Страница 115 из 129
— Юта? — заинтересовался Тропинин. — Там мормоны должны вроде бы поселиться. Может и староверов туда отправить?
Первые староверы уже прибыли в Викторию и мы (буквально от греха подальше) разместили их на самой дальней ферме почти в пятидесяти верстах от города. Но и этот медвежий угол вскоре окажется слишком близко к городу, ведь мы собирались потихоньку расширять деятельность. Прежде чем перевозить их в Калифорнию, следовало сколотить сообщество покрупнее. Всё же там могли возникнуть стычки с испанцами, да и индейцев были мирными, пока чувствовали за нами силу.
— Там же пустыни сплошные.
— Не везде. Зато место тихое. Как раз для скитов.
— Предложим им самим выбрать, — решил я и вернулся к делу.
Покончив с бассейном Колумбии, я взялся за Фрейзер, то есть за Стольную, по версии наших первопроходцев. Мой принцип начертания границ по водоразделам выглядел рядом с клетчатой картой Северной Америки просто шедевром мирового искусства. Границы получались красивые, витиеватые. Провинции, занимающие бассейн какой-нибудь крупной реки, приобретали вид территорий с долгой историей, где каждый клочок земли выстрадан, полит кровью и потом. Правда было и множество небольших речек стекающих с береговых хребтов. Но эти территории можно было прирезать к другим.
Картографическая эстетика, конечно, являлась лишь попутным продуктом. Водораздел мог послужить в будущем естественной границей с Соединенными Штатами, если в нашем историческом ответвлении дело дойдет до Луизианской покупки. Ну, а если не дойдёт, то с какой-нибудь Французской Америкой. Кроме того, такое размежевание земли идеально подходило для её освоения и управления. Ведь транспортировку ещё долго предстояло осуществлять по океану и рекам. Если не учитывать мои рейды сквозь пространство, конечно, но именно от них я и желал избавиться прежде всего.
— Поставь форпост в устье, где удобно разгружать шхуны, и пусть люди понемногу карабкаются вверх по течению, — пояснил я Лёшке. — В случае чего, конфликта с индейцами, голода, болезни, всегда можно быстро сплавиться в базовый форт.
Далеко не все территории оказались под нашим контролем. Конкурентам удалось зацепиться за множество островков алеутской гряды и создать промысловые базы на Аляске. На севере образовался слоёный пирог из наших и конкурирующих поселений. Причём нам это приносило даже некоторую пользу. Жестокость камчатских промышленников в отношении к туземцам толкала многих из них на союз с нами. Целые общины алеутов и эскимосов перекочёвывали под стены наших городков. А поскольку местные племена не спешили делиться угодьями, пришлым ничего другого не оставалось, как пополнять наши ряды. Мой приказчик прекрасно чувствовал ситуацию, разыгрывая партию доброго следователя.
С другой стороны, и сами конкуренты, частенько сдавали шкуры в обмен на хлеб и всякие мелочи нашим факторам. Хотя охотскую цену я давал только своим (участникам давнишней конвенции), но и чужим набрасывал не больше чем вдвое.
Другой фланг экспансии предстояло занять Беньовскому и камчатским беглецам. Если конечно, мой план удался, и авантюрист не отправился в Китай или Европу. Надо было бы отправить туда одну из новых шхун на разведку. Сразу как только Лёшка доведёт до ума пресловутый конвейер, и тот начнет выдавать массовую продукцию.
В любом случае, Беньовский не будет плясать под чужую дудку. Нам придётся смириться с его независимостью. По крайней мере до поры до времени. Пока сама экономика не вынудит его играть по нашим правилам. Пока люди, ушедшие с ним, не получат свой интерес.
— Быть может, я выбрал неверную тактику, выдавливая конкурентов? — подумал я вслух. — Фактически отстранил их от освоения Америки. А ведь сам же и говорил постоянно, что монополия до добра не доведёт. Мы всё равно не сможем подгрести всё под себя.
— Не понял, — нахмурился Лёшка.
Он-то хотел именно подгрести.
— «Пусть цветут сто цветов». Я вновь попытаюсь договориться с ними. Предложу разделить зоны промыслов и торговые посты. Создать что-то вроде картеля. И пусть они используют нас, как прикрытие. Мы получим иное преимущество.
— Убей, не пойму какое, — сказал Тропинин.
— Система тогда стабильна, когда имеет вариации, критику, оппозицию, если угодно.
— Назначь в оппозицию меня, и закончим на этом, — предложил Лёшка. — Разыграем американский вариант с двухпартийной системой. И волки сыты, и овцы целы.
— Хм. Мне представлялся несколько иной вариант и тоже американский. У англичан нет единой администрации. Британские владения разделены на множество колоний, тех, что вскоре станут штатами или позже канадскими провинциями. У каждой из них свои особенности… и у французов та же ситуация, и у испанцев.
— Так в чём смысл-то? — всё еще не понимал Лёшка. — Ну, давай устроим маленькую войну Севера и Юга. С той лишь разницей, что у нас рабовладельцы будут с северной стороны. Освободим алеутов и эскимосов от гнёта русского купечества!
— Я хочу подстраховаться на будущее. Пять-шесть колоний будет сложнее поглотить, чем одну большую. Лучше даже семь, по числу звёзд на флаге.
— На флаге их восемь, — напомнил Тропинин. — Ты забыл про Полярную звезду.
— Восьмая — это Виктория.
— Твои идеи сомнительны, — сказал после паузы Тропинин. — Только вместе мы представляем из себя какую-то силу.
Он всё ещё верил в империю. И даже став патриотом её осколка, продолжал верить в единство, подразумевая прежде всего единое управление.
— Продать, кстати, в розницу тоже сложнее будет, чем оптом, — я решил сыграть на его больном месте. — Децентрализованная система меньше подвержена подобной опасности. В крайнем случае, получится множество стран, как после испанской империи. Будет Славянская Америка наряду с Латинской, чем плохо?
— Чем плохо? Да эти твои игрушечные государства раздавят по одному! — взорвался он. — Нашёл с кем сравнивать. Латиноамериканцев миллионы, да и от них отщипывали по кусочку. А у нас до сих пор народу не больше трёх тысяч, вместе с конкурентами, союзными туземцами и ватагой Беньовского, и демографического взрыва не предвидится. А ты хочешь и такую малость разделить на несколько стран.
— Это я про крайний случай сказал. Оборонительный союз они вполне могут заключить. Конфедерацию, какую-нибудь. Да и наша компания пока что останется у руля. На неё многое завязано.
Меня вдруг обуяло веселье.