перевела взгляд на Илю. — Ты лучше меня должен знать, что вещи обезличивают магию. Как-то так, да?

Колдун усмехнулся и откинулся в кресле, отстраняясь от смычка.

— Ну что ж-ш, давайте пос-сидим. Мне торопиться некуда, — кривая улыбка, призванная изобразить уверенность, легла на тонкие губы. — На что вы вообщ-ще рассчитываете?

— Явно, не добропорядочность и гражданскую позицию, — фыркнула Илинея.

— А давай, — пожала плечами Рида. — Мне тоже торопиться некуда. Хоть всю ночь можем светские беседы вести, — Вомин закатил глаза и дернул ногой, демонстрируя раздражение. — Только я предложу немного разнообразить нашу беседу. Мы будем задавать вопросы, и за каждую вашу попытку уйти от ответа, устроить скандал и, вообще, всего, что мне не понравится, — она покрутила в руках плоскогубцы, — я буду затягивать хомуты на ваших руках. Зная ваш характер, могу сказать, что они до предела будут затянуты меньше, чем через полчаса…

— И?

— Посмотрим, как вы визжите от боли и вида отмирающих конечностей, и пойдем домой, — с безумным взглядом Рида подалась вперед, в одно мгновение сокращая расстояние между их лицами, при этом держалась предусмотрительно сбоку, чтобы избежать пинков. Колдун попытался отшатнуться еще больше, но спинка кресла сказала свое весомое «нет». А Рида продолжала изгаляться, смакуя каждую фразу: — Во всем здании, считай, никого и не осталось. Ори, не ори — никто не придет! В лучшем случае вас обнаружат утром, да только вряд ли Ингрид будет спешить вас проведать, — Рида провела плоскогубцами по скуле мужчины и пока аккуратно ухватила ими за мочку уха. Вздрогнув одними плечами, колдун прикрыл глаза. От девушки явственно веяло даже не жестокостью, а настоящим безумием. И это, пожалуй, пугало еще больше самих жгутов и угроз. Что от такой ждать — неизвестно. — А там… некроз тканей. Как минимум — останетесь без рук, а то и от боли окочуритесь. Шутки кончились! Добро пожаловать на станцию «Самосуд»!

— Рида! — одернула заигравшуюся подругу Илинея.

Взгляд колдуньи, строгий, упрямый и словно напуганный, впился в фанатичную маску лица Риды. Девушка медленно, словно нехотя, повернула голову к ней и отошла, все же продолжая держаться опасно близко. Незаметно для себя колдун облегченно выдохнул. Он поднял гордый, но будто смирившийся взгляд на Илинею, не забывая боковым зрением следить за играющейся с плоскогубцами Ридой.

— А ес-сть ли с-смыс-сл в наш-шем раз-сговоре? Похож-ше, вы уж-ше вс-се для с-себя реш-шили, — тяжело вздохнул ректор. — Ж-шдете чис-стос-сердечного признания?

— Если бы мы все решили, мы бы сейчас не разговаривали! — едко бросила Рида.

— Не реш-шили, з-сначит? Мож-шет, ещ-ще с-скаж-шете, что будете с-слуш-шать доводы, противополож-шные ваш-шим догадкам? — Вомин старался говорить тихо и спокойно, не желая никого провоцировать.

— Не припомню, чтобы высказывала какие-то догадки, — с нахмуренным лицом холодно произнесла Илинея, чуть дернув смычком у шеи колдуна.

— Вы так акцентировали на этом внимание при наш-шей прош-шлой вс-стрече, — фыркнул Вомин, тут же украдкой глянув на Риду: та стояла рядом, не проявляя какой-либо серьезной активности. — Я не дурак, с-сиера, я тож-ше могу с-складывать логичес-ские пос-следовательнос-сти…

Рядом, на спинку кресла глухо приложился гаечный ключ. Глаза Вомина округлились, а голова вжалась в плечи.

— Он всегда так разговаривает? Будто помехи на радио, — раздраженно произнесла Рида, лениво убирая ключ от кресла и садясь на стол.

