Первый паладин

– Что здесь происходит?! – Грозно спросил он.

– Простолюдин вздумал напасть на одного из рыцарей! – Немедленно доложил ему подчиненный.

Капитан бросил суровый взгляд на барда, потом перевел его на рыцарей:

– Ну, так зарубите его и дело с концом. Нечего здесь цирк разводить!

Гвардейцы уже было потянулись за мечами, и я понял, что пора бы мне вмешаться.

– Воу-воу! Полегче, господа! – Вышел я в центр двора, подняв вверх ладони в примирительном жесте. – Все мы видели, что первым к нему подошел тот усатый, а он только защищался.

– Исигарда возмутило неуважение этого простолюдина! – Заметил кто-то из плащей.

– А Исигард потрудился поинтересоваться, с кем он вообще имеет дело? – Возразил я. – Покажи уже свой медальон и заканчивай этот балаган. – Обратился я к барду, закатив глаза.

Вольдемар сплюнул на землю тягучую кровь и нехотя достал княжеский медальон.

Я обратился к капитану:

– Также имеются свидетели того что ваш человек первым полез в драку.

Капитан был человеком суровым, но справедливым, и после непродолжительных разбирательств, побитого барда оставили в покое.

– Не то что бы мне требовалась помощь, но, тем не менее, благодарю. – Собранность и угрюмость барда в драке сменилась на уже привычную напускную веселость.

– Не ожидал тебя здесь увидеть. Едешь куда-то конкретно или куда глаза глядят?

– И то и другое. Куда глаза глядят в направлении Столичного Города.

– Какое совпадение. Мы тоже.

– Так значит, ты следуешь в компании белых плащей, Иратус?

Я состроил кислую мину:

– Ну, в первую очередь моя компания это Генрих Пертинакс. Кстати, позволь представить. – Я пропустил вперед Генриха, после чего князья поздоровались.

– А ведь я тебя помню! – Хлопнул себя по лбу Пертинакс. – Ты учувствовал в битве за Оплот.

– Было дело. – Улыбнулся бард.

– Ну, тогда предлагаю нам всем переместиться за стол. Все герои той битвы – и мои друзья тоже.

Мы разместились за дальним столом и под косые взгляды отдельных гвардейцев заказали еще пива. Пиво в этом мире не было особо хмельным и больше напоминало квас, но, тем не менее, умеренный алкоголь помог всем расслабиться.

– Так расскажи мне вот что, Вольдемар. – Обратился я к барду. – С чего такая неприязнь к королевской гвардии.

– С чего ты взял, что у меня к ним неприязнь? – Отвел взгляд бард, отхлебывая из кружки.

– Ох, не пытайся обмануть адепта света. – Блефовал я. – Я же вижу, как ты на них смотришь.

– И как же?

– Да как пес на стаю кошек.

Вольдемар усмехнулся:

– Ничего от тебя не скрыть.

– Ну, так рассказывай, что у тебя с ними за проблемы?

– Да нет никаких проблем. – Покачал головой бард. – Всего лишь простая банальная история, про которую даже песню писать не хочется из-за избитости сюжета. Ваш покорный слуга был влюблен в дочь одного князя, и даже чувства были взаимны. Но всё разрушил её брак по расчету, продвинутый родственниками. – Алкоголь по-видимому сподвиг парня на откровения.

– А жених был из белых плащей? – Догадался Генрих.

Бард утвердительно кивнул.

– Если чувства были взаимны, то почему вы не сбежали?

– Потому что, что может дать молодой красивой девушке безземельный аристократишка? Свои песни? Вот и её смогли убедить окружающие что ничего. После чего она запрятала свои чувства куда подальше.

– И с тех пор ты и скитаешься по королевству?

– Да. Это так. Но хватит о былом! – Вольдемар вновь взбодрился. – Чего вы забыли в этом крысятнике под названием Столичный Город, господа?

Мы вкратце обрисовали ситуацию и наши цели.

– Создание целого ордена подобных тебе? – Вольдемар почесал небритый подбородок. – А еще участие в великом турнире. Да будь я проклят, если пропущу эти два события!

– Так может с нами? – Предложил я.

Бард скривился:

– Звучит неплохо. Вот только… – Он покосился на гвардейцев.

