Страница 2 из 11
На диване сидели два скинхеда в черной одежде. Еще трое живописно расположились на полу. У всех на ногах были высокие берцы с белыми шнурками.
Светлана сидела между двух бритоголовых на диване. Лицо у нее было такое, что Олег с трудом удержался от резких движений.
– Вы бы хоть разулись, – с напускным спокойствием заметил он.
– Олег Дмитриевич, здравствуйте! Мы с ребятами уже заждались вас! – радушно приветствовал его один из сидевших на диване, словно это Олег пришел к нему в гости.
«Ребята» на полу зашевелились. Из-за одинаковых причесок их трудно было различать. Только поздоровавшийся с Олегом немного отличался от остальных. Из-за круглых очков без оправы он окрестил его Гиммлером. Этот у них явно был за главного.
– Давно ждем вас, – повторил Гиммлер. – Вы уж не обессудьте, что вот так по-свойски – без приглашения.
«Ребята» какой-то особенной статью не отличались, но бойцы в них угадывались сразу. Они, не отрываясь, следили за каждым движением Олега.
– С тобой все в порядке? – спросил Олег у жены.
– Да.
– Вы понимаете, что перешли черту, – Олег перевел взгляд на Гиммлера.
– Пугать нас – труд напрасный, – усмехнулся тот. – Мы знаем на что идем и с чем идем… Светлана Матвеевна с ребятами в другой комнате посидят, а мне с вами нужно поговорить.
– Не боишься с глазу на глаз остаться? – к Олегу уже вернулось обычное хладнокровие.
– Вы же понимаете у кого козыри, – усмехнулся тот. – И один на один с вами я, разумеется, не останусь.
Он посмотрел на своих, и они вышли из гостиной. Олег проводил их взглядом. Пока Светлана была в их руках, руки у него были связаны.
В гостиной они остались втроем: Олег, Гиммлер и боец, сидевший с ним на диване.
– Зря вы это затеяли…
– Олег Дмитриевич, – перебил его незваный гость. – В данный момент мы принесем друг другу только пользу. Если глупостей не наделаем.
– Как мне тебя называть? Гиммлером? Вполне соответствуешь.
– Называйте меня Медведем.
Он то ли, действительно, был вежлив до такой гипертрофированной степени, то ли делал это намеренно с непонятной пока что целью.
– Олег Дмитриевич, – после театральной паузы продолжил он. – Надеюсь, вы отнесётесь к нам со снисхождением. Мы зашли узнать о судьбе товарища. Завязать дружеские отношения с одним из лучших оперативников в городе. Светлана Матвеевна сама открыла нам дверь… Мы к вам в дом не вламывались… Время неурочное?.. Но днем у нас не так много свободного времени: работа, учеба, спортивные тренировки.
Олег сел в кресло и закурил. Медведь смотрел на него со спокойным ожиданием.
– То, что сделал Кабан…
– Васильев Алексей Тимофеевич? – уточнил Олег.
– Да… То, что он сделал – его личная инициатива. Отстрел бешеных псов – в перспективе. А я в своих людях уверен на сто процентов… Кто-то на Кабане нажился. Я Кабана хорошо знаю, за деньги он работать не стал бы. А то, что он сделал, стоит немалых денег.
– Что-то я не заметил у Васильева признаков слабоумия, – усмехнулся Олег.
Сидевший рядом с Медведем пошевелился. Он был похож на гладкого, в меру развитого ротвейлера. Медведь даже по коленке его похлопал, чтобы успокоился.
– У «нас» с «вами» есть одна, но существенная разница, – усмехнулся он. – У «нас» есть неписанные правила, которые мы соблюдаем. А «вы» не соблюдаете даже то, что называете законом…
– Уверен в этом на сто процентов? – оборвал его Олег.
