Страница 16 из 132
Глава 3
За годы службы я ближе, чем хотел, познакомился с аристократами и понял две вещи. Во-первых, они без ума от роскоши. Все, что позволяет подчеркнуть их статус и состояние, они просто обожают. Древняя статуя, по которой плачет столичный музей, будет выставлена у парадного подъезда под дождь и ветер, чтобы показать желающим, что такая «мелочь» хозяину по карману.
Как же меня первое время это злило! Я вспоминал собственную квартирку, в которой нам четверым едва хватало места, смотрел на их шикарные дома, на библиотеки, в которых книги пылились бы десятилетиями, если бы слуги не протирали их каждый день. В те мгновения я понимал реакционеров: это чудовищная несправедливость и привыкнуть к ней невозможно.
Я, конечно, ошибался: ко всему привыкаешь. Спустя год я перестал об этом даже думать. Зачем? Все равно ничего не изменить.
Во-вторых, тех, кто ниже их по положению или по количеству нулей на счету, аристократы в лучшем случае не замечают. Но если заметили — держись, они всласть над тобой поглумятся. Такие, как я, или слуги, или даже разбогатевшие торговцы — о всех нас вытирают ноги и постоянно подчеркивают наше положение по отношению к ним. Теперь мне смешно было думать, что я и сам когда-то мечтал о дружбе с аристократом. Как я был наивен! В колледже меня съели бы с потрохами.
Принцесса Шериада стояла на вершине социальной лестницы, а следовательно, представлялась мне аристократкой до мозга костей. Она сорила деньгами без счета, и я ожидал ослепительной роскоши и столь же впечатляющего высокомерия.
Однако ей, похоже, нравилось играть в фамильярность. «Ты» спутнику еще куда ни шло, но, выходя из кареты и держась за мою руку, она неожиданно попросила:
— Ты не мог бы перестать говорить мне «вы», Элвин? В нуклийском это местоимение используется только во множественном числе, так что я постоянно чувствую, словно случайно наколдовала собственных клонов. Хочется оглянуться и проверить, нет ли позади меня копии. Понимаешь?
Я настолько оторопел, что даже не смог ей ответить.
Впрочем, она не настаивала.
Ее поместье тоже оказалось не таким, как я ожидал. Мне представлялось нечто вроде Королевского дворца — столь же громадное и шикарное. Ухоженный сад с постриженными пирамидками и цилиндрами деревьями, мода на которые не проходила уже второй сезон. И, конечно же, золотые купола на башнях — вернейший способ сказать всем вокруг: «Я очень, очень богата. Склонитесь предо мной».
Но ни куполов, ни фигурного сада я не увидел. Я угадал только размер: поместье было громадным. Неудивительно, что принцессе не нашлось места в столице, с такими-то аппетитами.
Но никакой показной легкости, никаких каменных рюшей, ажурной отделки я сначала не заметил. Наоборот, поместье принцессы встречало гостей не чем-нибудь, а настоящим рвом. Да, как в старинных книгах. Глубокий и достаточно широкий, он был завален снегом, под которым мне чудились по меньшей мере колья, а то и алые глаза какого-нибудь сказочного чудовища.
Весьма гостеприимно!
Далее — ворота. Не кованая решетка с гербом рода, как принято у знатных семей, а нечто странное — то ли слова, то ли знаки, написанные искрящейся в солнечном свете краской на металле, который, на первый взгляд напоминал серебро.
И огромная — в три, а то и четыре человеческих роста — каменная стена, на которой то и дело мелькали те же знаки или письмена, что и на воротах. Признаться, я опешил, а когда мы пересекли откидной мост, голова вдруг взорвалась от боли. Но лишь на мгновение — и она тут же прошла.
— Привыкнешь, — бросила принцесса, заметив, что я взялся за голову. — Защитные чары.
Я промолчал.
Карета проезжала по дубовой аллее, и за деревьями вдалеке я увидел круг из камней — как в сказках, где в таких кругах плясали ведьмы, готовясь наслать на город проклятье.
— Заметил? — Шериада тоже глянула в окно. — Без меня туда не ходи ни в коем случае. Ни ногой. Это природный портал, и защитные чары над ним, конечно же, нестабильны, поэтому я надеюсь на твое благоразумие. Слышишь, Элвин? Я запрещаю.
— Да, госпожа, — ответил я.
При этих словах во мне всколыхнулось любопытство. Это же просто камни! Один барон как-то построил себе целый сад камней — говорят, была такая традиция в одной из стран до Потопа. Построил и неустанно им хвастался. И камни-то он заказал с Большой Земли, и песок непременно морской, и расстояние рассчитали по какому-то фэншую, что бы это ни значило.
— Унесет — ищи потом по всем Средним мирам. — Шериада покачала головой: — Пока это для тебя опасно.
Дорога наконец повернула к особняку, и я не сдержал изумленного вздоха. И было отчего. В популярных нынче книгах герой попадает в дом с привидениями и обязательно видит знаки, что это место неблагополучно. Непривычно яркое алое небо, к примеру, или молния среди ясного дня, следы волчьих лап, алое пятно на пороге, обрывок цепи, кровавый снег. Но на все это он, естественно, не обращает внимания. Ничего подобного здесь не было, но поместье выглядело очень зловеще. Невозможно, но оно казалось живым.
Принцесса, посмотрев на меня, не стала злобно хохотать, как герои тех романов. Она нахмурилась и пожала плечами, как бы спрашивая: что такого?
Ее дом поражал отделкой как снаружи, так и — как я после убедился — внутри. Какая там воздушность, какая ажурность — он напоминал готический собор из тех, что строили еще в глубокой древности. Строгая геометрия, стрельчатый свод, острые шпили, вытянутые окна и двери, яркие витражи… Множество изящных садовых статуй: сотни людей в странных костюмах смотрели на меня пустыми глазами, в которых нет-нет да чудился свет. Каменные животные, которых не существовало в природе, разевали на меня свои пасти. Я невольно отодвинулся подальше от окна, а когда карета остановилась, выходить мне совсем не хотелось.
— Не волнуйся, это всего лишь дом, а ты — мой гость. Он тебя не укусит, — улыбнулась принцесса.
Я опомнился. Следовало выйти первым и подать госпоже руку. К тому же кто я такой, чтобы жаловаться? Есть вещи и похуже пугающих статуй. Бывают, например, комнаты развлечений, а у некоторых — вроде той же герцогини Алден — и целые подземелья с шестами, наручниками, крестовинами и всем, что может понадобиться тем, кому одной страсти уже мало.
Однако я вздрогнул, когда, ведя принцессу к парадному крыльцу, заметил лакея, появившегося прямо из воздуха, и конюха, глаза которого были совсем черными.