Страница 56 из 61
— Здорово! — выдохнул Николай.
— Только сдается мне, — усомнился Дима, — это будет на так просто, как ты рассказал.
— Конечно, этому придется учиться, — согласился Иван. — Но оно того стоит! И слава Богу за то, что именно здесь, в созерцании триединства великих стихий, возникла эта прекрасная идея.
— И все-таки, господа-товарищи-братва, — проглатывая улыбку, сказал Николай. — Предлагаю усилить телесной подпоркой душевную составляющую. К примеру, я могу написать здесь, на море, пейзажи и привезти на севера. Раздам каждому, будете смотреть и мысленно переселяться к морю.
— Можно еще дома установить большие аквариумы, наполнить морской водой, запустить туда рыбок, посадить водоросли, раскидать донные камни — всё из настоящего моря. Если сделать аквариум побольше, — добавил Дима, — можно и рыбалку устроить. Если еще больше — то и подводную охоту с ружьем в гидрокостюмах.
— И все-таки, — остановил полет фантазии Иван, — физические приготовления могут затмить усилия духовные. В конце концов, всё получится, если будет благословение — и провалится, если мы пойдем за пустой мечтой, за самоволием. Наше Перенесение — это лишь приём усиления молитвы, укрепления веры. А по вере — будет всё! Абсолютно всё! — Оглядев понурых друзей, улыбнулся и добавил: — Но картины и аквариумы пусть все же будут!
После ухода Марины в монастырь, у Триады появилась проблема. Прекрасная девушка своим примером показала нам, что есть любовь истинная и «так называемая любовь», когда «давай сделаем это по-быстрому». Во времена нашей влюбленности в Марину эти два понятия разделялись, как земные полюса. Нет, мы вовсе не были аскетами, никогда не упускали случая «сделать это по-быстрому». Были у нас такие компании, такие вольные сообщества, откуда всегда можно было уйти «не одному», что считалось незазорным, а «необходимым для здоровья». Но никогда в таких ситуациях Марина не участвовала, а была как бы над этим. Да что там — девушка была идеалом чистоты, она установила высочайшую планку человеческого общения. Каждый из нас по-своему тянулся к ней, но она так и осталась для нас идеалом.
А что теперь? Мы-то надеялись на то, что она выберет одного из нас и «составит ему партию». Да, мы соперничали друг с другом, показывая себя перед девушкой с лучшей стороны. Да, ревновали… А теперь-то что? Наш ангел во плоти вырвался из нашего круга, воспарил, улетел в пределы недосягаемые, оставив нас с пустотой в том месте души, где она жила и властвовала.
То, что с нами произошло в последствии, мы на симпозиуме Триады в баре казино определили как «великой падение». Мы, что называется «сорвались в штопор», пили-гуляли, играли-проигрывали и, конечно же, предались безудержному непотребству с доступными дамами полусвета.
Первым остановился Николай. Этому поспособствовала одна чудесная модель, с которой у него сложились вполне деловые отношения. Мы с Димой встречались с моделью в его мастерской и, если честно, ничего особенно чудесного, кроме телесного буйства, там не увидели. А Коля рассмотрел и сошелся с дамой в интерполовом поединке не на шутку. Теперь она не только позировала нашему художнику, но и бегала за вином, жарила картошку и варила борщ. Вполне логичным завершением поединка стал брак, который соединил молодых семейными узами. Получив обручальное кольцо на пухлый пальчик, прописку и отдельную комнату в квартире-мастерской, доставшейся Николаю от почившей мамы, новобрачная перестала позировать, готовить, убирать квартиру. Потолкавшись в светском обществе, нашла себе миллионера из богемной среды, да и уехала Испанию. Но у нашего художественного гения осталась профессия, мастерская, ее величество живопись и наша дружба — и это его удержало на краю отчаяния. Освобождение от неверной жены воспламенило в нем мощный позыв к творчеству, чем он и занимался круглые сутки без сна и отдыха. Разумеется, у него появились новые модели, из которых он выбрал лучшую, предложив «попробовать жить вместе», но без официоза и взаимных претензий.