– Понимаю. Во избежание эксцессов.

– Давайте поступим так. – Вольдемар хлопнул себя по коленям. – Мне всё равно тут еще в пару мест не мешало бы заехать, да и одиночный всадник будет несколько быстрее. Когда прибудете в столицу, найдите меня в таверне «Хитрая Мышь», что в первом кольце. Меня там каждая… мышь знает. Хе-хе!

Наутро мы двинулись дальше. Путь был длинным и монотонным, но мне даже нравилось. За эту жизнь я редко выбирался дальше Враноглава. Да и там был всего несколько раз. Поэтому мне было интересно посмотреть на то как живут другие люди королевства. А разница ощущалась.

Проходя через земли, принадлежащие разным землевладельцам, общее настроение и внешний вид жителей, как и их дома тоже менялись. У одних князей подданные выглядели вполне жизнерадостно и довольными жизнью. У других же, на лицах крестьян читалось недоверие, а в глазах либо опаска перед вооруженной кавалькадой рыцарей, либо просто смертная усталость. Причем, что характерно, таких недовольных я наблюдал всё чаще, чем ближе мы подбирались к Столичному Городу. Хотя мне всегда казалось что в этом направлении население должно было быть намного богаче.

На мой вопрос, почему так, Генрих пояснил:

– Законы, а также политику налогообложения на своих землях князь волен устанавливать как ему угодно. За исключением общекоролевских, идущих от самого короля, конечно же. Поэтому и благосостояние у жителей может разниться.

– Но ведь крестьяне не привязаны к определенному месту. Почему они не уходят от условно плохих князей на земли условно хороших?

– На это много причин. Например, многие рождаются на определенном месте, и не представляет свою жизнь вне этих земель.

Я кивнул, соглашаясь:

– Знакомо. Люди часто боятся бросить нажитое место, даже если где-то маячат условия получше, оправдывая себя чем-то в духе: «Здесь и в дом много сил вложено. И скотину куда девать? Да и вся родня тут».

– Верно. Но это мелочь, на самом деле. Куда важнее фактор безопасности. Как правило, чем ближе к столице, тем безопаснее. Не так много лихих банд осмеливаются орудовать под носом у гвардии. Да и набеги северян вглубь королевства поутихли лишь относительно недавно.

– Поэтому никто особо не торопится заселять твои земли, несмотря на минимальные налоги, да?

– На землях Оплота живут те, кто не боится отстаивать как свою землю, так и свободу. – Улыбнулся Пертинакс.

– Жертвующий свободой ради безопасности, не достоин ни того, ни другого. – Вспомнил я изречение из прошлой жизни.

– Золотые слова, мой друг. – Фраза явно пришлась по душе князю.

– Ты мыслишь не совсем как аристократ. – Заметил я. – Напротив, в интересах знати – закрепостить крестьян и убить в них всё свободолюбие.

– Просто ты не знаком с историей приграничья. Наши предки, много веков назад, отбивали эти земли, как у диких племен, так и у опасных порождений природы. Мы бились бок о бок и делили все тяготы вместе. Тогда не было ни аристократов, ни крестьян. С формированием государства как такового, встал вопрос управления этими землями и мой род, отличившийся наибольшей доблестью, был удостоен знания княжеского. В то время как остальные знатные рода противостояли в борьбе друг с другом, мы сражались с внешними врагами и помним, на чем держится наша власть. Не на звонкой монете и страхе, а на сплоченности.

Генрих хотел продолжить перечислять особенности миграционной ситуации в королевстве, однако, нам пришлось прервать нашу беседу из-за того что колонне преградила путь группа вооруженных всадников.

– Нас решили ограбить? – Буднично повернул я голову к Генриху.

– Хотел бы я посмотреть на самоубийц готовых ограбить доверенного лорда в сопровождении королевской гвардии. – Усмехнулся князь. – Смотри, это штандарты Перхавейлов – владельцев этих земель.

Тем временем один из всадников, не обнажая оружия, приблизился к нашей группе. К нему на встречу выехал капитан гвардии. Издали не было слышно, о чем они говорили, но после короткой беседы капитан направился к карете главного дознавателя. Получив какие-то указания, капитан сопроводил всадника на аудиенцию к лорду.