Демон в полдень

— Ты тоже это ощутил, да? — спросил Тамир и начал медленно двигаться, обходя по широкой дуге клетку и сидящего рядом с ней Хасана, не сводя с последнего пристального взгляда. — Невероятное желание помочь её. Спасти хрупкую слабую девушку. Вот только она не девушка. И не слабая.

— О чем ты? — непонимающе выдохнул Хасан, покосившись в сторону бессознательной пленницы. Сейчас, находясь ближе, он увидел глубокие алые борозды, которыми было исполосовано её тело.

— Она не человек! — не своим голосом завопил Тамир. — Она демон!

— Что? — невольно отшатнулся Хасан, но не от девушки. От мужчины, которого считал своим названным братом. Которому был готов простить все. Но не это. Почему-то только не это. Вид заточенной в клетку незнакомки словно что-то перевернул в его душе. Её глубокие темно-синие глаза, опалившие Хасана кратким, но западающим в душу взглядом еще долгие годы стояли перед его мысленным взором и заставляли сердце биться быстрее. Не от страха, не от выброшенного в кровь адреналина. А от…замирающего восторга. Никогда в жизни он не ощущали ничего подобного.

— Эта тварь — демон! — еще сильнее заорал Тамир и неуверенно зашатался, но смог устоять и лишь сильнее стиснул оружие в руке, которая уже начала подрагивать от перенапряжения. — Именно поэтому я запер её в клетку!

— Ты не в себе, — пытаясь говорить спокойно и уверенно, заявил Хасан. — Тебе надо проспаться, чтобы эта дрянь, которой ты накачался, ушла из твоего организма. И ты снова смог мыслить рационально.

— Думаешь, я сумасшедший? — нервно захихикал Тамир.

— Думаю, ты под кайфом, — спокойно ответил Хасан, мысленно начав продумывать способы спасения незнакомки. И видимо, что-то все-таки отобразилось на его лице, потому что Тамир вдруг резко рванул вперед и громко взвел курок.

— Даже не думай об этом, — зло зашипел он, — она не покинет клетку.

— Ты не в себе, понимаешь? — медленно заговорил Хасан, глядя в бешенные глаза друга и стараясь не совершать резких движений. — Ты всегда отличался…нестандартным отношением к женщинам. И я закрывал на это глаза. На это…Это уже за гранью. Ты выпустишь её. И дашь мне оказать этой несчастной первую помощь. А потом мы поедем в больницу и…

Хасан не смог договорить. Громкий издевательский смех прервал его попытку достучаться до тех остатков разума, что еще, как он надеялся, сохранились в Тамире.

— Ты идиот, — отсмеявшись, презрительно заявил Тамир. — Ты не проживешь и пяти минут после того, как эта тварь вырвется на свободу.

— Хватит! — заорал Хасан, не выдержав. — Ты просто псих, у которого началось обострение из-за наркоты!

— Псих? Я псих? — Тамир несколько раз облизнул губы. — Ладно, я расскажу тебе кое-что. Чего ты не знаешь. Но будь готов.

— К чему? — с легким отвращением глядя на лихорадочно топчущегося на месте друга. Глаза Тамира округлились еще сильнее, отчего казались непропорционально большими. А ноздри нервно раздувались словно у загнанной лошади. Периодически он вцеплялся в собственные волосы и начинал рычать, будто дикий зверь, угодивший в капкан. «Для полноты картины не хватает только пены изо рта», — в какой-то момент подумал Хасан.

— К тому, что весь твой мир изменится, — прошептал Тамир и его лицо исказила болезненная гримаса. Со стоном потерев лицо, мужчина отошел к стенке и с громким уставшим выдохом упал на пол, словно подломленный.

— Ты знаешь, что наши мамы были знакомы практически всю жизнь? — задал неожиданный вопрос Тамир, уставившись невидящим взглядом в одну точку.

Хасан неуверенно кивнул, а после, поняв, что друг не видел его жеста, произнес:

— Да, с детства.

— А тебя никогда не интересовало, где две женщины, у которых разница в возрасте почти семь лет, могли познакомиться? — с кривой усмешкой поинтересовался Тамир.

— Это не такая уж большая разница, — пожал плечами Хасан и незаметно придвинулся поближе к клетке, чтобы иметь возможность поглядывать на пленницу, все еще находящуюся в бессознательном состоянии. Он переживал, что ей плохо, что она умирает и ей срочно нужна помощь, в то время, как он тратит драгоценное минуты на пространные диалоги с полубезумным хозяином дома.

