Страница 8 из 87
— Милая, принеси вина? Кажется, я просто умираю от жажды, — странно, но и улыбка и голос у меня получились и в самом деле почти естественными.
Несколько раз всхлипнув — и явно больше по инерции, чем и впрямь от горькой обиды — Флоранс просияла, и уже через мгновение каждый из нас смог спрятать взгляд в кубке красного вина.
«…Вот ведь, блин…» — подумал я уже второй раз подряд. И на этот раз это была вполне себе взрослая мнительность.
Выглядело все так, словно своих служанок Вовка подбирал именно по экстерьеру. И в итоге у него получилось даже лучше, чем хотелось. Горничные и в самом деле удачно оттеняли не только внешность, но, пожалуй, и характеры друг друга.
Флоранс — невысокая, но очень живая, подвижная брюнетка лет шестнадцати с тонкими чертами лица. И ей для контраста — рослая, для средневековой девчонки (почти с меня ростом — около 1,75 м), блондинка по имени Бланка (2) с размеренными движениями и мягкой, словно бы постоянно смущенной улыбкой.
Вторая девушка была чуть постарше, лет может девятнадцати или даже двадцати, и в целом куда ближе к тому, что можно было бы назвать «на мой вкус». Но чудом избежав смерти или инвалидности, вникать — а правда ли, она тоже совсем «не против», или это просто улыбчивая и доброжелательная юность в человеке блестит — мне было прямо вот совсем не кстати.
Особенно рядом с Фло, которая прямо копытом била, показывая, что готова, и вообще — жаждет. Так что выбор оказался, конечно же, очевиден. Но прежде чем все завертелось, приятель посвятил меня в парочку нюансов.
Первый — состоял в том, что Бланку, как и Арно, он привез с собой из Баварии. И хотя изначальные имена у них звучали несколько иначе, но возвращаться назад к родне он не планирует, поэтому и придумал «офранцузить» слуг, на будущее. Для их же удобства.
На прямой вопрос по поводу ревности и прочего, Вовка признался, кое-что у них иногда бывает, конечно, но если мне «горит», то никаких проблем нет, договаривайся. У него это большей частью лень, а не страсть. «Просто удобно…» — вполне откровенно признался приятель.
А вот что касается Флоранс, то тут все было куда интереснее.
Как оказалось, ее Вальдемару подарил наставник в честь первых успехов и заслуг. Когда собственно и стал его наставником.
И слово «подарил» — он выделил настолько, что даже у кого-нибудь совсем тупого не осталось бы сомнений, что чернявая присматривает за любимцем Архимага, и если она вдруг «загорелась» прыгнуть в кровать к гостю, то очень уж вряд ли дело в похоти.
«…Хотя ты и красавец-парень, конечно, но…» — не упустил возможности подколоть Вовка и, свернув разговор, посоветовал следить за тем, что болтаю. — «Будь уверен, девчонка совсем не дура, а о твоем происхождении, мне кажется, Его Могуществу лучше не знать. Вроде и ничего страшного, но то о чем не знаешь, вроде как и не беспокоит…»
В общем, ссориться с девчонкой не было никакого смысла.
Я бы и так не стал, все-таки мне было далеко не четырнадцать, ну и раз у человека работа, то было бы совсем несправедливо довести ее до ненависти к служебным обязанностям. Сейчас-то явно все идет по взаимному удовольствию.
В общем, мы поддали винца, но едва снова что-то завертелось, как в комнату ворвался магистр Вальдемар.
— Ого, какой ты изысканный сластолюбец, братец, — хмыкнул он, рассмотрев все в подробностях. — Уважа-а-аю!
Гада хотелось ударить, но это е был Вовка:
— Как будто ты не знаешь, что два ребра у меня все еще не в порядке, и даже перевернуться на бок проблема, — ответил я максимально ровно, но внутренне закипая.
И на этот раз недоволен был именно землянин. Дирк, если бы он все еще оставался в теле, наверное, и не понял бы причины моего недовольства.
— Скажи, мой дорогой гость, добрый ли ты христианин? — ошарашил хозяин, прежде чем я успел хоть как-то высказаться по поводу такого неуважения к приватности гостей и самой манере врываться.
— Обидны мне, сударь, твои слова… — сообщил я с задумчивой улыбкой, мгновенно переключившись со спонтанных обид, на смутные подозрения.
Если приятель начинал с откровенного наезда, значит, ему зачем-то нужна была моя лояльность. В нашем детстве, и тем более юности, это всегда выливалось в какую-нибудь шалость или даже сумасбродную глупость. Но здесь-то мы, не смотря на возраст, считались далеко не детьми, поэтому ставки могли оказаться куда весомее.
— Мой здешний приход не относится к монастырю, но в пятницу я попал туда на службу, по служебным делам, — скаламбурил Вовка, — ну и заодно исповедался. Так аббат Монтегю, которому я не мог в процессе не упомянуть твой беззаветный героизм на благо Господа и Его Церкви, настоятельно приглашал тебя к воскресной мессе.
— Подожди, сегодня же воскресенье, месса с утра, а вот вроде недавно уже били полуденные колокола… — несколько растерялся я.
— О, как мило! — явно издевался Вальдемар, — ну вот, теперь я убедился, что ты добрый христианин и как минимум знаешь, что сегодня день «божий» — праздничный. В честь всей этой радости приглашаю тебя на небольшую прогулку! Тут неподалеку запекают изумительного ягненка с чесноком, и хотя ты, конечно же, все еще болен, но как-нибудь до хромаешь! Хотя подожди, с ногами-то у тебя все нормально? Жду тебя внизу минуты через три, ну или четыре… — намекающе заржав, он так же стремительно удалился, явно не ожидая отказа.
«…Ага, этому гаду и впрямь что-то от меня нужно! Ну, хоть пожру нормально, а то любовь юных дев, прошлогодние яблоки и вино — штука, безусловно, увлекательная, но калории от такой диеты в организме только убывают…» — подумал я, впрочем, скорее с энтузиазмом, чем неодобрительно.
Все-таки физическая молодость — потрясающая вещь!
* О структуре гильдии магов Дижона более подробно можно узнать в