Царство сумеречных роз

Результат ошеломил. Ещё в пяти городах нашлись подобные семьи. Получается, что сами дикие не так уж желают жить на улице и беспрестанно охотиться на людей. В конце концов, все кланы начинались с дикости. Просто сейчас дикарям не дают и крошечного шанса устроиться и создать свой клан.

– Что думаешь? – спросил Грег, когда мы отошли в сторону, чтобы дать экспертам погрузить тело в машину.

– Странно это всё. Вроде классическая схема, но что-то меня напрягает, – заговорила я, разглядывая стоящего поодаль Михаила.

Мы находили на заросшем травой поле, с одной стороны лесопарк, с другой – дорога и жилые дома, чуть сбоку гаражи. Теплотрасса пролегала над мелкой речушкой, вдалеке виднелись линии электропередач. Словом, место так себе. Ни то, ни сё. Вроде подходит для атаки, но в то же время слишком уж нарочито на виду. Жертва опять-таки – идеальная, но запах…

Вот оно!

Я слишком полагалась на чутьё охотника, забыв, что я дампир. Резко ускорившись, я вынудила машину затормозить, и заставила открыть задние двери под недоумённые вопросы вылезшего конопатого коронера. Стянув мешок с головы усопшего, я наклонилась близко-близко, втягивая запах мертвечины. Да, он плохо пах. Слишком плохо. И…

Я отшатнулась, в ужасе глядя на труп.

– Он живой, – прошептала я.

– Что? Не может быть. Пульс не прощупывается, – усмехнулся эксперт, но всё равно натянул перчатки и приложил палец к шее. – Ничего нет.

– Вы не слышите. Внутри, там что-то происходит, – я оглянулась на Михаила и нахмурилась. Охотник безучастно глядел в сторону леса, не обращая на нас внимание.

Усилился дождь, у него промокла до фильтра сигарета, а он даже не заметил, продолжая неподвижно стоять. Грег убедил коронера ещё раз осмотреть тело. Тот, ворча, достал стетоскоп и расстегнул мешок до груди, чтобы прослушать биение сердца.

– Михаил! – окликнула я. – С вами всё в порядке?

Мужчина не отреагировал, и я подошла к нему. Со спины он выглядел слишком неподвижным. Как застывшая статуя под струями щедрого дождя. Я промокла, несмотря на водоотталкивающий плащ. Вода застилала глаза. Подойдя к нему, я тронула его за плечо, и он покачнулся. Обойдя кругом, уставилась в его лицо.

Он побелел, а глаза будто выцвели до белизны. Вокруг губ появились красные следы, как от укусов насекомых. И на его руке распухло ещё несколько пятен размером два–три сантиметра. Такие же проглядывали сквозь воротник рубашки. Хуже всего выглядел его правый глаз. Область вокруг него распухла, увеличилась, будто его ударили пару дней назад, но ведь ещё минут пять назад ничего подобного не было. А сам охотник оставался безучастным.

– Михаил? – осторожно позвала его, помахав рукой перед глазами.

Мужчина очнулся, но оставался дезориентированным. С трудом узнав меня, охотник проговорил:

– Что-то мне нехорошо.

– Какого чёрта?! – раздался шокированный голос сзади. Я обернулась, замечая, что эксперт полностью обнажил грудную клетку мертвеца, и что-то в ужасе разглядывал, отойдя чуть назад.

– Что там? – прокричала я.

Но мне не ответили. Коронер вернулся в кабину к товарищу, велев вызывать медицинскую бригаду. Удостоверившись, что Михаил немного пришёл в себя, я отвела его к машине, и позвала эксперта.

– Вашему коллеге плохо, – сказала я и парень выглянул через окно на следователя. С секунду он ничего не понимал, а как понял, аж взвизгнул:

– Отошла от него, быстро! – после чего скрылся в полутьме кабины, а вышел уже в медицинской маске. Его напарник с интересом разглядывал нас, оставаясь на водительском сидении.

– Что это такое? – поинтересовался Грег, переводя взгляд с коронера на Михаила, а затем он собирался подойти к трупу, когда его тем же криком остановил эксперт.

– Вы, оба! Десять шагов назад! Быстро! – закричал он.

Тем временем, странности Михаила усилились. Он весь как-то опал, опустился на голую землю, зачерпнул грязи и нанёс на шею.

