С изюминкой

— В чем её проблема? — спросила Дженни.

Я.

Я пожала плечами.

— Кто знает. Дива никому не доверяет. Куда ты дальше?

Дженни застегнула свою сумку.

— На репетицию «Четыре темперамента» и потом на прогон моего вечернего сольного выступления. — Она покачала головой и взглянула на Блейна.

— Тебе повезло, что ты так часто выступаешь в паре с Блейном. И танцуешь «Лебединое озеро» тоже с ним. Я чертовски завидую. Мечтала танцевать Одетту с тех пор, как мне исполнилось семь.

Я с горящими щеками копалась в сумке в поисках балеток и дала ей стандартный ответ, который заготовила для тех случаев, когда поднималась тема нашего партнёрства.

— Мы в паре только из-за роста.

Она покачала головой.

— Не может быть. Вы так синхронно работаете. Ваши линии всегда идеальны. Это удовольствие — наблюдать, как вы танцуете вместе.

Я думала, что моё сердце не выдержит и разорвётся от такого комплимента.

— Спасибо, Дженни.

Она улыбнулась и приподняла бровь.

— Плюс, ты каждый день смотришь на его задницу.

Я хихикнула.

— Клянусь Богом, когда на нём балетное трико, моё лоно кричит его имя. — Я быстро надела свои балетки и подпрыгнула. — Уорд, мне нужно взять ещё одну пару обуви с нижнего этажа.

Он нахмурился.

— У тебя нет запасной?

— Нет, сэр, — ответила я, жалея, что не взяла ещё одну пару утром. — Эти совсем новые, и я выкинула запасные вчера.

Он кивнул, хотя был явно недоволен.

— Быстро.

Я сделала реверанс.

— Да, сэр. — Я помахала Дженни и поспешила к двери, мне на глаза попался Блейн, он одарил меня улыбкой, которая стёрла неловкость из-за задерживающейся репетиции.

Я прошла по коридору, где выстраивались в ряд гигантские оранжевые ящики, полные реквизита, париков и костюмов, которые переполняли каждый коридор здания. У НЮСБ (прим. Нью-Йорк Сити Баллет) было более четырёхсот постановок, и вещи для такой кучи людей занимали очень много места. У нас был целый ящик, полный фальшивых бород и усов. Серьёзно.

Я попала в конец коридора и спустилась на лифте в одно из самых почитаемых мной мест в этом театре.

Комната обуви была храмом — тихое место, заполненное полками, на которых располагались тысячи пар обуви ручной работы для танцоров труппы. В среднем в день репетиций мы использовали одну пару обуви, и многие из нас носили абсолютно новые пуанты для выступлений. Каждая пара обуви была особенной, потому что играла важную роль в наших дальнейших успехах.

Эта комната была полна возможностей. Полная мечтаний, которые ждали, когда они осуществятся.

Я протиснулась между полками, пока не дошла до шкафчика со своим именем. Я посмотрела вверх, как и всегда, насладившись мгновением и оценив стопку обуви — моих пуантов ручной работы от «Freed of London», выполненных специально по моим параметрам. Я пробовала с десяток пар обуви разных производителей, когда училась, пока не нашла подходящую, правильной формы и идеального покроя. В тот момент, когда я нашла свою фирму, имя которой было выбито на подошве каждой пары моей обуви, всё стало похоже на момент из сказки Золушка, когда она примерила хрустальную туфельку.

Я схватила два мешочка с обувью и повернулась, чтобы уйти, но резко остановилась, когда заметила кое-кого наверху.

Надя стояла в конце прохода, уперев руки в бёдра, а её улыбку можно сравнить только с оскалом Диснеевского злодея.

— Привет, Лили. — Моё имя из её уст было ядом.

— Что случилось? — сказала я вместо приветствия, выдвинувшись вперёд.

Она заблокировала проход, заслонив его своим телом, когда я приблизилась к ней.

— Что происходит между тобой и Блейном?

Я встретила её пристальный взгляд своим собственным.

— Не знаю, о чём ты говоришь.

— Не ври мне, Сочный Фруктик. Все знают, что ты влюблена в него, — она хихикнула. — Боже, ты смотришь на него этими большими щенячьими глазами. Реально думаешь, что он может когда-нибудь заинтересоваться тобой?

Я впилась в неё взглядом, представив, что могла бы поджечь пучок её волос силой мысли.

