Феникс. Полет

Возражений не было, как и особого энтузиазма. Но даже бледный как полотно Мерде отказался остаться и сторожить лошадей.

— Я сам должен увидеть, как творится история, — с немалой долей пафоса заметил он.

Хотя, может быть, летописец боялся остаться в одиночестве в окружении мертвецов…

Заходить в воду бок о бок с остальными, совсем близко, погружаться с головой, чувствуя, что на теле такая тяжесть, что уже не всплыть при всем желании, было очень, очень, очень странно. И тревожно.

Да, это лишь испытание. Лишь испытание. Но все же…

Магия разливалась вокруг. Самая разная магия.

И когда мы все впятером, прижатые друг к другу, оказались под ледяной водой, а вокруг наших голов был пузырь, один для всех, и магия разливалась, справа, слева, сверху и снизу…

Мне оставалось только сдерживать огонь и напоминать себе, что эти люди и нелюди вытащили меня из замка. Из огня.

А я иду с ними по воде, доверяя, — Фитай, сохрани, — магией взбалмошной чародейки. В ледяной воде иду, пусть и на деле поверхность не высоко, только бы оттолкнуться посильнее, и…

И ноги увязают в иле. Сбиваются о камни. И шаг за шагом мы идем за белой рыбой, дыша там, где дышать невозможно.

Огонь хочет разорвать все на куски. Все и всех. Вырваться… Но я иду. Переставляю ноги шаг в шаг с остальными. Видя, как в мутной воде вокруг плывут рыбы. Видя, как поверхность отдаляется, как света становится все меньше, как впереди вырастает тень скалы…

Скалы, через которую проплывает белая рыба, и мы следуем за ней, минуя иллюзорный камень. В узком заливе за ненастоящей скалой мы успели сделать три десятка шагов, как пузырь вдруг начинал уменьшаться в размерах.

Я едва успела задержать дыхание до того, как позволявшая нам дышать магия исчезла. Холод сковывал тело. Резко, неожиданно, так, что вода показалась почти горячей. Вес мокрых вещей навалился во сто крат. Пальцы гнулись плохо, и фибулу на плаще не удавалось расстегнуть.

Словно без плаща я сумела бы выплыть…

Огонь разошелся во все стороны. Я оттолкнулась от дна, заработала руками и ногами, кляня вес вещей на себе…

Что-то обхватило поперек туловища и потащило к поверхности. Еще пара мгновений — и огромное щупальце швырнуло меня на каменный причал. И не только меня. Огромный спрут с конечностями, никак не меньше тех, что были у существа из бочки, вытащил разом нас всех. Мокрых, кашляющих, но волне живых. Даже Дианель, несмотря на крайнюю бледность, медленно поднималась на ноги.

Спрут вылез за нами на причал и обратился в эльфа, начавшего тут же пропевать какое-то заклинание.

— Ладно, — голос чародейки был слабым, но вполне довольным, — расчеты оказались несколько неточными, но будем считать, что у нас получилось.

Возражать ей никто не стал — все были заняты или борьбой с лишней одеждой, или попытками согреться. Впрочем, когда фронде доплел свой заговор, холод ушел без следа.

Я оглянулась. Каменная пристань, отделенная от бухты иллюзией скалы, а от города — рядом каменных стен. И прямо над нами — резиденция барона Торина.

Идти, судя по запаху, надо было все же не наверх, а вниз. Куда-то в темноту широкого хода, начинавшегося от дальнего конца пристани и уходившего в скалы под твердыней властителя Кор-Кората. Сейчас проход не охранялся, но судя по паре плавающих в воде тел — еще недавно стражники тут были.

Я обернулась к эльфу.

— Тут тоже есть замученные звери?

— В следующий раз оставлю охрану тебе, — отозвался фронде.

Что ж, надеюсь, что будет-то этот следующий раз.

— Что, идем, что ли? — Арджан оскалился, — мы ведь затеяли все не ради купания.

Дианель фыркнула. Бледность ее до конца не исчезла, но стояла на ногах чародейка уверенно.

— Напомните в следующий раз, что ящеры умеют дышать под водой.

Савр щелкнул зубами.

— Ящеры умеют, а я нет. Зато воевать умею, — он вытащил клинки и направился к проходу, — пошли смотреть что там и кого нужно прикончить.

— Пошли, — я достала собственную саблю.

