Ставка на смерть

— Скажем так, у нас есть повод думать, что мандарины в закрытом городе быстро теряют контроль над ситуацией. При таком жесточайшем кризисе верхушка их властной структуры едва ли способна прийти к разумному решению. Достаточно всего лишь собрать пять самых важных китайских шишек в одной комнате, забросить информацию о «Неожиданном перевороте», и — оп-ля! — они уже все передрались.

— Почему-то меня этот яркий образ совсем не успокаивает, — сказала госсекретарь Консуэла де лос Рейес.

— Мадам секретарь, — обратился Келли к госсекретарю, — я понимаю ваши чувства. Но «Неожиданный поворот» — наш самый надежный шанс избежать тотальной ядерной войны.

Уроженка Кубы и выпускница Гарварда Консуэла де лос Рейес была самым близким сторонником президента Макати. Он улыбнулся ей и сказал:

— Конч, не могла бы ты предоставить нам новую информацию относительно того, какие меры принимает Госдепартамент?

— Да, мистер президент. Два часа назад Бэррон Колльер, посол США в Пекине, потребовал встречи с министром иностранных дел Китая, а также, чтобы китайское правительство, во-первых, убрало бомбу из нью-йоркского порта, во-вторых, вывело все китайские и французские войска из Омана, в-третьих, прекратило проявлять агрессию в отношении Тайваня.

— И каков же был ответ?

— Хорошо зная Колльера, — сказал Чарли Мур, — могу предположить, что он нашел почву для плодотворной дискуссии по этим вопросам.

— К сожалению, нет, генерал, — госсекретарь метнула сердитый взгляд на бывшего моряка. — Китайцы практически в открытую морочат нам голову. Они явно считают, что в их действиях есть доля справедливости.

— Бомба, — сказал президент, оторвав глаза от блокнота, — что они сказали об этой чертовой бомбе, Конч?

— Позиция Китая являет собой восхитительный пример тактики отрицания любых обвинений, и со стороны это выглядит очень правдоподобно. Они говорят: «Какая бомба?»

— Какая! Та, которую засунули в киль «Левиафана», черт бы их побрал! — сказал генерал Мур.

— А что насчет Залива? — спросил президент.

— Они говорят, что в Заливе не они, а Франция. Предложили нам поговорить об Омане с месье Бонапартом. Потому что именно он приказал ввести в Оман французские войска.

— А Тайвань?

— Тайвань принадлежит только им. Такова их позиция. Они процитировали Акт об отношениях с Тайванем. Было странное чувство, будто они советовали нам быть осторожнее.

— Осторожнее?

— Это всего лишь ощущение. Как будто говорили: смотрите, не споткнитесь.

— Ага. И высказали это завуалированное предупреждение до того, как министр иностранных дел Китая узнал, что «Неожиданный поворот» вступил в игру, так?

— Да, сэр.

— Мне только что в голову пришла мысль, мистер президент, — сказал Гуч.

— Давай выкладывай, — сказал Макати.

— Этот «Левиафан» с самого начала и был их планом. Корабль — попытка китайцев сдержать наш «Неожиданный поворот».

В комнате повисло молчание.

— Что это значит, Джон?

— Шах. Шах и мат.

— Как это?

— Бели один делает ход, другой тоже. Мы детонируем цепочку, они сразу же взрывают свою бомбу.

— Думаю, Джон абсолютно прав. Только разница в том, что мы знаем, где их бомба, — отозвался директор ЦРУ Брик Келли.

— Правильно, Брик, — сказал президент. — Мы знаем, где она. Я только надеюсь, что мы успеем убрать эту чертову штуку из Нью-Йорка до того, как они нажмут на кнопку.

— До тех пор, пока мы этого не сделаем, мы находимся в состоянии необъявленной войны с Китаем, — сказал Джон Гуч.

61

Нью-йоркцев очень трудно чем-нибудь удивить. Так думал офицер Кен Тайнан. За последние четыре-пять лет жители Манхэттена повидали почти все. Поэтому, когда водители на шоссе Вест-Сайда увидели целую вереницу полицейских машин, они не обратили на это никакого внимания.

Точно так же нью-йоркцы плевать хотели на шесть буксиров, идущих по Ист-Ривер.

