Страница 70 из 108
Здесь же обитали палачи, что выносили приговоры перебежчикам, карали дезертиров, уставших от похода, и заодно отправляли в придорожные канавы всех, кто смел идти против нужд армии, воли королевства и конечно – заветов правящей семьи.
Только самой этой семьи в шатрах не было. А правили они на удобном расстоянии от поля боя. И присутствовали номинально.
Дракон пустил вторую струю пламени, и она побежала по шатрам и кухнях, по телегам с провизией и оружием, по повозкам и поклажам с трофеями. Сундуки серебра оплавлял огонь, он же впивался в мешочки золота, облизывал безразлично самоцветы и без тени сожаления сжигал приказы, указы, табели, и зарплатные ведомости.
Драконий огонь уничтожал все, что было дорого Войне.
Кричали седые генералы, вопили их любовницы и пажи, разбегались полевые шлюхи, смеялись и воздевали руки к небу военнопленные из высоких сословий и рабы из низких. Там жизнь вне рангов.
Штаб горел на зависть лесным пожарам. Руководящий состав, что никак не мог пресытиться кровью, обуглился, а затем тлел до костей, порой прямо на глазах. Оставался лишь дымок от части Гидры, и опаленные доспехи, некогда красиво украшенные бантами, медалями, каменьями, перьями и прочими знаками отличия самых ярких полководцев и ценителей убийств и насилия.
Принцесса приготовилась вжаться в кожу дракона, но он не вздымал снова в небо. Он полетел к артиллерии. И снова открыл рот. На этот раз огонь побежал по требушетам в поле за земляными валами, по катапультам на возвышении холмов и насыпей, по заборам, деревянным заграждениям и всему, что метало снаряд за стены и замки.
Всему, что сеяло смерть с неба. Теперь эти проводники смерти горели и разрушались, а новую весть с неба нёс только сам карающий дракон.
Крылатый посланник принцессы крутанулся над полем и полетел обратно, к пещере. Вглядываясь под крылья то с одной, то с другой стороны, Нюри поняла, что армия перестала существовать через три его залпа.
Он знал куда бить. Он давно обнаружил все человеческие слабости… и оборачивал их друг против друга.
– Почему… – спросила она, когда спустя долгое время они вернулись в пещеру. – … почему ты не уничтожил всех воинов? Ты же мог.
– Воинов или людей, моя принцесса? – переспросил дракон. – Не я создавал, не мне уничтожать.
– Но они же уничтожают драконов! – воскликнула принцесса. – Ты сам говорил!
– Потому что в злобе своей не пришли к той же истине, - ответил немного уставший, но довольный дракон. – Но разве можно убивать слепых за то, что не видят?
Нюри хотела многое высказать крылатому исполнителю.
У нее была куча доводов на этот счет и как минимум три варианта спора… Но она не смогла больше выдавить ни слова. Перед глазами всё ещё стоял вездесущий огонь и головешки-люди. Река пламени разлилась. Быстрая, неожиданная и столь смертоносная, что оставляла после себя лишь выжженную землю и оплавленные камни. А как она скворчала, трескалась и шипела? Как умирающая Гидра!
Принцесса читала в книгах о войне. Там она была приглажена, напомажена и вылизана, и даже вроде затевалась ради высоких целей. Нюри, листая страницы, находила сотни оправданий тому, почему люди проливают кровь других людей ради высших целей. Или идеалов. Или даже любви, если была какая-то особая любовь одного человека и все настолько верили в неё, что готовы были ради этого соучастия умирать, убивать и мучать других.
Кого убивать? Всего лишь всех, кто видимо не любил, не верил в любовь или был категорически против неё.
Но в реальности перед ней предстала другая война: осторожная, злая, последовательная. Что как лягушка заглатывала мошек при первом удобном случае, если те оказывались слишком глупы, чтобы приблизиться на достаточное для неё расстояние.
Нюри задумалась, и словно на несколько лет постарела. Глаза наполнились глубокими мыслями. За ними развела очаг, укуталась в привезённый драконом ещё с деревни плед и просто принялась смотреть в огонь. В это маленькое уютное пламя, что не жгло, не убивало, но согревало и давало свет.
«Пламя одно. Но использовать можно по-разному», – точно поняла принцесса.
У неё не было аппетита. Она не хотела больше двигаться. Казалось, сегодня из неё вытащили часть души, подожгли, а потом вернули головешку.
Она своими неосторожными приказами уничтожила своих же подданных… ради высших целей, которые ей внушил дракон. Или она пришла к заключениям сама? Что теперь истина, а что ложь?
Одно было ясно – этим разумным безобразием управляла она.
Голодный и уставший дракон на этот раз лёг вокруг её кресла, обвив его как змея. Даже укрыл крылом её ноги, закутав как в кокон.
– Иногда лучше… самой увидеть, – сказал он и глядя в огонь и уснул без всяких сказок, историй и рассказов.
Впечатлений и без того хватало.
Лишь Черепаха, улучшив момент, показался у ног принцессы.
– Что, тяжёлый день?
Она молча кивнула. В глазах стояли слёзы. Но как их всех выплакать? Людей не вернуть. Пусть и убийцы по приказу короля все как один.
Кот вздохнул. Молока ему было не видать, это понятно. Пока принцесса в себя не придет, вообще ничего хорошего не жди.
Вздохнув, кот запрыгнул прямо поверх крыла дракона, умостился на ногах девушки, развернулся поближе к ушам Нюри и принялся рассказывать свою версию жизни.