Страница 37 из 132
Я послушно опустился на кровать, потому что стоять уже не мог. Принцесса зазвенела чем-то на туалетном столике, а мой взгляд сначала привлекла скрипка — она не лежала в футляре, как положено, но у нее была своя подставка, без нот. Со скрипкой что-то было не так: она словно таяла в свете свечей. Или это у меня в глазах стоял туман?
А потом я увидел портрет. Его сложно было не заметить — он занимал половину стены, словно зеркало в полный рост. Было бы, пожалуй, прилично повесить в спальне свой портрет или кого-то из королевской семьи. Но Шериада отличилась и здесь. С картины на меня тепло смотрел юноша едва ли старше двадцати. Он не был красив — в спутники его не взяли бы. Слишком неправильные черты, большой нос, волевой подбородок. И зеленые глаза — не знаю, как художнику удалось это передать, но мне казалось, что так этот юноша смотрел только на Шериаду и нежно улыбался тоже только ей. А я, глядя на его потрет, словно подсмотрел что-то, для меня не предназначенное.
— Это ваш брат, госпожа?
Шериада дернула шнурок слева от стола — и портрет исчез за гобеленом, тоже изображавшим лес.
— Нет. Это Рин. Вот, пей.
Рин… Значит, его принцесса видела вместо меня перед припадком. И ему улыбалась… Этот юноша уж точно не был ей просто другом.
— Госпожа, мне нельзя. — Но бокал я все-таки взял.
— Можно, — вздохнула принцесса. — Пей, я спать хочу.
Она смотрела — и я выпил. После этого усталость сделалась сокрушительной. Не помню, что было дальше.
Очнулся я в своей спальне, и ничто уже не напоминало о произошедшем здесь ночью. Я даже предположил, что это был кошмар, но вид Ори и новый коврик перед кроватью говорили о том, что все правда.
— В чем дело? — поинтересовался мастер Рэйвен. Он пришел ровно в пол-одиннадцатого, минута в минуту. — Сегодня ты не просто задохлик. Ты никакой.
Мы снова начали с пробежки, отжиманий, планок — и упражнений, все это объединявших. Мастер называл это разминкой.
Я не выспался, но больше всего… я боялся.
— Женщина… не мочь… не должна брать, — я кивнул на меч.
— Клинок? — поднял брови Рэйвен. — Не отвлекайся, отрабатывай стойки. Получается лучше — вижу, без меня ты тренировался. Молодец. Я правильно понял, что ты думаешь, что женщина не должна брать в руки оружие?
Я кивнул:
— Госпожа кого-то убила при тебе? — помолчав, спросил мастер.
Я кое-как пересказал ему, что произошло ночью. Вряд ли это было секретом. Во всяком случае, Рэйвен не выглядел удивленным.
— Сила, — сказал он, — означает не только магию. И не делает различий между мужчинами и женщинами. Если ты не владеешь оружием, ты — мертвец. Это, полагаю, она тебе не объяснила?
Я отвлекся и чуть не выронил меч, неловко повернув руку. Запястье пронзила резкая боль.
Рэйвен вздохнул:
— Бери с нее пример. Она сильная ведьма. И порядочная дрянь, но выживать умеет. Что тебя смущает? Клинок в руках женщины или то, что она расправилась с пятью мужчинами?
«Кровь, — думал я. — Кровь повсюду. Это был не сон. Она пускала им кровь, и ее лицо ничего не выражало. Словно она пила чай или бранила меня за невыученную грамматику».
— Ее мир жесток, — добавил мастер. — Но твой не должен быть таким же.
— Мир, господин?
Он не стал снова просить звать его по имени — в этом они были похожи: он и принцесса.
— Я имел в виду жизнь. Судьбу. Как я уже сказал, она порядочная дрянь, но что, ты думаешь, сделали бы люди, ворвавшиеся в ее спальню? С женщиной вроде нее. — Он усмехнулся: — Хрупкая. Маленькая. Слабая. Я тренировал и ее когда-то — очень давно. Не скажу, что она делала успехи, но упрямства ей было не занимать. Подумай, Элвин: магия, сила — ее же всегда можно забрать. Волшебника можно заставить служить. Это ужасно, поверь мне. Это хуже рабства. Если хочешь быть свободным, нужно уметь постоять за себя. Она умеет. Ты, — он улыбнулся — прямо как Рай, когда говорил, что я слишком много думаю. — Ты боишься. Это недопустимо. Давай-ка выбьем это из тебя.
В тот день три часа растянулись на пять: принцесса проспала, и после тренировки я убивал время в библиотеке самостоятельно. Все болело. Я не знал, как вечером смогу повторить все эти отжимания и планки: руки и ноги не шевелились, и я даже сидел с трудом, словно меня как следует выпороли.
Часов в пять, уже после заката, в библиотеку заглянула принцесса. Вид у нее был, полагаю, как и у меня. Словно нас двоих долго, с наслаждением били.
Я вдруг подумал: что случилось с теми нападавшими, которых она приказала отвести в подвал?
— Элвин? — зевнула принцесса. — Хочешь взглянуть на шамана?
Мне и ночных приключений хватило. Я пролепетал что-то про «если госпожа приказывает».
— Понятно. А Раймонда увидеть хочешь?
Еще бы! Я безумно скучал хоть по кому-то нормальному, но по Раю — особенно. Он умел даже невыносимое делать смешным. Наверное, это отразилось у меня на лице, потому что принцесса улыбнулась:
— Тогда собирайся. Мой дражайший дядя сегодня устраивает прием небывалых масштабов — там все будут. Графиня Эштон точно приедет: эта сплетница ни за что такое не пропустит. Поехали со мной?
В карете мы оба спали. Это даже смешно — Ори пришлось расталкивать меня потом.
— Господин, миледи, надо проснуться. Пожалуйста, я не смею…
— Да чтоб вас всех, — произнесла Шериада, когда ее разбудили. — А мы где?
Услышав, что это дворец, она еще уточнила, что за король, потом скривилась так, словно приехала не к любимому дяде.
— Ладно. Пойду я кого-нибудь прокляну. Элвин, найди меня потом в тронном зале. И… эм… я тебя никому не одалживала! Ты вообще больше не спутник. Понимаешь?
— Да, госпожа.
Мне полагалось идти за ней, конечно. Но раз принцесса приказала… Я покосился на Ори, и тот вздохнул:
— Господин, я вам нужен? Или мне можно в карете подождать?
В карете было тепло, и, судя по виду Ори, он собирался без нас вздремнуть. Так что в холл, где собирались аристократы, я отправился один, молясь, как бы не наткнуться на принцессу Элизабет или наследного принца.
Человека в сером среди слуг в такого же цвета ливреях никто не замечает. Мне бы только скрыть лицо… Впрочем, все получилось, и в толпу гостей — такую же, как во время последнего бала, я влился легко.
Графиня, как обычно, пилила мужа, а за ее спиной маялся Рай — все еще один. Что ж, не так много времени прошло. Может, Лавиния до сих пор не определилась с выбором?
— Эл? — выдохнул Рай, когда я схватил его за плечо. — Господи, ты живой!
— А ты сомневался? — удивился я.