Небесный берег

– Точная копия тебя, дорогая Алана. Только с двумя глазами. Как думаешь, если я выколю ей один, ты заговоришь?

У Аланы внутри все заледенело. Она медленно развернулась лицом к Кахиру. Солдаты, державшие ее на мушке, развернулись вместе с ней.

– Что ты хочешь узнать, Веласкес?

Она давно отучилась обращаться к нему официально, но сейчас фраза прозвучала скорее пренебрежительно, нежели неформально.

Кахир не обратил на это внимания, вытащил нож и приставил к левому глазу Табии. Девочка только слегка отодвинула голову, по-прежнему вызывающе смотря на фельдмаршала Веласкеса. Она уже не плакала.

– Куда ты отправила беглецов? Они были здесь, Алана. Не отпирайся.

Она не отпиралась. Но и не стала выдавать их так сразу. Молчала.

– Сколько стоит глаз твоей дочери? Думаешь, я предлагаю слишком высокую цену? – уточнил Кахир Веласкес. – Не дури. Я знаю, что прелестная дочурка – единственное твое слабое место. Я мог бы пытать тебя, сколько угодно, но какой в этом смысл, если ты все равно выберешь смерть. Но вот свою дочь, Алана, ты пытать не позволишь. Я точно знаю.

Она не спорила с ним. Он медленно провел на левой щеке Табии лезвием, совсем слегка надавливая. Табия дернулась. Под глазом у нее осталась тоненькая, едва заметная царапина. Алана рванула к дочери. Раздалось два выстрела. Она резко остановилась.

Солдаты стреляли в потолок.

– Где они, Алана? – бесстрастно спросил Кахир Веласкес.

– Отпусти мою дочь, Веласкес. И моих людей. Всех. И мы спокойно поговорим, – разделяя каждое слово, громко ответила Алана.

– Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия.

Кахир Веласкес был прав. Алане нечем было крыть.

– Город Рахту, пригород Партума. Тот, что неподалеку от границы с Индаррой, – сухо сказала она после недолгой паузы.

– Мамочка! – крикнула Табия.

Солдат ударил ее ружьем по голове, и она потеряла сознание.

Алана дернулась, но ей опять пришлось остановиться, как только прогремел еще один выстрел. Снова в потолок.

– Следующий выстрел, если дернешься хоть раз, будет по твоей дочери. Потом – по твоим людям. Будем выкашивать их одного за другим, – предупредил Кахир Веласкес.

Злости Аланы не было предела. Она знала, что разнесет в пух и прах все, попавшееся ей на глаза, когда военные уйдут. Она знала, что больше не будет в безопасности в этой стране, она разменяла ее на территорию, которую получила от сделки с Джахи Мани. Она так же знала, что постулаты Форты долго не протянут. Одного Алана не знала: Кахир Веласкес блефовал, когда заявился с огромным военным отрядом на базу Вороньего гнезда.

– Конкретнее, дорогуша, – приказал Кахир Веласкес. – Название улицы, номер дома, имена тех, к кому ты их отправила. Выкладывай все.

Алана назвала адрес. Так же бесстрастно, сухо, будто бы не обрекала на смерть людей, которые не сделали ничего плохого.

Кахир знал, что его блеф и угрозы обязательно возымеют эффект, если Алана Ренавана действительно помогла беглецам. Ему даже необязательно калечить девочку, достаточно нанести одну царапину, которая заживет на следующий день. Кахир знал, что он не откажется от сотрудничества с Аланой Ренаваной из-за одной оплошности, потому что ее помощь зачастую оказывалась бесценной и в разы полезнее содействия полиции или частных детективов. Кахир знал, что хочет отыметь Алану Ренавану вот уже двадцать лет, с момента их первой встречи. Одного он не знал: Алана назвала ему ложный адрес в том же городе, надеясь, что приговорила к смерти лишь двоих, проживающих в том доме, а не толпу нуждающихся в помощи магов и тех, кто им помогал.

Он расплылся в улыбке, легко пихнул Табию. Кахир уже не обращал на ребенка внимания, убрал нож и поднялся.

– Вот видишь, как просто. – Он похлопал Алану по щеке, на мгновение замер и поцеловал в щеку, оставив мокрый след.

Лицо Аланы не выражало никаких эмоций.

Кахир Веласкес приказал всем солдатам убрать ружья и выйти. Когда все военные оказались на улице, на прощание он произнес:

– Спасибо за вашу неоценимую помощь армии Форты, госпожа Алана. До новых встреч. – И вышел.

