Страница 12 из 16
Велигор остановился. Дорога направо вела к его дому, прямо – в терем Совета. Если он пропустит Совет, – жди худых событий! Ведун Ждан давно ищет повода досадить верховному старейшине.
Навстречу вышла большая крыса. Черные глаза бусинки без тени страха смотрели на человека. Ходили слухи, якобы крысы владеют человеческой речью, могут общаться и на сате, и на луссу – наречии степняков, без хлопот изъясняются на языке дулебов, сложном по звучанию, наполненном большом количеством слов. Однако, когда зверек заговорил, старейшина опешил.
– Что смотришь, родное сердце? – пищала крыса. – Впервые увидел принца крови?
– Принц крови?!
– Точно брешешь! – не без самодовольства объявил пасюк.
– Ты можешь говорить?!
– Ты тоже можешь! – принц оказался нахальным зверьком, и безбоязненно смотрел на человека.
– И имя у тебя имеется?
– А у тебя? – высокомерно пискнул пасюк.
– Я – верховный старейшина Сестринского Хряща, Верви и провинций. Меня зовут Велигор сын Ратибора из рода Волка! Я здесь главный!
– Это ты так думаешь, родное сердце! – неопределенно протянул пасюк. – К твоим услугам, Ингер.
Приглядевшись, Велигор сумел разглядеть золотую корону на голове крысы, острые зубцы венчали алмазы. В подземных лабиринтах крысиного царства были сокрыты залежи золота, серебра, россыпи самоцветов, алмазов. Меоты собирали дань с порабощенных народов, и прятали сокровища, – так излагали ведуны. Наслушавшись басен, многие искатели приключений принимались рыть ямы в лесу.
– Мой народ решил обосноваться в здешних местах, – рассуждал грызун. – Скоро грядут холода. Здесь много еды, нет ужасных лис!
– Лисы вне закона! – кивнул старейшина.
– Тебе нужен хороший советник?
– Мне нужна молодая жена! – с тоской в голове произнес Велигор. – Вот я и размышляю, куда идти.
– Совет служителей люда, родное сердце! – уверенно пищал король. – Я чую заговор.
– Почему я должен доверять крысе?
– Наши интересны совпадают. Если начнется бунт, моему народу придется искать новое место для зимовки. Бунты приводят к голоду. А моим подданным следует хорошо питаться. Жена обождет, а тебе следует быть начеку, старейшина! Ждан – коварный враг!
Улыбка слетела с лица старейшины, губы втянулись в тонкую нить.
– Откуда знаешь?!
– Я – принц крови! – веско повторил Ингер. – Под землей тайн нет. Решай! Нужен тебе умный советник?
– Что взамен?
– Ваши деньги мне без надобности! От услуг не откажусь…
– О каких услугах брешешь, пасюк?
– Забудь это слово! Мое имя Ингер! – писк стал гневным.
– Что хочешь, Ингер?
– Твои молодцы роют возле стен Верви, сокровища ищут. Так?
– Ржавое железо нашли. Тебе к чему?
– Покажешь, что нашли? Я шибко охочий до кладов и подземных сокровищ!
Старейшина рассмеялся. Он давно не хохотал вот так, по-ребячьи, от души. Крыса заслуживает общения, – решил он. Во всяком случае, в роли весельчака. Он протянул руку, Ингер ловко вскарабкался по одежде, цепляясь острыми коготками. Из проулка вышла девица. Длинные волосы оттенка меди едва прикрывали маленькие груди, девушка размахивала опаленной огнем веткой омелы. Увидев старейшину, она хриплым голосом затянула разудалую песенку. Вслед за девицей шел музыкант. Он прижимал к животу квадратную донку, с шестью струнами. Инструмент был расстроен, исторгаемые звуки напоминали удушение лисицы.
– Я гуляла и пила!
И давала всем подряд.
А когда пришла зима,
Я осталась без раба!
Пропела девушка, и прильнула к старейшине, пунцовые губы бесстыдно раскрылись, обнажая маленькие острые зубки.
– Хочешь красивую рабыню, старейшина?
Велигор оттолкнул девушку, сдерживая приступ вожделения.
– Мне не нужна рабыня!
– Бери четвертой женой, старейшина! – смеялась девица. – Я не такая дикая, как твоя новая супруга!
Старейшина зарделся, слова гулящей задели за живое. В нарочитой покорности Горицы угадывались горделивый вызов и неповиновение. Добрая жена должна желать господину добра всем сердцем своим, без затаенной мысли.