Нам с Димой семейное несчастье друга стало примером того, как «не надо делать». Следующей жертвой дамского очарования стал Дмитрий. Под томную песню «Ах, какая женщина, мне б такую» в ресторане «Уголок» он влюбился в дочку генерала. Мы с Николаем одобрили претендентку — она напоминала Марину юной свежестью, кротостью, несомненным стремлением угодить мужчине, чтобы вырваться из казарменной дисциплины в семье. К тому же, генерал обещал квартирку с дачкой, машину и содействие карьере жениха. Только вот незадача — выполнить обещания, кроме скромной квартиры на окраине, генерал не успел. Наступила реформа армии, и генерала отправили в отставку. Дима полюбил тестя, пребывавшего в удрученном состоянии, они вместе заливали горькой язвы души, а дочка жалела их обоих и заодно себя. Однажды генерал в отставке, оставшись без надзора, разыскал заначку в виде двух бутылок водки, выпил их в одиночестве, да и скончался.
Пока генерал был жив, он познакомил зятя с двумя шустрыми подчиненными. То ли в отместку за отставку, то ли так было задумано, Дима с господами офицерами взялись распродавать имущество военной базы. Крышевали это прибыльное мероприятие не какие-то пошлые бандиты, а отставные военные при автоматах и даже в бронетранспортере. Попробуй таких отчаянных парней остановить…
Николай, что называется, «попал в струю» — он вовсю разрабатывал золотую жилу под названием «Perestroika & Glasnost». С помощью связей в министерстве культуры доставал разрешения на легальный вывоз «перестроечных» шедевров, которые заграницей распродавались как горячие пирожки, особенно неплохо шли на продажу обнаженные дамы циклопических габаритов почему-то именно в бане и пейзажи с березками и церквами.
Так что Коля с Димой были «пристроены», оставалось пристроить и себя, любимого. Пока Николай с Димой решали свои семейные дела, я остался в нашей фирме почти один, не считая студентов, которых мы с заместителем нанимали в случае аврала.
Да еще случился финансовый кризис с разорением 80% предприятий, привязались бандиты с налоговой инспекцией. Трижды наши военные ветераны отбивали наезды вымогателей, но потом «устали», пригласили меня домой и, сидя в семейных трусах за столом, заставленным батареей бутылок, сказали, что бороться с системой невозможно, запросились в отпуск и вежливо выпроводили меня вон. Мне пришлось на время закрыть фирму и предаться любимому в 90-е годы занятию для бизнесменов — удариться в бега.
По совету Иосифа Бродского: «Когда так много позади Всего, в особенности — горя, Поддержки чьей-нибудь не жди, Сядь в поезд, высадись у моря» — подался на море и я. Как всегда, соцветие трех великий стихий примирило мятущуюся душу. Как всегда, купался, загорал, бегал по утрам по обрезу волн, а в храме стоял в молитве, ну такой горячей, что остерегался кого-нибудь обжечь. Таких как я, беглецов из числа бизнесменов, там было немало. На диком пляже у нас организовался что-то вроде клуба неудачников. Двое из нас даже сколотили бизнес на скорую руку. Мы скинулись «по сотке», скупали в Абхазии мандарины, хурму, инжир и под криминальной крышей возили на север. Конечно, нам самим оставалось от прибыли в лучшем случае третья часть, но и это позволило пережить кризисные времена, да еще и завязать связи на будущее. Там, на пляже, каждый деловой человек открывал свои активы, связи и потайные планы. Лично я нашел с десяток объектов для строительства и даже заключил договора намерения, нашел практически нетронутые источники материалов, пустующие склады хранения и нераспроданные военные базы. Так что вернулся я с внепланового отпуска с неплохими заделами и проверенными в боях за выживание связями.