Она кинулась к лежащей на полу без сознания Табии, перевернула ее, присмотрелась к ране: ничего серьезного.

– Идите отдыхать! – приказала Алана, когда поняла, что никто не ушел.

Все медленно разошлись обратно по спальням. Кто-то перешептывался, кто-то оборачивался на Алану. Кто-то явно злился. Кто-то пытался успокоиться. Все осознали, что они больше не в безопасности.

Алана подняла Табию на руки.

И молча поклялась сделать все возможное, чтобы покинуть Форту навсегда.

Вывеска, сделанная из дерева, висела в верхней части высоких ворот и бросалась в глаза задолго до того, как они подошли. Партум был крепостью, окруженной каменными стенами, на случай нападения извне или гражданской войны. На удивление, охранников оказалось всего четверо. Двое стояли у закрытых ворот и еще двое – по обе стороны в башнях-колокольнях. Эти башни остались здесь со времен, когда в Форте правила другая династия, не Селты, но фамилия первой правящей семьи удачно канула в небытие: люди о них не вспоминали.

Все пятеро вымотались и хотели бы отдохнуть. Хотя бы немного, хотя бы пару минут. Джейлей хромал позади, Джодера не уходила сильно вперед от брата. Эверлинг игнорировал все свои раны, как и Эванжелина. Герсий постоянно сверялся с картой и не обращал внимания на незамолкающие эмоции в голове. Он кожей ощущал сомнения и страх Эванжелины, ярость Эверлинга, неуверенность Джодеры и растерянность Джейлея. И не мог определиться, что чувствует сам.

Они остановились. Эверлинг отошел от Эванжелины, поравнялся с Герсием.

– Мне не нравится быть лидером, – зачем-то сказал Герсий, передав карту Эверлингу.

Эверлинг пожал плечами.

– Как и мне.

Герсий ему не поверил, хотя лжи в его словах не почувствовал.

– Они ведь не должны выстрелить в нас, если мы подойдем? Во всяком случае, не сразу, – перевел тему Герсий.

Оба смотрели на солдат.

Между ними втиснулась Эванжелина.

– Нам надо поторопиться, – прошептала она.

– Согласен, – откликнулся Джейлей позади.

Они с Джодерой как раз их догнали.

– Вот сейчас и проверим, будут ли они стрелять по нам сразу, – решительно ответил Эверлинг и пошел к воротам.

Герсий про себя проклял его, на чем свет стоит. И последовал за ним. Эванжелина, Джодера и Джейлей отставали от них всего на пару шагов. Если они умрут здесь, то умрут вместе. Никого эта мысль не успокаивала, но никто не повернул назад.

Охранники заметили их не сразу, а когда заметили, только скинули ружья с плеч, но целиться не стали. Дождались, пока они подойдут ближе, присмотрелись, но в ночи, без освещения сложно было признать беглецов. Да и двое мужчин выглядели не менее уставшими и ужасно сонными.

– Что вы забыли у ворот так поздно? – недовольно пробурчал один из них.

Те, кто был в башнях, выглянули, но не вмешивались. Джодере вообще показалось, что они там спят.

– Извините нас, пожалуйста, – защебетала Эванжелина. – Вы не могли бы помочь нам? Понимаете, дело в том, что на нас напали бандиты…

Герсий подошел к одному из них. Охранник поморщил нос и хотел было отстраниться, но Герсий уже смотрел ему в глаза не моргая. Весь мир отошел на второй план, медленно скрывался за черной завесой чужой жизни. Этот охранник ненавидел свою жизнь, недавно его бросил кто-то близкий, и он всей своей скукоженной душонкой презирал магов. Герсию стало не по себе.

Охранник с посеревшими глазами застыл. Второй охранник непонимающе глянул в его сторону:

– Какого демона?

Он вскинул ружье, осторожно приблизился к Герсию и своему напарнику. Герсий повернулся к нему.

– Да что у вас там? – крикнул охранник с одной из башен.

– Все в порядке, они от фельдмаршала Веласкеса, их нужно пропустить, – последовал безжизненный ответ.

Эванжелина тихо выдохнула: кажется, все получилось и они без проблем выйдут из Партума. Джодера и Джейлей посмотрели наверх: те стражники не проявляли особого интереса, а самый любопытный спросил только потому, что это было его прямой обязанностью. Не нужно было быть магом разума, чтобы это понять.