– Олег Дмитриевич, послушайте сейчас меня, – Медведь встал и энергично прошелся по комнате. – Как ни крути, а Кабан совершил благодеяние! У каждого русского есть долг перед родиной, перед своим народом! Кабан этот долг оплатил с лихвой. Несмотря ни на что, он не преступник… Общество отвергает и отворачивается от него и от таких, как он, уже десятилетие. Срок немалый. За это время можно возненавидеть свою родину так, что предательство станет очень легким шагом. Посули деньгами и легкой жизнью, и люди поедут на край света. Как это происходит сейчас со многими, кто не так давно признавался в любви к России, давал ей присягу на верность. Своим бегством они освобождают нишу для всякой швали, которая стекается к нам из Азии и с Кавказа. Наркотики, оружие, азиатский беспредел. Вот с чем борется и от чего погибает белый человек. Вот во что стрелял Кабан! Он стрелял не в жулика, спекулирующего дерьмовыми шмотками, а в барыгу, от «дури» которого у того же Кабана погибло немало друзей. А что сделало государство? Что сделали люди, которые по долгу службы должны защищать своих соотечественников? Защищать своих земляков от таких тварей, как Аратунян?! Ни-че-го…
Говорил он как по-писаному. На тех, кто не любит думать своей головой, такие речи наверняка действуют безотказно. Зачем шевелить мозгами, если за тебя подумают и все решат: что для тебя хорошо, а что плохо; что тебе делать и как тебе нужно жить. Это и есть фашизм. Его спайка даже не идея, а воля вождя, который знает все «что нужно белому человеку».
– А какие претензии ко мне? – Олег потушил сигарету.
– Лично к вам никаких. Судьба столкнула нас лбами. Я ведь понимаю, что помочь Кабану в этой ситуации мы не сможем. Но и в беде не оставим. И не смотрите на меня так, Олег Дмитриевич… Я скажу вам, кто дал ему оружие и направил на цель… Кураев Петр Петрович. Вот и сделайте что-нибудь для русского народа! А за все остальное уж не обессудьте…
Он встал с дивана.
Через минуту в квартире, кроме Олега и Светланы, никого не осталось.
Олег выпустил жену из объятия, выключил в гостиной свет и подошел к окну. Свет уличных фонарей уже смешался с предрассветной мглой. Бритоголовые выходили из подъезда по одному, по двое, и как тени растворялись в ней. Олег смотрел в окно, его до сих пор была мелкая, зябкая дрожь.
Семенова он разбудил с трудом. Сразу же, как приехал в отдел, распорядился привести Васильева на допрос.
– Не спится тебе!.. – возмутился Михаил, когда его наконец добудились.
– Умойся. Приведи себя в порядок. – Олег убрал курточку в шкаф. – Сейчас Кабана на допрос приведут.
– Кого?..
Лицо у Семенова со сна было мятое, глаза красные, голос недовольный. Олег посмотрел на него и повторил:
– Приведи себя в порядок.
Вскоре после того, как Михаил вернулся из туалета и поставил вскипятить чайник, привели Васильева.
Олег раздвинул на окне шторы. Над городом поднималось холодное, красноватое солнце. В кабинете, если не считать задержанного в наручниках и решеток на окне, царила почти домашняя обстановка. Олег неторопливо перебирал бумаги на своем столе. Семенов колдовал над чайником и с любопытством поглядывал на Костырева.
Вид у бритоголового был аховый, ничего общего с ночным образом безразличного к смерти самурая.
– Привет тебе от Медведя, Кабан! – не поднимая головы произнес Олег.
Это прозвучало так неожиданно, что вздрогнули не только бритоголовый и Семенов, но и Олегу стало не по себе, словно эти слова произнес не он, а кто-то посторонний.
От неожиданности у бритоголового даже перехватило дыхание.
– Сигарету? – Олег вынул из кармана пачку.
Васильев кивнул и вдруг жалостливо сморгнул. Олег прикурил две сигареты, одну протянул задержанному.
– Гражданин Васильев, мы все знаем и про Кураева Петра Петровича. И про то, как он втянул тебя в это дело, – он посмотрел на Семенова.
– Да, – кивнул тот и положил в стакан ложечку растворимого кофе. – Кофе будешь?
Бритоголовый кивнул.
– Запираться нет никакого смысла, – Олег пододвинул бритоголовому пачку сигарет. Я советую: чистосердечно во всем признаться; рассказать о роли Кураева; о его причастности к убийству. Начинай, парень…
Кураева доставили к полудню. Васильева к этому времени поместили в следственный изолятор.
– Давненько мы с вами не виделись, Петр Петрович, – благодушно улыбнулся Костырев, глядя на Кураева. – Как ваше здоровье?
– Олег Дмитриевич спрашивает, как у тебя с головой? – уточнил Вахтанг. – Не полегчало?