Страница 129 из 144
– Лина, Лина…- караванщик растерянно смотрел на нее, не зная, как успокоить жену, которая казалась ему всегда такой сильной, мужественной, а в этот миг предстала беззащитной и хрупкой, словно цветок на приграничье между городом и снежной пустыней.
Лис, смущенно улыбаясь, повернулся к Атену, развел руками, словно говоря: "Ну что с ней поделаешь? Как поймешь? Кажется, радоваться надо, плясать, смеяться, а она вдруг расплакалась у всех на виду".
– Дядя Евсей! – девочка вырвала ладошку из рук отца и бросилась ко второму из входивших в залу. – Хорошо, что с тобой все в порядке. Я беспокоилась за тебя… – она закрутила головой, глянула за спину караванщику. – А где Шамаш? Разве вы не вместе уходили?
Вслед за ней к вошедшему в зал поспешно подошел Атен, встал между дочерью и братом, словно заслоняя малышку собой, как от врага… или демона.
– Это не призраки! – донесся до него полный счастья и блаженного покоя голос Лины.
– Это они, действительно они! – ее устремленные на мужа глаза сияли. – Из плоти и крови… И они живы!
– Что с тобой, приятель? – Евсей смотрел на Атена, не скрывая улыбки. – Родного брата решил не признавать? Неужели я так изменился? – караванщик огляделся вокруг. Его взгляд скользнул по испуганным лицам горожан, в глазах которых сохранившийся с прежних мгновений ужас смешался с удивлением нового времени. – Почему вы не радуетесь, люди? Или вы не знаете – господин Шамаш победил Губителя!
– Мы знаем, – поспешно проговорил Атен, а затем продолжал: – Это замечательно.
Просто великолепно. И я с радостью послушаю твой рассказ… Но потом, Евсей. Не здесь, – он с опаской оглянулся на камень, – не рядом с ним…
– Талисман города, – караванщик понимающе кивнул. Только теперь он заметил тело жертвы, лежавшее в луже черной крови. Его лицо тотчас помрачнело, брови сошлись на переносице. – Но я думал, что жертва этого года не была принесена…
– Это все камень. Он убил того, кто осмелился к нему прикоснуться.
– Да… Маг говорил, что он отравлен жертвенной кровью…
– Маг? – Атен взглянул на брата с долей удивления. Уверовав, что Шамаш – бог солнца, караванщики перестали называть Его наделенным даром. "Странно… После боя, победы властелина небес над Губителем Евсей должен был бы оставить все сомнения в Его божественной природе…" -Да, ее брат, – тот качнул головой в сторону Лики.
– Ларс? – девушка встрепенулась, едва услышав это: – Он жив? С ним все в порядке?
– Да, – Евсей не видел смысла причинять боль душе девочки рассказами о ранах горожанина.
– Но где он? Почему не пришел с вами?
– Действительно, Евсей, – Атен бросил на брата хмурый взгляд. – Где все остальные? – более всего ему хотелось узнать, куда ушел Шамаш. Но он не мог спросить об этом, понимая, что боги не объясняют смертным своих поступков. Если Он решил уйти – что ж, на то Его воля. Караванщик был готов ждать возвращения сколь угодно долго, даже всю вечность, лишь бы знать, что ее конец вновь пересечет пути небожителя и каравана.
Караванщик вздохнул, прежде чем заговорить вновь.
– Мы нашли Ри и Сати. Не знаю, что Губитель сотворил с ними, но девочка… – вновь вздохнув, он качнул головой. – Она стала похожей на тень, которая мечтает не о вечном сне, а об истинной и бесповоротной смерти – погружении в пустоту…
– Ее родители… Им будет трудно смириться с таким приговором судьбы… Неужели ничего нельзя сделать?
– Не знаю. Мы упросили Шамаша провести ее через особый обряд испытания. Возможно, это даст ей новую судьбу… Но сейчас еще рано радоваться, ведь испытание – не спасение, а лишь путь, ведущий в неизвестность.
– У черты бездны надежда – все, о чем мы мечтаем… – проговорил Атен, которого события последних часов заставили почувствовать себя на миг служителем. В его разуме оставался лишь один вопрос: – Почему вы пришли сюда, вместо того, чтобы вернуться на площадь? – он понимал, что вряд ли его помощниками двигало простое любопытство. Скорее всего, тому была причина, и хозяин каравана должен был ее узнать.
– Шамаш назначил этот зал местом встречи, – произнес Евсей, еще раз оглядевшись вокруг. – Глаза ласкает красота, а душа чувствует себя попавшей в подземные пещеры госпожи Кигаль… Мда…Город действительно умирает…
– Но ведь он не умрет, правда? – лицо Лики было обращено к караванщикам. Они же молчали, задумчиво глядя на девушку, не зная, что сказать. Но это молчание было откровеннее всех слов.
В ее глазах зажглись слезы. Большими прозрачными каплями они срывались с ресниц, катились по щекам, оставляя за собой непройденные тропы, пути, на которые никому не будет суждено шагнуть…
Евсей качнул головой, бросил быстрый взгляд на горожан, которые, приблизившись к ним, замерли в нескольких шагах. Чужаки не смели вмешаться в разговор спутников бога солнца, но не пропускали ни единого слова из сказанного, словно в этих словах было их будущее – надежда и безнадежность.
– Не плачь, – к Лике подошла Мати, тронула за руку, – Шамаш что-нибудь придумает.