Постигая прошлое

Глава 27

Глава 27.

Молчание, возникшее после слов бородокосого, прервал скрип входной двери, быстрый топот ног в сенях и следующее за ним появление Ивашки.

— Вои идут, цельной ватагою, стража городская, в броне все и при оружии! — голосом, в котором волнение перемешивалось со страхом, торопливо выпалил паренёк.

— Много?

— Десятка четыре, аль все пять. — пожал плечами Ивашка. — Я особливо не глядел, сразу назад побёг.

— Далеко? — спросил Медведь, бросив задумчивый взгляд по сторонам.

— Уж рядом, к лавке скорняка, к той, что за углом, подходют.

— От Вышнего града топают. — отметил вслух корчмарь и продолжил, обращаясь к нам. — Давай, Прохор, в подполе схоронитесь, авось не сыщут.

Он даже двинулся было к стойке, за которой у стены располагался прямоугольник люка, ведущего в погреб с припасами, но крёстный остановил его на полпути.

— Нет, Медведище, не станем мы прятаться. И так беду на тебя навлекли, придя в корчму.

— Не дури, Прохор! С бедами своими я сам управляюся, а вот вы с цельной дружиной воёв не управитесь, хоть кажный из вас троих, а то и пятерых стоит. Тем боле оне с Вышнего града идут, а тамошние дружинники не чета дозорным, что караул на воротах, да на внешней стене держут. В подполе переждёте, а тама как решили, на конях проскочить попробуете.

— Нет, коли оне к корчме идут, значица, про то, што тута мы, ведают. А коли ведают, значица, всё до последней соломинки тута перетрясут, пока нас не отыщут. И тогда тебе точно несдобровать. — покачал головой крёстный. — В обчем, выходим мы сами, а уж тама как пойдёт.

— С вами выйду, коли так.

— Нет, Медведь, не выйдешь. Не поможешь ты нам ничем и себя сгубишь. А коли себя сгубишь, то и их вона, — бородокосый указал на Ивашку и, продолжающую выхаживать раненных, девчушку. — тожить сгубишь. Так что, звиняй, сами пойдём. Тебе ещчё людей своих сберечь надобно.

Корчмарь молчал, опустив голову. Он понимал правильность сказанных крёстным слов, но принять их ему было нелегко.

— Прощевай, старый друг! — проговорил бородокосый, хлопая Медведя по плечу. — даст Улей, свидимся ещчё.

— Прощевай, Прохор! Свидимся, обязательно свидимся! — с внезапно появившейся хрипотцой в голосе, произнёс корчмарь, хлопая в ответ плечо друга и пожав нам с Демьяном руку на прощание, отступил назад.

— Двинули чтоль. — с невесёлой улыбкой выпалил крёстный, постоял ещё немного, словно собираясь что-то сказать, но потом будто передумал и, больше не произнеся ни слова, шагнул к выходу. Демьян двинулся за ним. Я кивнул напоследок Ивашке и девчонке, имени которой так и не успели узнать. Во взгляде паренька сквозили испуг и тревога, глаза же девчушки были полны слёз. В свете грядущих событий, эти слёзы казались недобрым предзнаменованием, словно ими оплакивалась наша скорая погибель.

Я, мотнул головой, отгоняя дурацкую мысль и попытался улыбнуться на прощание, но улыбка вышла ненастоящей и натянутой. Поморщившись от осознания этого факта, отвернулся и поспешил за Демьяном.

За распахнутой дверью нас ожидала заметно потемневшая и оживлённая улица. Темнотой довольно широкая площадка, раскинувшаяся перед корчмой, обязана была тихо подкрадывающемуся вечеру. Оживлённость же обеспечивали воины в, усиленных металлическими вставками, одинаковых кольчугах и островерхих шлемах с кольчужными бармицами, взявшие всю площадь в плотное полукольцо. В руках большинство вояк держали заряженные арбалеты, у других были среднего размера мечи и круглые щиты, с изображением трёх стругов под парусом на синем фоне, третьи были экипированы такими же щитами, но вместо мечей имели длинные копья с трёхгранными наконечниками. Наверняка, разнообразие вооружения было обусловлено приспособленности отряда к противостоянию любым возможным противникам. Мечники для ближнего боя, копьеносцы против конницы, ну и арбалетчики против всего, что движется, плюс, первые два вида вояк защищают стрелков, в случае чего. Видимо, командуют у них неглупые ребята.

