Маг без диплома

Глава 5. Тени и шорохи

Эллина дремала, откинувшись на спинку сиденья. Голова то и дело клонилась на плечо соседу.

Дурнота не прошла, а колдобины отзывались спазмами желудка. Спасали подушечки с травами, без них бы не проехала и часа.

Попутчики принимали Эллину за беременную. Она не разубеждала, наоборот, радовалась, что все так устроилось. На первых месяцах живот незаметен, зато постоянно выворачивает наизнанку — симптомы схожи. В училище кратко рассказывали о недомоганиях беременных — не для личного пользования, а для работы. Будущие матери — хорошие клиенты, за облегчение их страданий неплохо платят. Теперь полученные знания помогали Эллине бороться с тошнотой, вызванной другими причинами.

— Да вы прилягте, зачем так мучиться! — предложила соседка справа, женщина неопределенного возраста и положения. — Что же вы, милая, без дорожной подушки путешествуете? — причитала она. — Без нее одни мучения.

Гоэта поблагодарила за заботу, но лечь отказалась. Скоро рассветет, утро они встретят уже на постоялом дворе.

Это единственный ночной переезд, дальше на темных дорогах небезопасно.

Эллина все же заснула. Тело само нашло удобную позу, а голова — мягкую опору. Хозяин этой опоры и разбудил гоэту, когда дорожная повозка въехала в деревню, где намечалась остановка.

Пассажиры, потягиваясь, разминая затекшие мышцы, выбрались наружу, ежась спросонья от студеного воздуха.

Солнце только-только взошло, дыхание едва заметной струйкой пара поднималось к небу. По ночам прохладно, не за горами заморозки, которые укутают землю искрящимся инеем.

Забрав личные вещи, пассажиры гуськом, чвакая ногами по немощеной деревенской улице, побрели к постоялому двору, чтобы позавтракать и немного отдохнуть.

Кучер распряг лошадей, давая им возможность перевести дух и пожевать овса в конюшне.

Эллина вошла на постоялый двор последней, проследив, чтобы о Звездочке позаботились должным образом. Разумеется, не бесплатно, но деньги у нее имелись — спасибо друзьям. Они, не слушая возражений, всучили увесистый кошелек.

Стоянка длилась четыре часа — достаточно, чтобы восстановить силы.

Рядом с постоялым двором отыскалась харчевня. Гоэта предпочла ее набитому соломой тюфяку.

Первым делом Эллина попросила воды и растворила в ней прописанные врачом капли, затем кое-как, безо всякого аппетита, поела. Гоэта понимала, пусть сейчас желудок не принимает еды, потом разыграется голод, и запаслась нехитрой провизией: яблоками, хлебом и сыром. Какая хозяину разница, съест ли она это сейчас или возьмет с собой, лишь бы оплатила.

За комнату на постоялом дворе отдала сущую безделицу — десять медяков — и, не обращая внимания на убогую обстановку и сомнительную чистоту, завалилась спать. Опоздать к отъезду не боялась: служанка согласилась разбудить за лишнюю монетку.

Кратковременный сон пошел гоэте на пользу. Тело по-прежнему ломило — не заживают ушибы так быстро, — зато запах пищи не вызывал рвотных рефлексов.

Она первой вернулась в повозку. Теперь Эллина устроилась у окна, поменявшись местами с пожилой парой. Отныне ей необходимо следить за дорогой, чтобы не пропустить погоню. Если придется, выпрыгнет на ходу. Да, можно покалечиться, зато появится шанс спастись.

Опасения Эллины не оправдались, путешественников никто не остановил

Весь день прошел в пути под монотонный стук копыт, дребезжание подпрыгивавшей на ухабах повозки.

Пару раз останавливались: у рощицы, разделившей пассажиров по половому признаку, и в придорожной корчме.

Приближался Бреар — первый город по пути из Сатии на юг. В нем Эллина планировала сойти, немного передохнуть и двинуться дальше.

