В поисках солнца

Скривив физиономию скептическую и недовольную, тот резко ответил:

— Речь идёт о моей безопасности, вообще-то!

Ни капли не впечатлившись, Михар насмешливо переспросил:

— И сколько на вас уже покушений было сделано?

Похолодев внешне, Дерек металлическим тоном парировал:

— Предлагаете дождаться успешного?

Поразглядывав его внимательно и вдумчиво, Михар признал:

— Что ж, вы меня убедили. Ваша безопасность и впрямь для нас в приоритете, Деркэн. Так что, раз уж Джей, по вашем словам, столь плох… — он тонко улыбнулся. — Полагаю, стоит понизить ему жалованье и, пожалуй, выпороть за халатность. — Наслаждаясь ошарашенным видом Дерека, покивал сам себе: — Да-да, чтоб впредь неповадно было!

Совершенно дезориентированной такой реакцией Дерек лишь тихо выразил своё возмущение словами:

— Вы с ума сошли!

Впрочем, в голове его промелькнули когда-то собранные слухи о том, что с людьми, не угодившими господину Михару, случались вещи куда как неприятные, навроде сломанных конечностей или потерянных глаз, так что можно было предположить, что он, всё же, совершенно серьёзен.

Михар опёрся подбородком на ладони и состроил самое любезное выражение лица:

— Не вы ли сами так горячо меня убеждали в том, что Джей преступно пренебрегает своими обязанностями?

Побледневший Дерек лишь безвыразительно моргал.

Выпрямившись, Михар снисходительным тоном обронил:

— Не играйте в игры, которые вам не по плечу, Деркэн.

Дерек покраснел и почти тут же побледнел обратно.

— Рассказывайте, — меж тем, жёстко велел Михар, откидываясь на спинку своего роскошного кресла и складывая руки на груди. — Правду. — И заметив, что собеседник не спешит выполнять приказ, поторопил: — Пока я в настроении вас слушать.

Отмерший Дерек потёр лицо ладонями, нахмурил брови и сформулировал как смог:

— Не тот у Джея характер для шпиона. Замените его кем-нибудь более подходящим.

Вежливо приподняв брови, Михар без капли переигрывания деловито уточнил:

— Что ещё за шпионаж?

Дерек устало и с досадой отмахнулся. Потом предложил:

— Давайте пропустим всю эту часть. Да-да, — передразнил непойми-кого он, — мне жизненно необходим именно телохранитель, да-да, я, пожалуй, предпочту А-Ранси, ах-ах, так не пойдёт, нам ведь нужен не совсем телохранитель, и прочая!

— Пропустим, — согласился, отмахнув рукой, Михар.

В самом деле, разыгрывать партию «насколько успешно можно отвертеться от официального шпиона, если действительно захотеть» — было глупо.

Воцарилось молчание.

Не дождавшись реакций, Дерек скорчил вопросительную гримасу.

Михар пожал плечами и спокойно пояснил отсутствие ответа:

— И что мне, каждый полгода кого-то нового искать? — видя, что это ничего не прояснило, и собеседник по-прежнему недоумевает, вздохнул и развил мысль: — Джей плохо умеет притворяться, поэтому едва ли из него выйдет хороший двойной агент. Но вы же не думаете, — криво усмехнулся он, — что я где-то держу целый загон правдивых мальчишек, которых могу присылать к вам как на дежурство? — помолчав немного, добавил: — Большая часть моих агентов весьма преуспела в лицемерии.

Опешивший Дерек с полминуты молчал, потом заметил:

— Вы меня демонизируете. — Подумав, добавил: — Я далеко не со всеми схожусь так уж легко.

Облокотившись на стол и подперев подбородок ладонью, Михар с философским видом отметил:

— Так ведь это только Джея не сманишь на деньги и не запугаешь угрозами.

Откинувшись на спинку, Дерек мрачно призадумался.

Получалось весьма неудачно. Если вы приставляете к человеку кого-то, про кого точно известно, что он шпион, действительно, первое логичное действие человека — перевербовать этого шпиона. Какие у Михара есть гарантии, что Дерек не перекупит приставленного к нему человека? Да никаких, естественно.

С этой точки зрения Джей действительно был идеален в том плане, что перевербовать его было бы проблематично.

