Страница 51 из 132
— Могу рассказать, что я с ним сделаю, если ты откажешься, — почти дружелюбно предложил Повелитель. — Если коротко, ничего хорошего. Не убью, конечно, зачем? Во всяком случае, не сразу. Куколка тебе еще не объясняла, как полезно не сразу убивать пленников, а забирать у них… скажем, кровь? Не всю, можно по капле. Кровь — составляющая многих пентаклей…
— Как клясться? — Я сам не узнал свой голос — такой он был слабый. Меньше всего мне хотелось приносить ему клятву, последствия которой к тому же не были мне ясны. Но не мог же я допустить, чтобы мой друг погиб из-за меня! Мне была дорога каждая минута.
— Да просто, — еще шире улыбнулся Повелитель. — На крови, конечно. Берешь свой кинжал, рассекаешь ладонь, потом…
— Никто никому клясться не будет, — перебила Шериада. В ее руках снова мелькнули клинки.
Руадан поднял брови:
— А как же свобода воли?
— Я лучше убью его, но тебе не отдам.
Лично я сразу ей поверил. И больше всего мне было жаль Рая: если я сейчас умру… С мамой и Тиной, кажется, все будет в порядке. А он так и останется у этого психопата. Кем? Живой куклой?
Повелитель тем временем посмотрел влево — и фигурки взлетели с шахматного столика у стеллажа. Одна — черная королева — проплыла в руки Руадана. Я впервые заметил, как огромны его когти. И украшены алмазной пылью.
— Как насчет игры, милая?
Шериада тоже наблюдала за фигуркой.
— Люди — не игрушки, демон.
— Неужели? Все вокруг — игрушки, драгоценная. Кроме нас с тобой. Ты забыла, чему я тебя учил? Но я имел в виду не шахматную партию. Хорошо, что ты не поставила печать на этого красавчика. Между прочим, где ты находишь блондинов в таком количестве?.. Итак, будем считать, я заразился твоей идеей свободы. И мне нравится, что ты собираешься его учить. Обученный демонолог лучше… вот этого, — бросил он, махнув рукой в мою сторону. — Учи его, и я буду делать то же самое. А потом посмотрим, кого он выберет. Свобода, куколка. Твоя хваленая свобода. Ты согласна?
Принцесса посмотрела на меня. И кивнула:
— Согласна.
— Вот и прекрасно. — Демон улыбнулся, обнажив острые клыки. — Поцелуй, моя куколка?
— Сними печать.
— Не-е-ет, дорогая. — Он провел когтем по своему запястью. — Сначала закрепим пари.
Стоило принцессе рассечь руку, как из раны вырвалось пламя. То же случилось и с Руаданом. Я смотрел, как они скрепляют договор рукопожатием.
Потом Повелитель поцеловал Рая в лоб — клеймо сразу же исчезло — и с деланым сожалением вздохнул:
— Печально, симпатичный мальчик. Ладно, другого найду. Своего слугу не одолжишь, а, демонолог?
Сердце екнуло, и я оглянулся на дверь, где замер Ори.
Повелитель рассмеялся:
— Ну, нет так нет.
Под его ногами засиял рисунок из звезд и треугольников. Запахло жженым паркетом и шерстью — сгорел коврик у входа. Сверкнуло — и стекла вылетели совершенно из всех окон в библиотеке. А демон исчез.
— Мерзавец, — выдохнула Шериада под вой ветра. — Еще и портал в моем доме открыл.
А я бросился к покачнувшемуся Раю. В мои руки он рухнул уже без сознания. Мгновение спустя над ним склонилась и Шериада.
— Неси его в свою спальню, я скоро приду, — бросила она.
— Лучше врача, — заикнулся было я.
— Я — врач! — рявкнула принцесса. Но тут же опустила взгляд. — Извини. Уноси его, я все сделаю. Давай.
Рай уже казался мертвым: белый как полотно, холодный, похожий на восковую статую, он даже не дышал. Я с трудом донес его до своей спальни, уложил на кровать и опустился рядом на колени, комкая в руках покрывало. Горло сжималось, щеки были мокрые от слез, а в груди разрасталась засасывающая пустота.
— Расслабься, он жив, — бросила Шериада. — Ори, пришли мне дворецкого с экономкой.
— Он сделает то же и с моей семьей? — прошептал я.
Принцесса проводила Ори взглядом и покачала головой:
— Ты осушил себя, чтобы дать им защиту. Умно. И я сделала бы то же. Элвин, прости, мне в голову не пришло, что этот мальчик для тебя так важен.
Она прошла к кровати, сняла перчатки и склонилась над Раймондом.
— Он — мой друг, — вырвалось у меня.
Это правда, Рай был единственным светлым пятном в моей жизни спутника. Я никогда не был общительным, и к тому же на друзей нужно время. Я тратил его на отличную учебу в школе, работу на фабрике и подготовку к колледжу. Друзей у меня не было, зато амбиций хватало. Пословицы говорят, что упорным трудом можно достичь невозможного — и я смог. Тем больнее оказалось падать.
С Раем мы жили бок о бок всего год, за который я более-менее смирился со своим положением. Я по семье уже не скучал так сильно, как по нему, когда мне пришлось переехать в это поместье.
— Друг — это хорошо, — кивнула принцесса. — Друг и семья, Элвин, в нашем положении — это роскошь. Не только Повелители будут тебя ими шантажировать.
Я закрыл глаза: видеть Рая таким неподвижным было больно.
— Что, если я не хочу, госпожа? Не хочу ввязываться в это, не хочу быть волшебником. Что тогда?
Принцесса рассмеялась, и я открыл глаза. Она держала руку над грудью Рая, и ее ладонь мягко светилась золотом.
— Ты не можешь не быть волшебником, Элвин. Ты таким родился. Учись с этим жить.
— Я не хочу…
Она грустно улыбнулась:
— Я тоже. Думаешь, я от хорошей жизни вешаю врагов на ворота? Я — целительница, боль другого — моя боль. Но у меня есть сын и старший брат. И друзья. Мне не нужен предсказатель, чтобы знать, что с ними сделают, если я буду слабой.
Сын и брат? Впрочем, тогда семья Шериады меня мало заботила, в отличие от собственной судьбы.
— Но Повелительница… она не поможет?
— Никто не поможет. Слабый маг — мертвый маг. Запомни. — Она снова улыбнулась, на этот раз спокойнее. — Считай, мы легко отделались. У тебя есть еще кто-нибудь близкий, кого Руадан может использовать, чтобы тобой управлять? Я, конечно, закрою для него этот мир… Снова. Но он хуже тараканов, которые где угодно заводятся.
Я покачал головой:
— Нет, госпожа. Больше никого.
— Хорошо.
Рай со вздохом повернулся на бок и, не просыпаясь, прицельно кинул в принцессу подушкой.
— Эл, хватит читать на ночь, — пробормотал он. — Достал уже.
Шериада подушку поймала и положила ее Раю под голову.