У трапа, где занял позицию Тайнан, стояли ребята из морских частей. Они валяли дурака, поглядывая время от времени на огромный черный корпус лайнера.

Все знали только, что капитан Джон Мариуччи и его ребята из отдела по борьбе с терроризмом проводят здесь какую-то операцию. Ходили слухи, что на гигантском лайнере случилась утечка радиации. Водолазы под водой обследовали корпус и киль. Отсветы их фонариков скользили где-то там, в глубине — белые круги в зеленом обрамлении.

Какие-то ботаники разложили оборудование в комнате регистрации и выстукивали цифры на ноутбуках. Час назад весь экипаж корабля эвакуировали. Тайнан, который и сам по профессии был техником по обслуживанию газовых турбин, был поражен количеством китайских техников, сошедших с корабля на берег. У всех был специфический «ядерный» вид, знакомый профессионалам. Тайнан знал, что на борту остались только капитан да пара еще каких-то парней.

Весьма захватывающие события для воскресной июньской ночи.

Еще Тайнан знал, что он не должен никого пускать на этот корабль и выпускать с него. Именно этим он и занимался.

— Тайнан! — закричал кто-то. Он повернулся и увидел своего босса Мариуччи и еще одного парня, направлявшихся прямо к нему. Кен приложил руку к козырьку и сказал:

— Да, капитан?

— Мы поднимаемся на корабль, — сказал Мариуччи. — Все сошли?

— Всю команду эвакуировали, сэр. Около часа назад.

— С тех пор кто-нибудь пытался сойти или подняться на борт?

— Нет, сэр, — сказал Тайнан. — Никто.

— Хорошо. Если попытаются, арестуй их. Если окажут сопротивление, стреляй.

— Слушаюсь, сэр.

— Вот запечатанный конверт с инструкциями, который ты откроешь по моему устному приказу. Я свяжусь с тобой.

— Да, сэр.

— Как только услышишь слово «Моран», вы вместе с капитаном морских частей вскроете конверт. Ты понял, Тайнан?

— Так точно, сэр.

— Где капитан?

— В каюте владельца судна, сэр. Разговаривает с конструктором. Я поставил своих людей у двери и еще одного у его личного лифта. Они никуда оттуда не выйдут, сэр.

Хок и Мариуччи нашли капитана Дешеверо и фон Драксиса в гостиной. Капитан и конструктор сидели на диване. Над ними возвышалась модель «Левиафана». На стуле напротив сидел крупный, налысо бритый мужчина. На нем были белые брюки и черная футболка с надписью «Служба безопасности фон Драксис Индастриз». На полу лежал доберман-пинчер.

— А отсюда открывается великолепный вид, — сказал Мариуччи. — Жаль, что вам приходится уезжать.

Фон Драксис поднялся с дивана.

— А, капитан Мариуччи, — протянул он, — не хотите к нам присоединиться? И вы тоже, э… Пожалуйста, садитесь. Выпейте с нами.

— Вот мои условия, мистер фон Драксис, — сказал Мариуччи. — Вы здесь…

— Барон фон Драксис, пожалуйста.

— Хорошо. Вот мои условия. Властью, данной мне правительством США, я аннулирую ваше право стоянки у наших берегов. Если немедленно не уберете свое судно, вы нарушите законодательство США и будете арестованы.

— Валяйте, капитан! Мы не сдвинемся с места. Я же сказал, мониторы системы двигателей корабля вышли из строя. К тому же мы отключили реакторы.

— Он говорит правду, капитан? — спросил Мариуччи у Дешевро.

— Реакторы отключены. На то, чтобы заново их запустить, потребуется не один час.

— Ну, вот видите. Я беспомощен в этой ситуации. Я ничего не могу поделать. А теперь будьте так любезны, покиньте, пожалуйста, мой корабль, чтобы мы с капитаном Дешеверо могли спокойно продолжить нашу беседу.

— Вы хотите, чтобы мы ушли?

— Хочу! Арнольд, пожалуйста, проводи этих господ с моего корабля.

Лысый громила усмехнулся и поднялся на ноги. Собака тоже встала. В руках у него было весьма странное оружие, похожее на немецкий автомат времен Второй мировой войны.

— Какая милая пушка, — обратился Хок к громиле. — «шмайссер», если не ошибаюсь?