— Ну, ты установила планку довольно низко.

Она была непоколебима, просто растянула скользкую улыбку ещё шире и взглянула на меня сверху вниз.

— Знаешь, он всегда подшучивал над тобой, с тех пор, как впервые увидел. Это вызывало такую жалость в средней школе, наблюдать, как ты слишком сильно старалась, стоило ему оказаться поблизости.

Унижение и гнев загорелись во мне, но я никогда не позволил бы ей узнать об этом.

— Жаль, что он не заинтересован в тебе больше.

Её глаза сузились, хотя улыбка осталась на месте.

— Просто не привыкай, Томас.

Прилив адреналина прошёл через меня.

— Может быть, ты должна просто отпустить его? Похоже, он больше тебя не хочет.

Надя подошла ближе.

— Пошла ты, шалава.

Она напала на меня… я могла или повернуться и пойти длинным путем, чтобы обойти ее, или оттолкнуть Надю с пути. Выбрав последнее, я рванула вперед и толкнула её своим плечом.

— Повзрослей, сука.

Она не ответила, когда я пошла дальше, и думаю, мы были обе немного удивлены моей реакцией. Я не была той, кто затевает ссору, но если ты нападаешь, то я укушу. Мои нервы гудели, пока я шла по коридору к лифту, но вместе с тем почувствовала облегчение, когда она не последовала за мной. У меня и так уже были неприятности с Уордом, поэтому я уверена, что убийство Нади в обувной комнате мне бы не помогло.

К тому времени, когда я вернулась обратно в студию, Уорд уже работал с Блейном. Он кивком подал мне знак, когда я распаковала коробку с обувью, села возле неё и принялась переобуваться. Я взяла каждый пуант и хрустнула подошвой, прежде чем вытащила свой набор для шитья и розовые ленты.

Сначала была эластичная резинка по кромке, затем атласная лента с крошечной эластичной резинкой, которая будет фиксировать мою лодыжку. Каждый стежок был уверенным и быстрым — это я уже делала тысячи раз. Когда закончила, то покрыла носок и подошву канифолью, всё было готово. Весь процесс занял семь минут. Мы с Дженни как-то засекали время.

Уорд остановил пианиста и попросил нас начать па-де-де. Блейн посмотрел на меня, когда я подошла, и улыбнулся, мы встали в наши позиции, он обернул руки вокруг моей талии, прижав мою спину к своей груди. Уорд повернулся к пианисту, и Блейн воспользовался возможностью, чтобы прошептать мне на ухо:

— Завтра вечером. Моя студия. Согласна?

Вес его рук на моих бёдрах, давление его пальцев на моей коже требовали каждую частичку моего внимания. Надя не имела значения. Она может хотеть его весь день напролёт, говорить гадости, угрожать мне. Но, в конце концов, Блейн хотел меня.

Моя улыбка грозилась захватить всё лицо из-за этой мысли.

— Определённо.

Уэст

Пот стекал на глаза, когда я дриблинговал перед Патриком, который находился между мной и корзиной. Весеннее солнце стояло высоко, хотя было всё ещё прохладно, как будто зима не хотела уходить. Не то, чтобы я жаловался, не после нескольких часов бега по асфальту.

Патрик широко раскрыл руки, опустив корпус пониже, чтобы иметь возможность схватить мяч, если я не сделаю свой манёвр.

— Ну же, Уэст. Что ты собираешься делать? Перестань быть слабаком и бросай.

— Ты, я смотрю, так хочешь проиграть, — тяжело выдохнул я, затем повернулся и обошёл его. Затем добрался до корзины и подпрыгнул, бросив мяч прямо в цель, тот ударился о кольцо и закатился внутрь. — БУМ, — крикнул я, вскинув руки в воздух и запрыгав вокруг Патрика. Он наклонился и вытер лицо подолом своей футболки, его плечи тяжело вздымались. Он стрельнул в меня весёлой улыбкой, пока пот стекал с его свисающих волос.

Купер засмеялся, встав со скамейки.

— Радуйся. Это была твоя последняя победа. — Он поймал мяч и повёл его, при этом выглядев решительно и как-то вяленько одновременно.

— Только в твоих мечтах, красавчик. — Я подошёл к своей бутылке с водой, сделал глоток и плеснул немного на лицо. Затем стряхнул капли с бороды и снял резинку с волос, чтобы собрать их заново в хвостик.