Пару раз еще Вомин услышал металлическое щелканье справа от себя и тихонько выдохнул. В голове молниеносно пронеслась упоительная картина дачи показаний в органы и дальнейшая беготня в суд. Сразу вспомнилось несколько фамилий, к носителям которых стоило обратиться, чтоб устроить парочке садисток дивную жизнь.

— Южане, — пожала плечами Илинея, давно привыкшая и к говору, и к манере речи. — Мы готовы выслушать вашу версию, — вскинула она подбородок. — По нашей версии, вы инициировали взрыв на станции, а после зачем-то выкрали единственную ценность, — она перевела взгляд на монету, — из квартиры Чарльза.

Колдун попытался удобнее устроиться в кресле и окинул Илинею печальным взглядом, лишь после этого начав говорить:

— Вы так с-старательно с-собирали факты, улики, доказ-сывающ-щие мою причас-стнос-сть… — сбоку вновь раздалось металлическое щелканье, а Рида спрыгнула со стола, заставив Вомина нервно вздрогнуть и заговорить быстрее и четче, — и массы домыслов, что забыли о столь важной составляющей, как мотив, — жгут на правой руке стал самую малость туже.

Колдунья иронично посмотрела на подругу, а когда Вомин перевел на Риду непонимающий взгляд, отрицательно покачала головой, на что она лишь коротко произнесла:

— Ближе к делу, маг!

— Убить кого-то из неприяз-сни, — колдун тут же прикусил себе язык, — возможно, устраивать подрыв же в общественном месте с этой целью — глупо и ненадежно, — он многозначительно посмотрел на колдунью. — Столь мас-сштабная кампания всенепременно вызовет ажиотаж и внимание властей. И, если уж даже парочка… — щелк! — неспециалистов в данной области смогла заподозрить что-то неладное и даже выйти на какой-то с-след, представьте, как быстро меня бы обнаружила полиция, если бы я был к этому причастен.

— Однако следствие закрыли.

— По совершенно липовому поводу, — злобно прошипела Рида.

Илинея кивнула.

— Именно. «Повод» назвали чуть ли не на следующий день. Фактически же следствие прекратили где-то через неделю. По приказу свыше. Очень удобно, правда? — она медленно перевела взгляд с лица пленника на гриф и осторожно подцепила одну из струн, заставляя колдуна внутренне напрячься.

— Вы переоцениваете мои возмож-шности, Илинея…

— Ну… откуда-то вы взяли мое дело, о котором даже меня не оповестили, — иронично вскинула брови колдунья. — Вряд ли прорывались с боем в отделение и вымаливали его у сотрудников. Как минимум, вам о нем сообщили.

— Естественно, мне о нем сообщили! — возмущенно и резко ответил Вомин, подавшись вперед, насколько это было возможно. — Обвинения, предъявленные вам, серьезный повод для увольнения. Как работодателю мне сообщают обо всех подобных делах в отношении подчиненных!

— О как запел! — едва слышно отметила Рида. — Доставлять материалы прямо в кабинет тоже должны?

Колдун отвел взгляд.

— Старая договоренность, — буркнул он. — В свое время пришлось надавить через министерство ради этой маленькой привилегии, — трость смычка прижалась вплотную к шее, пульсируя жаждущей вырваться наружу силой. — Никто не стал бы покрывать моих преступлений! — торопливо произнес он с хрипящими нотками в голосе. — С-сама та договоренность была направлена на с-своевременное устранение криминальных элементов из сис-стемы образ-сования, — уже спокойнее закончил он, когда колдунья отвела смычок в сторону.

Илинея задумалась, на пару минут погружая кабинет в гнетущую тишину, разрываемую клацаньем металла. Разум усиленно цеплялся к упоминанию министерства, подбрасывая недавно пересказанный Ингрид разговор Вомина. Странный и в некоторой мере бессмысленный, от того еще более подозрительный, ведь колдун перед ними даже не почесался бы без какой-либо выгоды. Подставлять Ингрид не хотелось, но мысль о древних чарах, пока спокойно лежащих на струнах виолончели, успокаивала. Если все сделать правильно, он их не вспомнит, если неправильно — не вспомнит даже себя.