Страница 130 из 144
Глава 15
Бур и сам не понял, как переступил через черту. Он ждал, что решающему шагу будут предшествовать сомнения, страх, который заставит трепетать душу, хвататься из последних сил за остававшийся позади мир. А получилось – как-то случайно, просто в решающий миг юноша просто шагнул вослед за Ларсом, думая только о том, что не может бросить друга. И его охватила пустота.
Горожанин и сам не знал, как описать ее, ведь слово – это образ, а в том мире, в который он попал, не было ничего, словно он вошел в туман, столь густой, что не было видно ничего, даже поднесенной к самым глазам руки. И, все же, эта пустота не была полной, ведь в ней оставался он сам, его спутники, люди и небожители. И осознание этого успокаивало лучше всяких молитв.
Буру понадобилось некоторое время, чтобы немного прийти в себя, привыкая к чувству поразительной легкости, бесконечной свободы, когда более ничего не стесняло душу, не ограничивало ее полета.
– А здесь совсем не так страшно, как мне казалось, – проговорил он. – Наше мироздание куда ужаснее, чем это, ведь в пустоте нет ничего, что бы несло в себе угрозу… Ларс, а ты как считаешь? – но никто не ответил на его вопрос. Вокруг стояла тишина, не ведавшая даже эха. – Ларс! – чувствуя, как к сердцу начал подкрадываться страх, заставляя его биться быстро и нервно, постоянно сбиваясь с ритма, Бур вновь позвал друга, который оставался невидим за дымкой тумана, однако должен был быть где-то рядом, всего лишь в нескольких шагах. – Ларс! – он закрутил головой, но без толку, ибо со всех сторон было то же самое – густая молочно-белая дымка тумана.
"Не мог же он далеко уйти! Я догоню его!" Бур бросился вперед. Сначала ему действительно казалось, что он бежит. Вот только куда? Верное ли направление избрала его душа? Может быть, стоит повернуть?
Он даже запыхался, впрочем, скорее от метания мысли, чем от движения тела.
Прошло какое-то время, ничуть не изменившее царившую вокруг белую муть. И юноше пришло в голову… А что если он и не бежит никуда, просто топчется на месте? Но ведь в пустоте нет места. И нет направления.
"Цель! У меня есть цель! Я должен, просто обязан найти Ларса! И этих караванщиков. Мне необходимо им помочь!" Он упрямо продолжал бежать, даже скорее лететь, ведь под его ногами не было никакой опоры, в ту сторону, которую избрала его душа, не думая о времени, о себе, беспокоясь лишь о том, что он может быть нужен им уже сейчас, и тогда он не успеет прийти на помощь.
А потом вдруг туманная дымка затрепетала, замерцала неведомым ей светом, и в мгновение ока спала тончайшим покрывалом, открывая оку смертного зал дворца.
Лишенный окон, он был мрачен, но не черен, полнясь тусклым сиреневатым свечением, исходившим от стен, которые были подобны водному потоку. Высоко над головой вставал черный купол, или, может быть, само ночное небо, с которого тучи-невидимки стерли следы звезд. Под ногами была твердь – гладкая, словно вырезанная из цельного камня, ровно отшлифованная, стирая малейшие выступы и углубления и жесткая, непривычно твердая после полета в бездне.
Этот зал был просторен и пуст.
– Эй! – крикнул Бур, глядя вокруг.
– Эй! – послушно откликнулось эхо.
– Есть кто здесь? Отзовись!
– Есть кто здесь! Отзовись! Зовись! – оно старательно повторяло всю фразу, вкладывая в каждое слово особым оттенком какое-то свое чувство – то беззаботный смех, то издевку, – все, что угодно, за исключением безразличия.
Бур огляделся вокруг.
Это место… Оно не было таким жутко пустым, как оставшийся позади мир тумана, но от этого не становилось легче, скорее наоборот. Потому что в нем был страх.
Доселе одиночество не чувствовалось. Здесь же оно было чем-то осязаемым, камнем, легшим на плечи, давившим не только на тело, но и на душу.
Горожанин облизнул вмиг высохшие губы, стиснул пальцы, пробуя унять нервную дрожь.
– Бур! – донесся до него голос, который он не мог не узнать.
– Ларс! Где ты, дружище?
– Бур, помоги!
– Я сейчас! Держись! – он заметался, ища друга, не находя его, не зная, в какую сторону бежать. – Где ты?
– Здесь! Скорее!
Ему показалось, что голос доносится из-за стены. Но на гладкой сине-фиолетовой поверхности не было видно ни арок, ни дверей.
– Где же ты! – в голосе было отчаяние, которого Бур никогда прежде не слышал из уст друга. И это подгоняло быстрее ударов бича по плечам раба.
– Сейчас! Я рядом! – не задумываясь над тем, что делает, он разбежался и бросился на стену. В последний миг юноша, не удержавшись, зажмурился. Он ждал сильного удара о камни, вспышки боли. Но ничего этого не было. Стена действительно оказалась тем, чем показалась в первый миг – потоком воды, который обдал человека с головы до ног брызгами холодной липкой влаги, но не задержал, пропуская вперед.
Приоткрыв глаза, Бур с опаской огляделся вокруг, не зная, что ему предстоит увидеть, боясь обнаружить, что опоздал.
Новый зал был зеркальной копией предыдущего, столь же пуст и одинок.
И вновь до него донесся голос из-за стены.
– Бур! – теперь его звала на помощь девушка.
– Лика! – крикнул он в отчаянии, в то время как его душа замерла в сомнении: "Но почему она здесь? Ведь я оставил ее в караване! Зачем торговец отпустил ее? И как она попала сюда?" -Помоги!
У него не было больше времени на раздумья и сомненья. Бур метнулся к стене, пересек поток огня, огляделся… И понял, что оказался в зале, точно таком же, как два предыдущем.
"Что же это? – его душу всколыхнули сомнения, в глазах отразилось отчаяние. – Демоны. Неужели это они водят меня за собой? Но зачем им? Просто ради развлечения?" -Помоги! – вновь донесся до него крик, в котором смешались все знакомые и незнакомые голоса, полня воздух болью, увлекая душу за собой.
Но на этот раз Бур не побежал на зов. Стиснув зубы, сжав кулаки, он замер на месте, опустив голову на грудь, мысленно повторяя слова молитвы-оберега от злых сил…
– Не надо, смертный, не продолжай, – донесся до него новый голос, на этот раз незнакомый, холодно безразличный, – демоны тут ни при чем. Это я испытывал тебя.
Бур заставил себя поднять голову, открыть глаза. В нескольких шагах от себя он увидел невысокого, неказистого на вид… нет, он не мог назвать незнакомца человеком, понимая, что перед ним не смертный, а бог. Не старший, конечно, но все таки…