Страница 27 из 132
— Варвары — понятие относительное. Для них варвары — вы. Человек не будет жертвовать своим ребенком, если на кону всего лишь победа. Их военачальник тоже это понимает. Понимает он и то, что его народ взбунтуется, реши он упорствовать. Не нужно улыбаться, Элвин, я так уже делала. И детей мне ни разу убивать не пришлось.
Улыбка исчезла с моего лица, но я вовремя спохватился. Она же это несерьезно.
Принцесса тихо рассмеялась.
— Какие разговоры мы с тобой ведем за ужином! Где мои манеры? Брат уже ворчал бы на меня сейчас.
— У вас есть брат, госпожа? — вырвалось у меня.
Ее улыбка сделалась расслабленной, мягкой. Она его любит, этого брата.
— Да, старший. Лэйен. — Она поймала мой удивленный взгляд и усмехнулась: — Матери у нас разные. Ты же знаешь, что моя сбежала отсюда, когда ей было двадцать?
— Сбежала? Госпожа, Ее Высочество пропала без вести.
— Сбежала. Она отправилась в другой мир, вышла замуж за отца Лэйя и родила меня.
— Значит, она жива, госпожа? Его Величество, наверное, счастлив.
Принцесса покачала головой:
— Нет, она погибла, когда мне было одиннадцать. Она и отец, и вообще все, остались только мы с Лэйем. А Его Величество постоянно путает меня с ней. Старик уже заговаривается. Элвин, давай сменим тему. Про Лэйя я могу говорить сколько угодно, но ты его не знаешь. А мать… Она была злобной стервой, и я не хочу ее вспоминать.
Я чуть не поперхнулся. Отношения в семьях, конечно, разные, но родителей у нас чтили все, даже аристократы. Чтобы про мать вот так?..
— А у тебя, похоже, было счастливое детство, — заметила Шериада, и я замер. — Но мы отклонились от темы. Мы обсуждали силу. Маги в Нуклии, конечно, не всесильны, но… могут очень многое. Именно поэтому магический потенциал очень важен.
— Да, госпожа. Поэтому Повелителем становится самый могущественный волшебник. — О правителях, или, как их называли, Повелителях, в книгах тоже было. Пожалуй, по логике мира, где сила определяет все, передача власти не по наследству оправдана. Но понять это мне оказалось тяжело. У нас власть передается от отца к сыну, конечно. Как же еще обеспечить преемственность?
Шериада усмехнулась:
— О, ты прочел и про Повелителей. Прекрасно. Сиди, я сама способна управиться с мясом. Ты — мой гость, Элвин, что бы ты себе ни думал.
Гостям не отдают приказы — вот что я думал. Но, конечно, не спорил.
— И кто же нынче правит Нуклием? — поинтересовалась принцесса, закончив раскладывать свинину в клюквенном соусе.
— Королева Сиренитти. — Я прикрыл глаза, вспоминая. Писали о ней много, но, как часто бывает, когда речь идет о правителях, уж очень пространно. — Она взошла на трон в тринадцать лет.
Шериада кивнула.
— Что еще помнишь?
Я спохватился, что ем уже третий кусок мяса — привычка принцессы объедаться оказалась заразительной.
— Она правит до сих пор. У нее… кажется, есть сын. Получается, он не унаследует трон, госпожа?
— Нет, он полукровка. Наполовину демон. Повелители Нуклия всегда женятся или выходят замуж за демонов. Между прочим, почему? — Шериада выжидающе смотрела на меня.
Это было проще, чем вспоминать про королеву Нуклия.
— Потому что страна демонов, Лион — единственный соперник Нуклия. Политический брак — необходимое условие мирного договора.
— Правильно. Только Лион не страна, а мир.
— Как Нуклий, госпожа?
— Не совсем… Про Повелителя Лиона ты тоже читал?
— Немного, госпожа. Его зовут Руадан, и он сделал брачное предложение Повелительнице Нуклия, но она его отвергла. Я не совсем понял почему. Она боится потерять власть? Ведь он тогда будет править обеими странами… Простите, обоими мирами.
— Не совсем. То есть да, будет править, но не потому, что он мужчина. Он — демон, — Шериада улыбнулась: — Половая принадлежность для демонов относительна.
Я попытался это представить, но не смог. Однако у меня был другой вопрос: если вообразить, что все, о чем мы говорили, существует, то…
— Госпожа, а что насчет людей? Как я понял, в Нуклии они тоже живут. Но если у них нет магии, то…
— То они рабы, — кивнула принцесса. — Но не как спутники. Вы осознаете себя. В Нуклии же многие волшебники — менталисты. Заставить человека обожать тебя — что может быть слаще?
— Это страшная сказка, — вырвалось у меня.
— Ты даже не представляешь насколько… И еще страшнее от того, что это — никакая не сказка… В любом случае так было раньше. Сейчас многое изменилось. В статье про Повелителей было что-нибудь про восстание Черных рыцарей?
— Нет, госпожа.
— Ну и оставим пока эту тему. Расскажи мне про сам мир… Хотя погоди. — Шериада улыбнулась: — Как насчет десерта?
Нуклий — другая стра… Хорошо, сказочный мир. Он был эклектикой во плоти. Сборная солянка, как сказал бы Рай: он ненавидел эти «господские» слова. Маги пришли в Нуклий из других миров — в книге их называли Средние.
— Почему? — спросила Шериада, когда мы поужинали и были уже в библиотеке. И указала мне на доску: — Нарисуй.
В книге Средние миры напоминали круг — как глобус, только каждый миллиметр составляли шары поменьше — другие миры. Смотрелось красиво даже на моем рисунке. Только для той самой Бездны, которой ругалась Шериада, места не нашлось. Я попробовал изобразить тень, но все равно казалось, что это не то. Бездну сложно представить, я даже сейчас не знаю, существует ли она. В Нуклии верят, что это пространство между мирами, куда уходят мертвые. Бывает, исчезнет целый мир, и тогда говорят, что он провалился в Бездну. Но это похоже на фигуру речи. Еще говорят, что Изнанка Нуклия, она же его тень, — это часть Бездны, но та же Шериада с этим не согласна, а кому еще знать, как не ей?
По полюсам рисунка я расположил Нуклий и Лион.
— Ты понял, почему именно… Как ты сказал? По полюсам?
Об этом в книге ничего не было, и я покачал головой. Шериада взяла у меня мел.
— Потому что магия — энергия особого рода. Она пронзает миры, как магнитные поля… Вы проходили это в школе?
— Да, госпожа.
— Хорошо. Продолжая твою аналогию с полюсами…
В Нуклии и Лионе наружу вырывался источник… нет, не так — Источник, с заглавной буквы.
— Это — магия во плоти. Представь энергию — огромный… м-м-м… взрыв.
— Госпожа, мне кажется, вы ошибаетесь. Взрыв не совсем…
Она отмахнулась: