Страница 18 из 23
Глава 4
Глава-4
— К бою!
Команду подал кто-то из отделенных, застав Маргелова в процессе наполнения очередной бутылки горючей жидкостью.
— Куд-да⁈ — зашипел он на дернувшегося бойца, державшего стеклотару. — Не мельтеши, успеем залить.
Аккуратно заткнув самодельной пробкой бутылку, и поставив её к товаркам, Вася направился к передней линии окопов. Бойцы уже заняли свои места и теперь тревожно вглядывались в даль. Дорога просматривалась хорошо и никого пока на ней никого не видно, вплоть до поворота, а до него километра три.
— Что случилось? — спросил Вася.
— Стреляли, — ответил Самойлов, первым добравшись до окопа. — Вот опять, слышите?
Да, стрельба уже стала отчетливо слышна, и по усиливающемуся звуку и типу очередей можно определить, что стреляют пулеметы и бой быстро приближается.
— Это не наши пулеметы, — пробормотал боец рядом, — звук не тот…
— Тридцать четвертые эмгачи, — пояснил Самойлов.
— И не меньше четырех работает, — прислушиваясь сказал Черных.
— Хороший слух, Кондрат Степанович, — удивился Маргелов. — Точно четыре?
— Точно, — ответил дед. — Но странно — куда это германцы на ходу так часто лупят?
— Думаю, кто-то из наших, отстреливаясь из трофея, пытается уйти, — предположил Маргелов, — а его преследуют немцы на мотоциклах.
— Очень даже возможно, — кивнул Черных. — Мотоциклы я тоже слышу. О, смотрите!
На далеком повороте появилась черная точка в облаке пыли. Звуки очередей стали еще громче, даже несколько пуль просвистело поверху. Затем еще…
Не хватало еще схлопотать случайную на излете — подумал Маргелов и распорядился:
— Укрыться в окопах. Не высовываться. Себя не демаскировывать.
Команды тут же передали по цепочке. Кондрат Степанович быстро удалился к замаскированному «Максиму», а Вася подал несколько условных знаков Уварову на той стороне дороги. Тот кивнул, мол понял, и скрылся в зарослях. В принципе ничего изменять не нужно. Уже было оговорено как нейтрализовать немецкий дозор, а тут задачи совпадают — уничтожить мобильную разведку, и заодно отбить своих. Отделению Уварова это сделать сподручнее, а подстрахует его Кондрат Степанович, который наотрез отказался уходить, твердо заявив, что бывших не бывает, а у него, кроме того очень большой счет к германцу имеется, дополнительно мотивировав, что лучшего пулеметчика нам не найти. Спорить с этим было трудно.
Тем временем уже ясно видно, что первым по дороге во всю прыть своих сорока лошадей несется бортовой ГАЗ-АА, почти перелетая частые ямы, а за ним в пылевом облаке мелькают немецкие мотоциклисты, пытаясь на ухабах стрелять в полуторку.
«Или эти байкогансы крутые профи, — подумал Вася, — и уверены в точности очередей или водила газона им всем подряд так что-то отдавил, что им теперь плевать на товарищей раз по машине лупят одновременно несколько пулеметов».
«Мазилы они, — ответил Резеда. — Минимум пять километров они наш ГАЗ преследуют…».
«Или водила страшно везучий».
На счастье везучего водилы мотоциклы кидало на русских горках дай Бог, и попасть по машине страшно трудно, но везение порой кончается.
«Почему наши не стреляют в ответ? — подумал Резеда».
От первого мотоцикла прогрохотала очередь, полуторка вдруг запарила, мотор, и без того нагруженный, взвыл громче и заглох. Машина еще катилась, и не доехала до укрывшихся бойцов Уварова совсем немного, но медлить больше нельзя.
Первым отработал «Дегтярь», очередью на пять патронов срезав первого мотоциклиста. Тот обвис, а цундап вылетел на обочину и опрокинулся. Тяжелая коляска придавила пулеметчика.
Одновременно с «Дегтяревым» открыл огонь «Максим». Дед тоже уложился в пять патронов, но срезал за раз и водителя и пулеметчика. Последний цундап кувыркнулся, теряя убитых, встал на колеса и съехал в обочину, а Кондрат Степанович перенес огонь на следующий, предпоследний мотоцикл и повторил очередь, начав с пулеметчика…
Вместе с пулеметами начали стрелять и бойцы, но бой кончился быстро — не прошло и трети минуты, как живых врагов не осталось. Стало тихо, лишь съехавший в обочину и ткнувшись в кусты цундап еще тарахтел, вращая задним колесом.
Бойцы начали недоуменно переглядываться.
— Все что ль? — удивленно спросил Ремизов. — Даже стрельнуть не успел.
— Успеешь еще. Отделенные ко мне!
Подошедшим сержантам Маргелов приказал:
— Собрать трофейное оружие и боеприпасы, осмотреть мотоциклы. Трупы убрать, и вообще, навести порядок на дороге. Маскировку поправить. Самойлов возьми пару бойцов и со мной к машине.
Полуторка остановилась десяти метрах позади линии окопов. Из неё так никто не вышел.
«Неужели все погибли? –заволновался Резеда»
«Сейчас увидим».
На всякий случай взяли грузовик на прицел. Вася знаками показал Самойлову, чтобы с бойцами осмотрел кузов, а сам подошел к двери водителя. Чудом уцелевшее стекло двери было мутно-красным.
Маргелов потянул за ручку и открыл дверцу.
«Ох, ты ж! Да как же так!»
«Везучий… — подумал Вася с горечью, смотря в кабину. — Как же он еще машину вел?».
Тело водителя было изрешечено. Крови натекло…
А на пассажирском сидении, привалившись к двери, сидел лейтенант НКВД, если судить по петлицам и околышу фуражки. На летехе тоже живого места не было.
— Командир! — позвал Васю мрачный Самойлов.
Маргелов заглянул в кузов. Среди вспоротых пулями бумажных коробок, связок с папками и документами, в луже крови лежал боец с MG и пустой лентой. И девушка в гимнастерке, юбке и сапогах. Наган крепко сжат в мертвой руке. Сержант попытался вынуть револьвер, но не смог. Лишь в барабан заглянул.
— Пуст…
— Простите нас, мужики. — И Вася стянул с головы каску.
Наступившую тишину нарушил вскрик. Это из кабины вывалился неожиданно оживший лейтенант.
— Санитара! — крикнул Маргелов, кидаясь к раненому.
Первым делом Вася избавил лейтенанта от оружия. Во-первых, не разобравшись, тот может открыть огонь, во-вторых подозрительно — как лейтенант мог уцелеть при такой плотности огня? Нет, чудеса на войне случаются, но бдительности терять нельзя, мало ли, а еще — почему он один в форме НКВД?
— Успокойся, свои. Да свои мы! — крикнул Вася.
Тот перестал размахивать руками и попытался утереть залитое кровью лицо.
— Не суетись, сейчас поможем.