Небесный берег

Эверлинг сжал кулаки: ему требовалась доля секунды, чтобы разорвать всех четверых на куски. Но в этом не было необходимости.

– Приказ так приказ, – пожал плечами охранник с башни.

Они открыли ворота.

Чем больше отдалялся Герсий от ворот Партума, тем меньше разум охранников оставался затуманенным, неподвластным им. Когда мутная пелена сошла на нет, они переглянулись друг с другом, не совсем понимая, кого именно выпустили из города. Им обоим казалось, что они просто заснули. Охранники с башни ни о чем их не спрашивали: им сказали – приказ. Это значило не лезть не в свое дело.

Ночь была теплая. Стражники решили не допытываться о деталях. Оба регулярно дремали на службе, а человеческое сознание зачастую выдавало во снах странные вещи. Кошмары снились всем хотя бы раз. Непонятные сны снились чаще. К утру они даже не вспоминали о неясном, туманном видении: то ли сне, то ли яви, то ли гипнозе. То ли магии разума. Таких подробностей никто не знал.

Та ночь была самой обычной ночью, в которую не произошло ничего особенного. О нападении на дом номер тридцать четыре на улице Столлехен оба охранника узнали, когда вернулись домой. Пожали плечами и вернулись к привычной жизни.

Сколько дней пролежала без сознания, мучась от лихорадки, Лиара не знала. Открыв глаза, она поняла, что за окном то ли рассвет, то ли закат. Голова гудела, все тело болело, словно в каждую мышцу вкололи ту дрянь, которой мучили в лаборатории. Она поморщилась, тихо застонала и чудом заставила себя подняться на ноги.

Путь по коридору, вниз по лестнице, а потом в гостиную показался вечностью. Ходить получалось с трудом, ноги ослабели, и приходилось держаться за стену, лишь бы не упасть. Голова раскалывалась. Сначала Лиара решила, что умирает, а потом – что очень хочет пить. Голода она не чувствовала.

Первое, о чем Лиара подумала при виде пустующей гостиной, что она уже умерла, но в следующую секунду ее пронзила мысль, что Нэйтан в сопровождении Дакоты и Айлея покинул Форту. И отчего-то успокоилась. От сердца сразу отлегло: ее собственная жизнь не имела значения, если родной человек оказался в безопасности.

Лиара опустилась на стул. Дышала она нормально, только чувствовала безграничную слабость.

В доме послышалось движение, и Лиара встрепенулась. Оглянулась и вопреки всем своим опасениям пошла на звук. В прихожей Нэйтан снимал обувь. Немало удивившись, она хотела его окликнуть, но закашлялась. Нэйтан сразу поднял взгляд и ринулся к Лиаре.

– Ты очнулась! – удивленно воскликнул Нэйтан.

Он обнял ее, слишком скованно, а потом повел обратно в гостиную, усадил на стул и что-то неразборчивое буркнул себе под нос. Убежал и вскоре вернулся с чашкой горячего чая, судя по запаху – травяного. Лиара обхватила чашку двумя руками, вдруг поняв, что начинает замерзать.

Она хрипло его поблагодарила. Нэйтан покачал головой, морщась и смотря на нее с долей настороженности и подозрительности.

– Лучше бы не вставала, – выпалил он.

Лиара сделала глоток чая и спросила:

– Сколько я проспала?

Нэйтан отвернулся, скрестил руки. Она услышала, как тяжело и медленно он задышал, совершенно не понимая, чем вызвана такая реакция, будто бы она чем-то его обидела, будто бы нанесла смертельную рану…

– Ты не спала.

Лиара вдруг поняла, что его взгляд источал не настороженность и подозрительность. Нэйтан глядел испуганным зверем. Она сжалась, поставила чашку на стол и отодвинулась. Стул скрипнул. Лиара молчала.

– Ты билась в бреду, ранила Айлея. И меня, но не сильно. А вот Айлей пока хромает. Дакота подлечила его, но… Лиара, что ты творишь?! – вскричал Нэйтан, вновь развернувшись к ней лицом.

Он ее боялся.

А она испугалась его страха.

Взгляд его серых глаз метался по всей комнате, редко останавливаясь на ней. Лиара чуть ли не подпрыгнула, отбежала к стене и с трудом удержалась на ногах. Голова загудела сильнее, казалось, будто затылок режут разделочным ножом.

