Станция "Самосуд"

— То, что руководство у нас определяется по параметру силы, глупый стереотип. Или хочешь сказать, что у вас заправлял самый механистый механик? — Рида только беззлобно фыркнула, припоминая, как директрисой института стала молодая докторантка языковедения, которая в специализации института ни черта не знала, зато руководительницей оказалась весьма неплохой. Поговаривали, она в итоге в собственный институт поступила на заочное. — Ну вот и все! Вомин — историк всей душой, хотя диплом у него с кафедры изменения материи. Не скажу, что он особо крут, дело больше в связях и изворотливости. Я свяжусь с Ингрид ближе к концу рабочего дня и узнаю, как обстоят дела. Заодно попрошу уйти пораньше, — Рида понимающе кивнула. Она не знала Ингрид лично, но была наслышана о молодой лаборантке от подруги.

— Я утром домой съезжу, захвачу… средства удержания на месте, — Илинея вопросительно посмотрела на нее. — Хомуты, — пояснила девушка. — Не хочу, чтоб он смотался. А веревки — это долго, муторно и подходящих у меня все равно нет. То ли дело хомут металлический! Его и крепить быстрее, и снять потом или кусачками, или ножовкой. Красота!

— Иногда у меня к тебе появляется столько вопросов, — протянула Илинея, чуть шокировано жуя бутерброд.

— Странно слышать это от мага, знающего, как превратить мозги в кисель, — ехидно улыбнувшись, ответила Рида. — Ладно, я спать ложусь. Если понадоблюсь — распинаешь, — потянулась девушка и скосила глаза на часы — круг, разделенный на две неравные части: до двенадцати дня и до тринадцати ночи, служивших одновременно точкой отсчета начала следующего дня. Старинные часы явно висели здесь еще до заселения Илинеи, и тринадцатый час, в лучших традициях, был закрашен карандашом. — Сильно не засиживайся, лучше днем доделать, — с неопределенными нотками тревоги произнесла Рида.

Колдунья подняла глаза на часы:

— Боишься тринадцатого часа? — Рида, замявшись, отвела взгляд. Привыкнув слыть несколько безрассудной, храброй и непредвзятой, она стыдилась страха перед глупым суеверием, но ничего поделать не могла. — Рида, злобные маги уже давно не уводят детишек под покровом ночи, успокойся. Как минимум, у тебя у самой под рукой «злобный маг», который не даст трогать своих людей, — подмигнула она подруге, на что та лишь тихо рассмеялась.

— Ну смотри сама! Если меня кто-нибудь утащит… — Рида наклонила голову. — И все равно не задерживайся. Нужно выспаться перед ответственной операцией.

Колдунья кивнула, и Рида спокойно легла спать, расстелившись на полу. Еще какое-то время на кухне горел свет. Сквозь сонную пелену доносился бубнеж, тихая ругань, чирканье карандаша и звон струн. Зачарование — процесс сложный. Еще сложнее — наводить чары не столько на вещь, сколько на ее функции. Так что занимала данная деятельность не час и не два.

Рида невольно проснулась, когда стрелка часов показывала четыре часа после полуночи. Проснулась от внезапного осознания полнейшей тишины. Грешным делом подумав просто перевернуться на другой бок и продолжить прерванный сон, она бросила полуслепой взгляд на кровать. Еще застеленную. Недовольно скривив губы, она поднялась с пола и прошла на кухню, где все также горела газовая лампа. Виолончель стояла на полу, опершись грифом о стол, на котором мирно посапывала Илинея поверх собственных записей.

Спокойно улыбнувшись, девушка вернулась в комнату и расстелила кровать. Она осторожно тронула подругу за плечо и слегка потрясла, тихо позвав ее по имени. Немного очухавшись, колдунья позволила увести себя на более удобное место для сна и вскоре вернулась в мир собственного подсознания, накрытая теплым одеялом. За ней последовала и Рида, погасив свет на кухне.

Полностью собранные, «вооруженные до зубов» в районе девяти вечера девушки предстали перед величественным зданием академии. Как и вчера, в некоторых окнах горел свет. Конюх Ребекка заканчивала смену и не обращала внимания на прохожих, которых здесь быть не должно. Уверенным шагом девушки проследовали внутрь еще не запертого корпуса, встретившего их молчанием пустых коридоров. Большинство преподавателей и сотрудников уже были дома или собирались туда отправиться, а студенты, и подавно, сбежали при первой же появившейся возможности.

