Страница 55 из 102
Сами же артиллеристы, бросив свои орудия, отошли за пехоту. Укрывшись за спинами солдат. Которые меж тем присели.
Сто пятьдесят шагов.
Залп!
Тысячи и тысячи мушкетов с дальней линии выпустили свои пули по противнику.
Окрик.
Поднялась следующая линия. И почти сразу — новый залп.
Конница противника от такого угощения обильно летит на землю, но сохраняя инерцию движения, продолжает накатываться.
Полсотни шагов.
Последние две линии дают общий залп. Первая — с колена, вторая — стоя. Стараясь как можно крепче угостить неприятеля.
И… ничего.
Всадники не решились бить натиском пехоту. Да и сработал эффект от урона, из-за которого добрая треть атакующей конницы уже как корова языком слизнула.
Они отвернули.
И бросились обратно туда же, откуда еще совсем недавно пробирались к городу. Туда, куда продолжала прибывать неприятельские войска. Из-за чего беглецы сумели закрутить натуральную давку — ведь в той узости столкнулись две толпы, двигавшиеся в противоположном направлении.
За спиной жахнули вновь осадные мортиры.
И в эту массу людей… в это вавилонское столпотворение опять прилетели 10-дюймовые бомбы. Только усилив панику и хаос. Ну и собрав свою кровавую жатву.
По пехоте раздались команды.
И всколыхнувшись волной солдаты пошли вперед.
Атакуя в лоб.
Мерно шагая под барабан.
Никаких криков. Никакой суеты…
Словно и не бой, а какое-то представление.
Кавалерия же поскакала куда-то в бок, явно совершая какой-то обходной маневр. И уланы, и карабинеры. Всей массой.
Молодой командир орудия искренне перекрестился. И вздрогнул. Это вновь ударили осадные мортиры, отправляя третий залп тяжелых чугунных бомб по скоплению неприятеля. Отчего парень невольно перекрестился еще раз и даже поцеловал крестик, благодаря небеса.
Что было дальше бывший крестьянин не видел.
Слышал только, что из-за перелеска доносилась стрельба мушкетная. Много. Залпами. Видимо догнали неприятеля пехотинцы. А может и карабинеры стреляли. Как знать?
Но он не забивал себе голову этими вопросами.
Вот вернутся и все расскажут.
А сейчас ему надо было, пользуясь моментом заставить почистить пушку своих подчиненных. То есть, выполнить свои прямые обязанности. Ровно тем же занялись и остальные. Кто-то сам. А кто-то и по окрику командиров батарей…
Жужжала муха.
Навязчиво.
И летала очень продуманно, стараясь не приближаться на дистанцию вытянутой руки. Конечно, царевич знал, что ни о каком мышлении там и речи не шло. Та горстка ганглий могла лишь имитировать жестко зашитые инстинктивные программы. Но не мог отделаться от навязчивого ощущения, что это насекомое над ним издевается.
Жара стояла несусветная.
Пот по нему струился тоненькими ручейками.
Он вообще за время этого заседания чувствовал себя так, словно промок до нитки, до исподнего. Хотя, конечно, в текущей конфигурации именно с исподнего он намокать и начал.
Очень хотелось кондиционера.
Отчаянно.
Но его не было. И хотя принцип его работы царевич прекрасно представлял, браться пока даже не собирался. Дел и так хватало.
Бодро вращался под потолком вентилятор, давая хоть какой-то ветерок. Их собственно было всего четыре на весь дворец. Тут — в зале для заседаний, у него в кабинете, в зале для приемов и в спальне. Привод их был весьма дурацкий — через вращающие вокруг своей оси трубки на бронзовых втулках. А те от водяного колеса в подсобке. И цистерны, куда по мере необходимости заливали воду как в своеобразный аккумулятор.
Не бог весть что, но даже этому Алексей был рад.
Но сейчас он не спасал.
Хотелось раздеться… а сама одежда бесила…
Слишком толстая… слишком теплая… Даже несмотря на пошив из шелка и льна. Его все равно ведь несколько слоев было…
Люди, сидящие на этом совещании, чувствовали себя не лучше. Однако работа медленно, но верно продвигалась.
Важная работа.
Слишком важная, чтобы махнуть на нее рукой и отложить. Иначе бы царевич уже давно забрался в бассейн. Иной раз ему даже казалось, что там все эти совещания и нужно проводить, чтобы не мучить ни себя, ни людей. Ну или ночью, когда эта чертова жара уже не так шпарит.
—… на северо-восточном берегу Ладоги было обнаружено месторождение олова [31], — произнес докладчик.
Алексей встрепенулся, выходя из этого расплавленного состояния.
— Олово? — спросил царевич. — Олово — это хорошо. Это очень хорошо. Там далеко от берега?
— Прямо на берегу.
— Большое?
— Пока сложно сказать. Требуется более вдумчивое обследование. Судя по всему, оно небольшое и смешанное. Мы там и олово нашли, и медь, и серебро. Там и железные руды хорошие есть. Вот их — довольно много. Но повторюсь — пока рано об этом говорить.
— Хорошо. — кивнул царевич. — А что с Пермью? Удалось там уголь найти каменный?
— Так я же докладывал, — в чем-то даже обиженным голосом произнес один из присутствующих.
— Извини, очень жарко. Так удалось?
— Да. Много. Совсем недалеко от Перми. Там уже начали обустраивать первую шахту…
Алексей задумался.
Он смутно помнил, что до развала Союза в тех краях была развита добыча угля. И вроде был он был неплох. Но каких-то подробностей не знал.
А каменный уголь требовался.
Много.
Уже вчера.
Потому что ударно нарастающая выплавка чугуна и его переделка сжирали просто стремительно нарастающий объем древесины. Да, она имелась. Но…
Он думал о Донбассе.
Крепко думал.
В текущем моменте этот регион был практически лишен населения. Да и транспортная доступность пока не радовала.
Пока, чтобы добраться до окрестностей Донбасса, требовалось из Оки пройти по ее притоку — Упе, потом войти в мелкую речку Шат. Через нее перебраться в Иван-озеро. Оттуда — перебраться волоком в Дон. Спуститься по нему до Северского Донца. И подняться уже по нему до региона.
В общем-то ничего такого. Только и Упа, и Шат, и верховья Дона не отличались особыми водными ресурсами. Там требовалось создать целую систему опорных прудов и плотин, серьезно расширив русло. Чтобы через этот каскад могли ходить более-менее оживленно плоскодонные кораблики хотя бы в пятьсот тонн водоизмещения.
И эта работа велась.