– Жжётся, – жалобно прошептал мужчина.

– Может объяснишься? – обратилась я к эксперту.

Помощник коронера вылез из машины в маске и перчатках. Он направился к задним дверям и очень аккуратно застегнул мешок. Я успела разглядеть только несколько чёрных бугров на груди мертвеца.

– Я лучше предстану дураком. Пусть старшие разбираются, чем заразился Михаил и этот неизвестный, – прохрипел он. – Вы напрямую контактировали с заражёнными? Трогали их?

– Я пожал Михаилу руку, – заявил Грег, лихорадочно потирая ладони. Он вспотел – ему передался невроз медиков.

– Значит отправитесь с нами в мед. отсек. А вы? – бросил коронер мне.

Отрицательно помотав головой, я сделала ещё несколько шагов назад.

– Я же не могу заразиться. Я дампир. На меня не действуют людские болячки.

– Вы можете оставаться носителем. Неизвестно, с чем мы столкнулись. Вас должны проверить, – решил эксперт, пока его помощник пытался хоть слова добиться от Михаила.

Охотник отворачивался от света фонарика в глаза и всё время оборачивался на густой, укутанный туманной дымкой, лес. Чем-то он ему покоя не давал, будто магнитом притягивая. Я взглянула на суровую при темноте дождя чащу. Обычный лес. Неухоженный, заросший, дикий. Ничего особенного.

Пока мы вяло переругивались, особенно проходясь по моему заключению, что мертвец не так уж и мёртв, подъехали две машины. Одна амбулаторная, другая простой грузовик. В первую со всеми предосторожностями посадили Михаила, несмотря на его вялые попытки вырваться: «Мне надо туда. Там станет легче». Во вторую залезли мы вместе с коронером. Он контактировал со всеми, вот и следовал собственным инструкциям. Его помощник, пожелав удачи, вернулся в машину скорой помощи, и первым покинул место преступления, на котором остались прибывшие эксперты в настоящих противочумных костюмах.

– Вам не кажется, что это как-то уж чересчур? Вы реагируете так, будто чума объявилась в наших краях, а ведь никаких предпосылок нет, – протянула я, когда мы выехали на дорогу.

Сидеть на кривых скамейках со слабыми ремнями неудобно, нас подбрасывало на ухабах, чуть ли не швыряя друг на друга.

Коронер поправил очки, качая головой.

– Я действую по протоколу. Причём, чтобы вы понимали, по протоколу Конгрегации, – с намёком сказал он, всем видом показывая, что больше ничего не скажет.

Сквозь линзы его глаза стали крупнее, и я почувствовала его страх. Переглянувшись с Грегом, мы оба задались вопросом, что же это за протокол такой. И что за болезнь, известная охотникам, но не людям?..

* * *

Сюрпризы на этом не закончились. Во-первых, нас разъединили – машина с Михаилом отправилась в больницу, а вот нас привезли прямо в главное здание Конгрегации, расположившееся совсем неподалёку от дома Правительства Великограда. Этому больше всего удивился коронер, считавший, что нас должны были доставить в изолятор.

Оказавшись внутри, нас снова разделили, несмотря на горячее возмущение Грега. Просто наставили оружие и предупредили, что будет, если мы попытаемся сопротивляться. Так я оказалась в полном одиночестве в комнате для допросов без собственного оружия. Даже ножи из-за голенища сапог достали.

Так началось томительное ожидание. На мои вежливые крики никто не среагировал, а вскрыть дверь даже не пыталась – к чему силы переводить. Так что я разместилась на стульчике и попыталась немного подремать.

Глупо считать, что вампиры не спят. Жалко, что наш сон недолог и без сновидений, зато ныряем глубоко-глубоко, в результате и получаса хватит, чтобы хорошенько выспаться. С другой стороны, при необходимости, мы способны недели проводить без сна. Выматывает изрядно, но люди на такой дистанции и вовсе сходят с ума.

Забавно, как любопытно быстро в каких-то вещах я перескочила с мышления человека на вампирское. Прошло сколько месяцев с трансформации? Два, три? Всего ничего, а какая пропасть образовалась между мной настоящей и прошлой. Не хватает только вампирского хладнокровия на фоне чувственности. Я как оголённый проводок, реагирую на всё бурно и раздражительно.