– Моя жена – честная!
– Честная. – Кивнула девушка. – Но коварная и хитрая. Все полукровки такие!
– Почем знаешь, что Дорица – полукровка?!
Гулящая рассмеялась, уперши руки в бока, смерила старейшину оценивающим взором. У нее были чуть раскосые как у воина мунката глаза, высокие скулы и тонкий прямой нос.
– Откуда знаешь?! – повторил Велигор. – Ты какого рода, откуда взялась?! Пришлая? Ты не похожа на сату! Из Брана прибыла в Сестринский Хрящ? – он засыпал гуляющую вопросами, она только смеялась в ответ.
– Отвечай! – крикнул он, и вцепился в рукоять ножа.
– Ай– ай! – качала головой девица. – Храбрый старейшина станет марать оружие о гулящую девицу?!
Усилием воли старейшина взял себя в руки. Ему надлежит быть осторожнее, гнев – плохой советчик!
– Чести ради, девица! – проговорил он как можно спокойнее. – Меня удивила твоя речь. Откуда ты знаешь про Горицу?
– Скоро сам узнаешь, родное сердце! Я пойду, покамест ты мне кишки не выпустил! – она обняла за плечи музыканта, и ушла, виляя стройными бедрами. Фальшивые звуки донки разносились в прозрачном осеннем воздухе. Взгляд старейшины манили крепкие икры женщины, сильная, спина, острые лопатки. Слева от позвонков алела татуировка – змея раздувает капюшон.
Он подозревал, что Горица – нечистая по крови, но доказательств тому не было. Внешне она выглядела как сат, родословную излагала бойко, без запинки. Она родом из Сунгиря, в Вервь пришла с остальными жителями. Родичей увели степняки в плен, она пряталась в лесу, пока мункаты резали защитников крепости. Ведуны свидетельствовали непорочность беглянки. Велигор взял ее под свое покровительство. Старшая жена Граля ждала ребенка, а Весна ему надоела. Красивая и холодная как рыба из прудов Семиозерья. Горячий по крови мужчина не мог утолить страсть в ее помертвелых губах и вялом лоне! В потупленном взоре новой жены он угадал неутоленный животный голод. Похоть самки в период течки. Перед тем как взять девицу в жены, он тщательно обследовал ее тело на предмет наличия болезни. По Сестринскому Хрящу ходили упорные слухи о великой хвори, которую якобы принесли дулебы с материка. Болезнь проявлялась изнуряющим кашлем, зараженного человека рвало кровью, а подмышками и в паху назревали нарывы. Лекари вскрывали нарывы, на их месте образовывались глубокие свищи. Несчастный умирал на вторую неделю болезни. Настойки из трав приносили облегчение, но выздоровление не давали. Страшная эпидемия зародилась на западе острова – в приморской крепости Бран. Там вымерла четверть населения поселения. Эпидемия закончилась неожиданно, с приходом холодов. Люди догадались, что прохладный воздух ограничивает развитие болезни. В Бране сейчас день не разжигают огонь в домах, предпочитая холод мучительной смерти.
Дорица равнодушно завела руки за голову, давая возможность ощупать влажные завитки подмышками. Упругие груди венчали крупные алые соски, а бедра источали манящий запах. Она смотрела в упор, жадный взгляд голодной рыси смутил опытного мужчину. Он с трудом подавил желание овладеть ею тут же, на глазах у вездесущих ведунов. Признаков хвори у девицы не было. На следующий день он объявил о намерении взять Дорицу третьей женой. По закону старейшина не имел право брать новую жену до той поры, пока Граля не разрешиться от бремени. Но похоть – плохой советчик, а пользоваться услугами гулящих девиц он брезговал. Странности молодой жены подчас обескураживали его. Охотники обнаружили в лесу мертвую волчицу. Раздутое брюхо и вывалившийся наружу сизый язык погибшего животного указывал на гибель от змеиного укуса. Ядовитое жало угодило в вену подле ахиллова сухожилия волчицы. Рядом скулили щенки. Саты разобрали волчат по домам, и лобастого первенца Велигор принес Дорице. Женщина приняла подарок сдержанно, принесла миску, наполненную сладким молоком, а наутро безо всякой причины свернула волчонку голову. На расспросы старейшины она не отвечала. Опустила глаза, молча глядя на изувеченный трупик. Ни в тот раз, не после, Велигор не мог найти объяснения поведению молодой жены. Слова хмельной девицы накрепко засели в голове, как дурная заноза. Саднит, ноет и наружу не вытащить!