Но, если так, выходило, что Михар предпочтёт оставить парня на своём месте — а тот, в свою очередь, всё более привязываясь к Дереку, будет всё сильнее страдать от своей роли при нём.

С любопытством отслеживая движение мысли по выразительной мимике Дерека, Михар уловил тот момент, когда тот пришёл к выводу, что «всё плохо, и хрен пойми, как что-то изменить», и пошёл в атаку:

— Впрочем… у меня есть к вам предложение.

Дерек перевёл на Михара весьма сумрачный взгляд.

— А! — спокойно прокомментировал он. — Чувствую, что тут есть какая-то ловушка, в которую я не смогу не попасть, так?

Михар развёл руками: мол, разумеется, есть, мы же не дети.

Дерек вздохнул. Снова потёр лицо ладонями. Уронил руки на столешницу, скривился и побудил продолжить:

— Ну что ж, послушаем!

Весьма любезным тоном Михар принялся объяснять:

— Сморите, Деркэн. Мне ведь не потребуется Джей, если я смогу более или менее контролировать вашу деятельность лично, ведь так? — Дерек безразлично пожал плечами. — Соответственно, моё предложение тут весьма простое. — Он сел ровнее и, наконец, отрезал: — Вы перебираетесь ко мне в столицу — а я отдаю вам Джея.

Дерек медленно сморгнул.

— Отдаёте мне Джея? — вдруг язвительно переспросил он, проигнорировав ту часть, которую сам Михар считал сутью. — А он разве не свободный гражданин Анджелии, нет?

Михар поморщился:

— Свобода — лишь красивое слово для манипулирования тупицами. Вы же, — прохладно отметил он, — достаточно умны, Деркэн, чтобы понимать, что никто не свободен вполне.

Дереку было, что возразить, но он не испытывал никакого желания затягивать неприятный разговор. Предложение, которое в иной ситуации его бы весьма задело — предложение переезда — совершенно потерялось на фоне того возмущения, которое он испытывал теперь, когда господин Михар позволил себе говорить о живом человеке как о вещи.

Он совершенно не хотел ехать в столицу, и отбивался бы от этой идеи руками и ногами, но теперь все силы его души оказались устремлены на одно: разрушить это гнилостную, мерзкую систему, в которой один человек считает себя вправе распоряжаться другим.

— Хорошо, вы отдаёте мне Джея, — безразлично согласился он, — а я перебираюсь в столицу.

Михар посмотрел на него с некоторым недоумением — должно быть, ожидал других реакций, и такое равнодушие несколько дезориентировало его.

— Хм, — он задумчиво погладил подбородок, — кажется, в этот раз вы сдали свою манеру в аренду капитально и надолго.

У Дерека не было теперь никакого желания играть в эти игры. Михар вызывал в нём лишь брезгливое презрение, и, приподняв одну бровь, он холодно отрезал:

— Так ведь вы уже закупаете у меня уголь. Чего ради дальше стараться?

Приняв это за часть его обычной игры, Михар хмыкнул, затем вернулся к делам:

— Что ж! Раз в этот раз всё так легко сошлось, то на этом и порешим. Думаю, — ознакомил он Дерека со своим планом, — до будущего лета вы ещё поживёте здесь, вам нужно обрасти связями, да и я подготовлю почву в столице.

Никак не отреагировав на план, Дерек неожиданно переспросил:

— Сестра?

Имея в виду сестру Джея, которая ещё была несовершеннолетней и находилась под опекой властей Филопье.

— Разумеется, — незамедлительно подхватил тему Михар, который ожидал этого вопроса. — Мы можем переоформить опеку на вас.

Дерек сдержанно кивнул:

— Так и поступим, — холодно сказал он, не желая оставлять такое средство давление в руках врага.

Михару показалась странной та деловитая сухость, с которой Дерек вёл эту беседу, но, поскольку основная цель интриги была достигнута, он не видел смысла придираться к мелочам. Мало ли, у кого не бывает дурных дней и дурного настроения!

3. В чём суть преданности?

Джей молча сидел там, где его оставил Дерек — в чужой гостиной — и смотрел в пустоту.

Все его мысли сводились к тому, что он никчёмное, подлое существо, которое поставило личные привязанности выше долга.