Надо будет потом и ее, и щит, и шлем обработать как следует от морской соли. Да и одежду тоже.

Если «потом» вообще будет…

Арджан шел быстро и легко. Нетерпение гнало вперед и меня, заставляя кое-где переходить на бег. Огонь горел в груди. Это не было больно. Это было почти… радостно? Близость цели пьянила разум. Лоак молчал, но я чувствовала, что он был где-то тут, следя за миром и ища того, кто был нам нужен.

Ход привел на какой-то склад с четверкой странных четырехруких костяных существ, на свою беду решивших, что стоит напасть на нас. Зря. Арджан парой мощнейших ударов разрушил одного, мой Огонь спалил дотла второго, а третьего и четвертого сначала спеленала лоза, потом буквально стерло в порошок какое-то пряное заклинание магов. Из склада вели три двери.

Налево, — бросил мне Лоак, — мы близко.

Я устремилась в левый проход. Полупустой коридор. Дверь, которую я вынесла плечом. Большой зал чего-то, похожего на подземную пещеру, ставшую… церковью? Местом странных изысканий? Не знаю. Но чем точно эта пещера могла похвастаться, так это множеством массивных дверей прямо в каменных стенах. Сюда явно сходилось множество проходов, видимо, пронизывающих скалы у города. И Владыки знают что в этих скалах могло обитать… Если судить по засовам на дверях — то точно ничего хорошего.

Удушливый запах гнили и смерти пронизывал тут все. Я замерла, определяя источник. Один удар сердца, другой… Ага! Вон та неприметная дверь в дальней части пещеры.

Туда. Брат там. Поднеси меня ближе — и я сумею вывести его в мир.

Пройти куда нужно нам не дали. Спустя всего пару десятков шагов дверь неподалеку от меня распахнулась, и в пещеру влетели двое рыцарей в вороненых доспехах с клинками в руках, и с ними — несколько десятков костяных солдат, высоких, размером с Арджана, быстрых и ловких. Костяки тут же бросились в атаку с невероятной прытью.

Маги подняли щиты, и послали навстречу нападающим волну силы, отбросив в разные стороны первых из подобравшихся тварей. Дианель, стоя за магической защитой, начала сплетать что-то тяжелое, грозовое. Фронде вновь обернулся медведем и с ревом кинулся вперед, к костякам, бок о бок с Арджаном.

Поднеси меня к Мару! Сейчас!

Я не…

Если я приведу Мару в чувства — твари исчезнут! А помедлим — его разум сожрут, и все будет кончено!

Из открытой двери продолжили выбегать костяки. Откуда их тут столько⁈

Дианель доплела свои чары — и ярчайшая вспышка молнии ударила прямо в центр новоприбывших, опаляя разом десяток мертвых созданий.

К тому же тебе будет с кем подраться.

Рыцари спешили к нужной мне двери, даже не пытаюсь помочь костякам. Я бросилась за ними. Там, впереди, что-то происходило. Затхлость словно бы набухала, усиливалась, разрасталась…

Первый Черный успел прошмыгнуть в дверь передо мной, а вот второй, — вторая, — нет. Она развернулась ко мне выставляя клинок. Вокруг ее тела переливалась магия. Серая, затхлая магия. Защищающая от всего — даже от Огня.

До определенных пределов, разумеется.

Тяжелый клинок, окутанный магией, обрушился на меня. Столкнулся с объятым белым пламенем щитом — и отскочил прочь. Я шагнула, атакуя — и едва не получила навершием в лицо, в последний момент успев отвернуться. Воительница вновь атаковала. А она была хороша… Держала дистанцию, пользовалась преимуществами длинного клинка. Размен ударами, уклонение, вновь размен… Там, впереди, набухало и набухало что-то отвратительно-черное. Надо шевелиться. Стоя здесь я ничему не помешаю…

Я рискнула, вкладывая силы в косой удар. Сабля не пробила броню, а вот ответный тяжелый удар меча обрушился на мою голову. Клинок скользнул по металлу шлема, ушел вниз и врубился в плечо. Меч дошел до кости и застрял там на мгновение. Мгновение, достаточное, чтобы развернуть саблю и резким движением рассечь шею Черной.

Чужая теплая кровь попала в глаза. Я отшатнулась, и, не думая о боли, вырвала меч из плеча. Клинок со звяканьем свалился на пол, и Огонь тут же омыл тело, сращивая разрезанное и разрубленное.