— В детстве — огромная, — не согласился Тамир. — Практически непреодолимая. Но для наших мам это не было проблемой. Знаешь, почему?

— Нет, но очевидно сейчас узнаю, — не удержался от сарказма Хасан.

— Твоя мама работала на нас, на мою мать и её семью, — прохрипел Тамир.

— Что значит, работала? — в замешательстве замер Хасан от новой и столь неожиданной информации. Даже перестал рассматривал замок на клетке.

— Настоящее имя моей матери — Августа Сюзанна Лувенская, — одарив друга тяжелым и чуть надменным взглядом заявил Тамир со значимостью, сопровождавшей каждое произнесенное им слово.

Несколько минут понадобилось Хасану чтобы осмыслить услышанное. Усомниться в адекватности Тамира. Прийти к выводу, что у того мозги окончательно свернулись, превратившись в скисшее молоко. И с сочувствием произнести:

— Тебе нужно квалифицированная помощь.

— Не веришь мне, — скривился Тамир, явно не удивившись подобному ответу. — Я тебе докажу.

Он рывком содрал с себя черную футболку, едва не порвав ткань в процессе. Отбросил одежду в сторону и, подняв левую руку, продемонстрировал гладко выбритую подмышечную впадину. Вернее, не её, а место на два сантиметра выше.

— Видишь? — его палец уткнулся в небольшой, успевший основательно зарубцеваться, а потому явно старый шрам. Который по форме своей напоминал…тройную лилию. Символ трех главных человеческих добродетелей — веры, надежды и милосердия. А еще…

— Символ королевской власти, — пробормотал Хасан, не веря своим глазам. Он знал. Знал про эту традицию, тщательно соблюдавшуюся бывшим правящим родом — ставить клеймо всем, в ком текла королевская кровь. И рассказывала ему об этом…мама. Его дорогая и отчаянно любимая мама.

— Ты понял, — с усмешкой победителя кивнул Тамир. — Да, моя мама — младшая из пяти расстрелянных Принцесс. Ей удалось выжить. Благодаря твоей матери, которая была её горничной и няней в одном лице. В итоге, только им двоим удалось пережить ту ночь, в которую была похоронена не только королевская семья, но и будущее этой страны. Знаешь, почему? Потому что в ту ночь история сделала крутой вираж и пошла по-другому пути развития.

Хасану нечего было ответить. Он молчал, глядя на друга детства, которого уже заметно трясло, словно в горячечном бреду.

— Не смотри на меня так! — вдруг закричал Тамир, ударив кулаком в пол и подняв небольшое серое облачко пыли. — Я не свихнувшийся от дури псих!

— Как скажешь, — покладисто кивнул Хасан, — я тебе верю.

— Нет, не веришь, — остервенело замотал головой Тамир. — Я вижу это по твоим глазам. Я поэтому ничего не рассказывал тебе. Знал, что ты решишь, будто я спятил. Но это уже не важно. Главное, что я поймал её.

Тмир с такой жгучей ненавистью глянул на обитательницу клетки, что Хасан не выдержал:

— Кто она?

— Все еще надеешься аки рыцарь спасти прекрасную невольницу? — громко, запрокинув голову назад, расхохотался Тамир. — Не выйдет. Знаешь, почему?

— Да, потому что я — не рыцарь.

— И она на самом деле не так прекрасна, — выразительно прошептал Тамир. — То, что ты видишь — всего лишь оболочка, которую использует эта тварь. Знаешь, сколько таких «одёжек» она сменила за свою более, чем долгую жизнь? Сотни! Сотни загубленных несчастных женщин, в которых эта тварь вселялась, вытесняя, вытравливая их души из собственных тел!

— Зачем она тебе? — ощущая, будто погружается в ночной кошмар, спросил Хасан.

— Лучше спроси, зачем я ей. Она охотится за мной не первый год. Да и не только она. Другие, её дружки, тоже приходили. Но она самая сильная, самая опасная из них всех. И теперь она в моей власти.

— Если она, как ты говоришь…демон, — с трудом выговорил Хасан, не веря, что вообще ведет подобные разговоры, — то что ей от тебя нужно? Ты кто?