На место ночлега — очередной деревенский постоялый двор — въехали в сизых вечерних сумерках. Место оказалось бойким, а их повозка — не единственной, заглянувшей на огонек. В ряд выстроились возы с тюками, разномастные телеги; у коновязи не протолкнуться. Гоэта начала опасаться, что и комнаты расхватали, но одна на двоих все-таки нашлась. Вздыхая, Эллина разделила ее с самой безобидной на вид пассажиркой, надеясь, та не станет задавать лишних вопросов по поводу ссадин и синяков. Увы, женщина оказалась любопытной, хотя гоэта всячески постаралась скрыть последствия встречи с тварью в Аптекарском переулке.

— Ой, а кто это вас? — она указала на сеть синяков на предплечье.

— Никто, — буркнула Эллина, морщась от попавшей в ранку воды.

Хорошо, следы от зубов перевязала, не так страшно выглядят, зато синяки цветут буйным цветом.

— Муж? — не унималась любопытная.

— Упала. Да какая вам разница? — взъярилась гоэта, уперев руки в бока. — Сочувствовать не надо, а то в вашу личную жизнь влезу.

Женщина обиженно насупилась, но замолчала. Она нарочито отвернулась и делала вид, будто Эллины не существует. Тем лучше.

В три по полудню они въехали в Бреар.

Эллина вновь устроилась в глубине повозки и старательно щурилась, скрывая цвет глаз.

Днем стражники въезжающих не досматривали, но теперь сделали исключение.

Повозка пристроилась в конце очереди ожидающих проверки. Двигалась она неравномерно, в зависимости от того, казались ли путешественники подозрительными. Гоэта заметила, что особенно тщательно проверяли всадников и торговцев.

От кучера потребовали список пассажиров и их документы. Когда, возвращая бумаги, дежурный офицер мельком заглянул в повозку, сердце Эллины замерло, а пальцы впились в сиденье. Уфф, не заметил!

Сойдя неподалеку от городских ворот, гоэта забрала Звездочку и багаж.

Дорожная повозка укатила, дребезжа ободами.

Гоэта осмотрелась: солдат не видно. Город — как город. Не Сатия, но жить можно. Тротуаров нет, мостовая деревянная, местами не хватает плашек. Дома вразнобой, но линию держат. Словом, типичная провинция.

Эллина умело приладила сумки на спину лошади и зашагала сквозь людскую толчею. Мимо первой гостиницы она прошла, а вот вторая ей приглянулась — большая, шумная. С некоторых пор Эллина пришла к выводу, что иногда скопления людей не зло, а благо. Кто запомнит одну из десятков постояльцев? К примеру, в домашнем пансионе ее бы пристально рассмотрели, а так скользнут взглядом и не заметят.

Номер удалось снять без труда: желающих поесть и выпить было гораздо больше, чем жаждущих переночевать. Эллина не стала торговаться и закинула вещи в коморку, больше походившую на конуру. Пообедать решила внизу: закажешь еду наверх, привлечешь внимание. Да и городские сплетни стали насущным хлебом. Где еще она узнает, разыскивают ее или нет? Риск? Безусловно, но он теперь на каждом шагу. Опасность найдет и за запертой дверью, если гончих спустили, они возьмут след.

Торопливо пережевывая пищу, Эллина прислушивалась к разговорам, в любую минуту готовая сбежать через окно.

Обсуждали в основном местные новости. Ничего интересного, но отсутствие тревожных вестей — музыка для ушей.

Эллина смутно представляла, где находится курортная Трия и навела справки. Спросила не у хозяина гостиницы, а у одного из торговцев, ехавшего в нужном направлении. Долго думала, под каким предлогом подойти, как вклиниться в разговор. Решение подсказали прежние попутчики. Они принимали ее за беременную, значит, она ей и останется. Будущие мамы, если есть возможность, часто ездят на юг. А почему без мужа… Так по документам Эллина вдова.