— Я б тут жила, — восхищенно прошептала Рида, осматривая сводчатый потолок, лакированный паркет и ажурные перила лестниц.

— Все так думают. До первых экзаменов, — так же тихо ответила Илинея, после чего встряхнулась и направилась к кабинету ректора. — Я сначала зайду одна. Хочу посмотреть на эту бесстыдную морду!

— Буду держаться рядом, — согласилась Рида.

Поднявшись на второй этаж, Илинея едва слышно открыла дверь, и девушки вошли в приемную. Переглянулись. Рида отошла в сторону, чтобы не попасть в поле зрения, а Илинея резко распахнула дверь, моментально привлекая к себе внимание собирающего вещи ректора. Ударившись о стену, дверь отскочила и прикрылась. Ректор, даже бровью не поведя, с немым вопросом в глазах и недовольством на лице осмотрел колдунью.

— Добрый вечер, с-сиера Девраиль, — отложив пальто на кресло, Вомин поприветствовал ее и выжидательно посмотрел.

— Добрый, саро Вомин, — кивнула в ответ Илинея, наградив его ледяными взглядом, и подошла чуть ближе.

— Мы видимс-ся пораз-сительно час-сто, — разочарованно выдохнул ректор. — И с-с какой целью вы з-сдес-сь? Наз-сад не воз-сьму, с-сами понимаете, — в тоне сквозили усталость и пренебрежение. — А вам и не надо, я погляж-шу, — усмехнулся он. — Много нынче платят уличным муз-сыкантам?

— Не знаю, — спокойно ответила колдунья. — Можете сами оценить, — она улыбнулась и стала доставать виолончель из чехла, про себя раздражаясь необходимости делать это в тонких, кожаных перчатках.

Ректор тут же напрягся.

— Давайте обойдемс-ся без-с концертов, — сглотнув, ответил он. — В ваш-ших навыках я не с-сомневаюс-сь. А теперь, с-с ваш-шего позволения, я пойду, ес-сли у вас-с нет никаких вопрос-сов…

— Вопросы есть, — она поставила инструмент на пол, — а вам стоит присесть. Такие новости стоит слушать без риска падения с высоты своего роста, не правда ли?

Колдун, угрюмо глядя на лежащий на струнах смычок, обошел стол и остановился перед девушкой, глядя сверху вниз.

— Вы ведете с-себя, как ребенок! — строго проговорил он. — А ваши с-сонные чары на меня подейс-ствуют, — кивнул он на инструмент, явно намекая на случай на станции. Краем глаза заметив в щели между дверью и косяком мельтешащую тень, он отчетливо произнес: — Выведите пос-стороннюю с-с территории академии! — и небрежным жестом послал энергетический пучок к тревожному колоколу.

Изящным движением Илинея подняла смычок по траектории движения энергии и попросту сбила его, подобно мячику, встречным пучком, проведенном через инструмент.

— Не вынуж-шдайте меня опус-скаться до рукоприкладс-ства, — злобно прошипел Вомин, нависнув над колдуньей и вынуждая ее отойти в сторону.

Он шагнул следом, моментально сокращая дистанцию и поворачиваясь к двери боком. Тень за дверью активизировалась.

— А мне-то казалось, — глядя в сощуренные глаза ректора, говорила Илинея, мелко отступая еще назад, но стараясь не отводить его слишком далеко от двери, — вы предпочитаете грязную работу чужими руками выполнять. Билеты, например, в один конец организовывать!

Тихо пискнув, колдунья увернулась, подставляя смычок под заклинание. Нагревшись от неоформленной энергии, он чуть задымился. Вомин остановился, глубоко вдохнул и выдохнул.

— Немедленно покиньте мой кабинет или с-следующ-щая наш-ша бес-седа пройдет в отделении…

Не договорив, колдун резко рухнул на пол, открыв вид на вооруженную гаечным ключом Риду. Девушки, не сговариваясь, подхватили Вомина под руки и усадили на ближайшее кресло, про себя радуясь его не особо крупному телосложению. Начавшему приходить в сознание колдуну смычок приставили к горлу на манер ножа, чтобы лишний раз не дергался. Меньше, чем через минуту, обе руки ректора были зафиксированы хомутами на резных подлокотниках, и довольная проделанной работой Рида выпрямилась и похлопала по месту, где металл соприкасался с древесиной.