Китайский аванпост

Но, когда отец объявил, что Гриша должен идти в экономику для продолжения святого дела семейного бизнеса, сын порвал связи, устроился сначала санитаром в больницу, потом помощником к богатому инвалиду Барскому, который, как и Гриша со своими диоптриями, инвалидом оказался ложным. Это выяснилось позже, а пока Гриша честно трудился и был спокойным, надёжным и добросовестным помощником. Жили они вдвоём в особняке Барского, где в подвале была оборудована настоящая студия с полным комплектом ударных инструментов.

Более года назад брат Слава убил их общего отца в надежде завладеть крупным наследством. Молодая отцова жена Виктория быстренько смылась, прихватив платиновую кредитку убиенного, и обещала вернуться с адвокатами.

Гибель родного отца от рук собственного сына и брата подействовала на Гришу как нокдаун. Он остался с Ниной Марковной в огромном доме с не осознанным ещё богатством. Он не мог понять, принять, поверить в реальность случившегося, но вместе с тем порядочность, надёжность и рассудительность, а также поддержка почти родной бабушки позволили ему не раскиснуть. Гриша довольно быстро собрался, пригласил через единственного знакомого ему из отцовской империи Саврасова ключевые фигуры: вице-президента по экономике и главного юрисконсульта – велел им пока продолжать намеченное и не делать резких движений.

При этом разговоре Нина Марковна добавила: «Не вздумайте фестивалить! Я вас как облупленных знаю, а вы – меня. Церемониться не стану, мигом за Антошкой пойдёте! Ты, Саврасов, головой отвечаешь за порядок, а я уж за тобой послежу…»

Потом она сделала пару звонков, наняла репетиторов, и вскоре Гриша поступил в ВШЭ на платное отделение. Так в его жизни произошёл второй крутой поворот.

– Извини, ты Каледин? – У выхода Гришу остановил худощавый парень в очках и аккуратном костюмчике. На вид ему было под тридцать, он смотрел на высокого студента строго и пристально.

– Я Каледин, а вы кто?

– А я аспирант Головин Евгений, можно Женя. Да ты не напрягайся, я по простому делу…

– Чего это мне напрягаться? По простому, по сложному – мне всё равно. Чем обязан?

– Самостоятельный… это хорошо, – неожиданно оживился Женя. – На курсе сказали: ты на ударных играешь.

– Поигрываю, – в тон ответил Гриша. – А ты что, в оркестр меня пригласить хочешь?

– Ну уж, положим, не в состав, он у нас несколько лет не меняется. А попросил бы тебя сыграть пару вечеров, пока наш ударник вернётся.

– И на этом спасибо! С удовольствием поиграю. – Гриша сразу проникся симпатией к творческому аспиранту. – А ты на чём играешь?

– Играл на саксе-альтушке, теперь я в группе вроде как импресарио…

Так они познакомились и вроде как задружили. На курсе, где Гриша явно выделялся и возрастом, и комплекцией, и независимостью от родительского содержания, у него в смысле дружеского общения образовался некий вакуум.

Потом они ещё больше сблизились на теннисном корте. Евгений входил в любительскую лигу парной игры, где серьёзные, высокопоставленные мужики старались выбрать себе в партнёры опытных игроков. Десятилетний Гришин стаж давал много преимуществ его паре, что выливалось в систематический солидный заработок. В этой лиге постоянно разыгрывались платные турниры, причём взносы делали менее опытные ведомые в паре – те самые «шишки» и «тузы» с бескрайних московских чиновничьих угодий.

Вопрос денег для Гриши не стоял, поэтому он старался не закрепляться с определённым партнёром, что образовало некоторую конкуренцию за него среди тузов. Евгений, тоже в прошлом получивший профессиональную теннисную подготовку, играл с постоянным партнёром – замом главы чего-то там. Гриша толком не понял, то ли округа, то ли района.

– Жень, мне с тобой посоветоваться надо по делу. Есть время? – Гриша пришёл на кафедру.

– Только освободился, но страшно хочу жрать. Покормишь в приличном месте, а я тебе любой совет дам? В рамках своей компетенции, разумеется.