Только стоило подумать о командовании, как от общей массы отделились трое воинов в доспехах на порядок превосходящих экипировку остальных воинов. Двигающийся в середине, не отличающийся особым ростом, но с лишком компенсировавший этот недостаток внушительной шириной плеч, неожиданно молодо выглядевший паренёк с аккуратно подстриженной бородкой и не по возрасту мудрым взглядом явно был здесь главным. Это подтверждало не только по-хозяйски уверенное поведение, и почтительные взгляды шагающих рядом вояк. Помимо этого, на его высокий статус указывал полный пластинчатый доспех, на груди красовался круглый щиток со всё теми же тремя стругами, очень искусно выгравированными на металле. Богатый шлем с пластинчатой бармицей и украшенной золотом полумаской широкоплечий нёс под мышкой. На головах сопровождавших его воинов красовались такие же шлемы, но доспехи были попроще и представляли собой слегка улучшенную версию кольчуг, в которые были облачены остальные вояки.

— Приветствую дорогих гостей в нашем славном городишке! — звонким голосом, с улыбкой возвестил пластинчатый. — Заждались мы вас. Уж по всей округе дозоры разослали, на реку сколь народу согнали, а вы вот они, сами пришли.

— И мы вас, значица, приветствуем! Ведали б, што такото ждёте, стороной бы обошли. — хмуро ответил бородокосый.

— И славно, что не знали. Нам хлопот меньше. О том, для чего искали встречи с вами сказывать стоит, верно?

— Нет, Годун об том уж поведал.

— Ах, Годун! Вечно он суёт свой длинный нос куда не следует. Ну, зато вы теперь знаете. — качая головой, весело проговорил паренёк и продолжил уже серьёзным тоном, вмиг спрятав улыбку. — Знаете, что мне от вас нужно и поможете мне это получить!

— Энто с чего ж нам помогать то?

— А с того, что со мной здесь полсотни воинов. И коли не дадите, что нужно по-хорошему, я спрошу ещё раз, но уже по-плохому.

— Энто как жешь? — прикинувшись дурачком, крёстный явно тянул время. То ли для того, чтобы попытаться найти выход из безвыходной ситуации, то ли в надежде на какое-то грёбанное чудо.

— А так! — проговорил пластинчатый полным злости голосом. — Коли говорить прямо, то ты, бородатый, мне без надобности, а про того вон, с топорами я вообще знать не знаю. Брать живым приказано только вот этого, в доспехе чудном. Потому, коли сами оружие не бросите, утыкают вас болтами мои самострельщики и вся недолга!

— Дык, а кто жешь вам помешат нас упокоить, опосля того, как оружье бросим?

— Никто. Но в смерти вашей тоже выгоды нет, да и под охраною вести вас проще, чем мертвых чрез весь город тащить. Ну, решайте!

Бородокосый колебался, хоть иного выхода, как сдаться, я не видел. До ближайших воинов не менее пятнадцати метров, пока преодолеем это расстояние, нас десять раз успеют пристрелить. И даже если добежим, придётся схватиться с полусотней бойцов. Шансов — никаких.

— Дядька Прохор, давай я прям на их двину, отвлеку, а вы с Пустым сбоку пробица пробуйте. — шептал крёстному Демьян, решивший поиграть в берсерка.

— Так каков ваш ответ? — вновь весело улыбаясь, спросил паренёк.

Бородокосый уже открыл было рот, чтобы ответить, но вокруг стоявшей в центре троицы вдруг стало происходить что-то непонятное.

Сначала заволновался один из сопровождавших пластинчатого воинов. Нервно озираясь, он положил одну ладонь на рукоятку меча, висевшего на поясе, другую, растопырив пальцы, вскинул перед собой. При этом, напротив его руки воздух потемнел, словно сумерки, и так начинавшие опускаться вокруг, сгустились в этом месте до состояния, предшествующего полной темноте.

— Что такое? — спросил у него командир.

— Тут кто-то есть. — еле слышно пробубнил медленно поворачивающийся из стороны в сторону, воин. Темнота перед его рукой начала странно и неравномерно помаргивать, словно свет от лампы с неисправным контактом. Сравнение не очень хорошее, особенно если учесть, что вместо света здесь фигурировала темнота, но оно как нельзя лучше характеризовало непонятную пульсацию, объёмным пятном расплывшуюся в воздухе.