Брови Нэйтана сошлись на переносице: он никогда не смотрел на нее так разгневанно, так, словно это не врачи в белых халатах пытали его в подземельях, а она.

– Я не понимаю… – пискнула Лиара.

Нэйтан сделал шаг в ее сторону, но она выставила перед собой раскрытую ладонь и закричала что было сил:

– Не подходи!

Нэйтан застыл. Губы сжались в тонкую полоску, зрачки сузились. Он горделиво приподнял голову. Когда-то он думал о том, чтобы создать с Лиарой семью. Сыграть настоящую свадьбу, с обручальными кольцами и церемонией. Воспитательница Фрайда бы помогла с организацией торжества, они бы все провели в приюте святой Монифы. У Лиары было бы белое пышное платье, они бы венчались в церкви недалеко от приюта, где святой отец Бартоломье благословил бы их. Он никогда ее не целовал и часто развлекался с другими девчонками, потому что с ней развлекаться не хотел. С ней он хотел семью, которой у них никогда не было, и совместную жизнь, и «жили они долго и счастливо».

Он никогда ей об этом не говорил, думая, что такие вещи – сами собой разумеющиеся и что Лиара тоже этого хочет. Тот факт, что она не проявляла желания завести семью, тем более с ним, его абсолютно не волновал.

Теперь Нэйтан смотрел на нее как на чудовище.

– Не подходить?! Да если бы не я, ты бы уже умерла.

Лиара вздрогнула и посмотрела на него совершенно другими глазами.

– Я не виновата, что стала такой. – Голос у нее дрожал от страха, напряжения и бессильной ярости. – То, что Айлей ранен, не моя вина! Ты не можешь… Нэйтан, ты не можешь меня обвинять в этом!

Его плечи резко пронзила боль, на каждом появилось по пять тонких царапин. Он вскрикнул, обхватил себя. И его взгляд стал еще злее, еще неистовее.

Воспитательница Фрайда говорила им, что маги – такие же люди, как и все остальные, просто с особенным даром. Этот дар вовсе не обязательно будет вредить, ведь все зависело от конкретного человека. Она говорила, что среди обычных людей тоже много негодяев и много достойных. Сейчас ее слова размылись, перестали иметь четкие очертания, как лет восемь-десять назад.

Нэйтан когда-то давно верил ей, верил, что маги не опасны, но, увидев силу Лиары, силу, которой она не могла управлять, он изменился. Что-то внутри треснуло, а потом рассыпалось на множество мелких осколков, которые Нэйтан не захотел собирать. Он предпочел просто смахнуть их в мусорное ведро. Лиара была опасна.

– Если такое ты можешь сделать, даже не осознавая своей силы, то что ты сделаешь, когда научишься пользоваться… этим? – Он выплюнул ей этот вопрос в лицо, выделив последнее слово.

Когда начала проявляться такая агрессия, Нэйтан не заметил. Все случилось слишком неожиданно.

Лиара не отвечала, но раскрытая ладонь по-прежнему маячила перед глазами, словно напоминание и предостережение: ему нельзя подходить. Она испытывала странное чувство, будто что-то безвозвратно потеряла, будто уронила в пропасть нечто очень важное.

Они помолчали. Нэйтан немного успокоился, и в серых суженных глазах больше не плескалась ярость.

Лиара опустила руку и медленно сползла вниз по стене. Головная боль начала проходить, но сердце стучало как заведенное.

– Прости, – тихо сказал Нэйтан. – Прости, прости, прости!

Если бы он сказал ей эти слова два года назад, она бы расплакалась. А сейчас ее глаза всего лишь застекленели. Она качнула головой и не спеша, опираясь на стену, поднялась.

– Лиа, пожалуйста, посмотри на меня! – взмолился Нэйтан. Он решился подойти к ней ближе, сначала на шаг, потом на другой, и в конце концов оказался совсем близко. – Я испугался. Я правда испугался. Ты ранила Айлея, немного задела меня. И сама несколько дней не приходила в сознание. Я думал, больше не увижу тебя…

Осознание, что именно он наговорил единственной девушке, которая всю его жизнь была рядом, накатило на него так же внезапно, как вспышка злости и страха.

– Я никогда не видел ничего подобного. Мне просто…

– Было страшно, – закончила за него Лиара. – Я поняла, Нэй. Все в порядке, – ответила она, но на Нэйтана так и не посмотрела.