– Согласен. Если особо не спешишь, поедем к «Украине», там клёво.

Они вышли на улицу, и Женя стал вызывать такси.

– Не надо. Машина уже едет, – остановил его Гриша.

И действительно, тут же рядом появился скромный «киа рио», и водитель сноровисто открыл обе двери.

– Извини, я впереди сяду, ноги не умещаются, – смутился Гриша.

– Без проблем, машина хорошая, правда, не по твоей комплекции…

– Давай турниров побольше – я авто покрупнее куплю.

По дороге Женя поинтересовался, что за дело совета требует, на что Гриша бросил: «Да ерунда, за обедом поговорим».

– Понимаешь, на меня неожиданно свалилась целая империя моего погибшего отца. – Они сделали заказ, и теперь можно было приступить к разговору. – Кроме бабки, к тому же неродной, у меня никого нет, и я не очень понимаю, что мне со всем этим делать.

– Не знал, что твой отец погиб, извини! Ты, значит, полный сирота, раз одна бабка? Очень жаль…

Они замолчали, думая каждый о своём. Женя порывался что-то рассказать, но не решился. Потом, словно очнувшись, он спросил:

– А что за империя такая? По тебе не скажешь. Может, мы по-разному понимаем это слово? – Он внимательно посмотрел на приятеля. – Я знаю пару мажоров, так за сто километров видно, что у их папаш есть империи. Шаурмой те торгуют или субарендой занимаются, а может, и бензин продают – неважно. Важно, что бабло есть, и это очень наглядно и старательно демонстрируется.

– Да, конечно! Мне вся эта мажорская показуха противна с детства, как папа меня начал подводить к ней. Все условия создал, а я до сих пор не понимаю, зачем эти демонстрации. Я вон даже для занятий специальную машину купил, неудобно щеголять перед сокурсниками. Хотя в гараже стоит штук пять крутых тачек, я даже точно не знаю, какие именно марки.

Женя с интересом уставился на приятеля.

– Слушай, давай по порядку. Ты что, наследство неожиданно получил?

– Ну, так вышло, – уклончиво ответил Гриша, – не в этом дело. Отец оставил огромный, как я начал сейчас понимать, разношёрстный и раскинутый по разным регионам бизнес. У него большой штат управленцев, юристов, экономистов, целая армия охранников и всё такое. В своё время он меня заставлял на экономику идти, чтобы потом по наследству всё это хозяйство держать под контролем, но я тогда сразу из дома убежал…

– На барабанах играть?

– Ну, типа того… Что угодно, лишь бы этой хернёй не заниматься и быть свободным. Но не вышло. Теперь вот сам в школу пришёл, приходится разбираться. Но я пока выучусь, там всё рухнуть может…

– Да уж, без контроля там наворотят дел, оглянуться не успеешь…

– И я про то же! Но я-то пока «зелёный», а ты давно окончил, к тому же аспирант. Может, что посоветуешь?..

Некоторое время они занимались большим блюдом, где на ледяной подушке покоились камчатские устрицы в орнаменте разного сорта креветок. Женя запивал дары Дальнего Востока французским белым вином, а Гриша – более демократично, тёмным нефильтрованным пивом.

– Давай так, – Женя бросил салфетку на стол, – прежде всего надо сделать «дью дилидженс».

– Чего-чего? – поперхнулся пивом студент.

– А, неважно, – снисходительно отмахнулся аспирант. – Надо провести широкий аудит всех закоулков бизнеса твоего отца, составить подробную картину: со всеми особенностями, перспективами, рисками, связями, персоналом и так далее.

– Ну, вроде так, – неуверенно протянул студент.

– Так, так, – глаза аспиранта уже загорелись. – И ты попал в точку, обратился по правильному адресу. Знаешь, почему?

– Пока не очень…

– Потому что, – победно воскликнул аспирант, – у нас на кафедре мы соберём лучших ребят, тебя пригласим, чтобы в курс входил, составим группу и выдадим такой результат, которому признанные международные агентства позавидуют! В консультанты позовём наших известных преподавателей, а на саму работу поставим штамп университета. А результаты – разумеется, без привязки к адресу бизнеса – наши ребята используют в качестве дипломных проектов!