Страница 88 из 123
- Добрый, - отозвался куратор, - хочу вам сообщить о происшествии...
Следователь предупреждающим жестом остановил лишний поток слов, и, спокойно присев на стул, открыл свою черную папку.
- Ваша фамилия, имя, отчество, год рождения, место работы, наличие или отсутствие судимости, зарубежные связи...
- Так много всего? - удивился Валерий.
- А вы как хотели? - спросил, в свою очередь, следователь. - У нас всё по форме. Вы же показания давать будете, вот и нужно записать всё в соответствии с теми требованиями, которые мы должны неукоснительно соблюдать.
Валерий, вздохнув, сообщил ему все необходимые данные. Потом, также неторопливо, будто испытывая на прочность терпение свидетеля, следователь, медленно уложил листок в папку и достал другой.
- А теперь, расскажите всё, что вы хотели, - сказал он, не глядя на Валерия, который сразу как-то устал и даже, кажется, перехотел давать эти чертовы показания. Он уже, было, подумал, а не сослаться ли ему на плохое самочувствие, но взгляд следователя, брошенный им на куратора новичков, вмиг отрезвил его и заставил заработать мысль в другом направлении. Первая фраза, мелькнувшая в голове Валерия в ту же секунду, была: "Это не шутки". Вот с этого всё и началось. Валерий выложил всю историю от начала - до конца. Следователю было подробно изложено, как он заподозрил в диверсиях Королева, по ходу рассказа, сморозив глупость о его незаконном появлении в информационном центре. Как хотел он не допустить проникновения на склад его коллегу Егора П, и как ему вообще не нравится весь тот подозрительный коллективчик слишком уж развязных и наглых слесаришек, которым всё позволено...
Следователь поднял на него удивленные глаза, но, опустив их через несколько секунд, продолжил писать под диктовку не совсем поправившегося куратора.
После сбивчивых показаний Валерия, которые он так торопился выложить, следовать, вдруг встал и, пару раз пройдясь от двери палаты до койки больного, спросил:
- Вы можете мне в деталях описать тот инцидент с информационным центром?
Валерий, приободрившись, было, вдруг осознал, что всех деталей он, как раз и не знает.
- Товарищ следователь, - сказал он, - дело в том, что об этом вопиющем случае мне было доложено одним из работников этого центра, и он...
- А разве, такого рода информацию, должны докладывать лично вам? - спросил спокойно следователь, дав понять, что дело-то совсем не простое. - И еще, пока вы не забыли, - он специально подчеркнул местоимение "вы", намекнув на возможные проблемы с памятью Валерия, - скажите фамилию сотрудника, сообщившего о проникновении в инфоцентр.
Тот, немного приподнявшись на подушке, стал вспоминать злосчастную фамилию, так интересующую следователя, шевеля при этом губами.
- Вы знаете, что-то я не могу... Хотя, нет, постойте... Нет, снова не то... Извините, кажется, я ее забыл. Но зато я могу определить его по фотографии: она же должна быть в отделе кадров, как думаете?
Следователь слегка покачал головой, потом, закрыв черную папку, встал.
- Проверим ваши показания. Я зайду завтра. Если еще что-то вспомните, лучше запишите это, а потом доложите мне, вам понятно?
Валерий часто закивал. Следователь вышел. Куратор тяжело вздохнул: не ожидал он таких сюрпризов от собственной памяти, которая была его гордостью: он помнил всё до мелочей, чего бы ни касалось дело, каких бы специальностей оно ни затрагивало. А теперь - на тебе: забыл какую-то дурацкую фамилию! А ведь, это был первый его подопечный, появившийся на "Цитроне" - вот это он хорошо помнил. Тьфу, пропасть!
Хоть следователь и хранил втайне свои дела, но, каким-то странным образом подозрения Валерия стали доступны общественности. Как просочилась секретная информация, никому не было понятно, но то, что в тот же день родились слухи о причастности к смерти Егора его коллег - это несомненный факт.
На каждом углу утверждалось, что в смерти молодого слесаря виноват, ни кто иной, как тот самый, который, единственный остался в живых... Имя Королева было у всех на слуху. Он был подозреваемым номер один, о чем, кстати, сказал Валерий следователю. На втором месте оказался Сергей, который вообще, в день смерти Егора, был на другой стороне острова, с женщиной, знавшей его около года. Об этом знали и многие другие, но, тем не менее, слухи о его причастности к происшествию продолжали гулять по объекту.
Глава 36
Кондрашкина шла от Полозова в совершено убитом настроении. Неужели за ней следят? Кто именно устроил эту слежку? И зачем? У нее не было сил, чтобы дать сто ответов на сто разных вопросов. Она, мотнув головой, решила, таким образом избавиться от чудовищных подозрений, в которых фигурировал начальник объекта, и дать отдых своей измученной нервной системе.
Маргарита медленно шла по рабочему коридору, и глубоко вдыхала морской воздух, прогоняемый через систему вентиляции, думая о том, как найдет сейчас охранника в состоянии глубоко сна, и... Она посмотрела на часы - шесть пятнадцать: до пересменка еще сорок пять минут. Она успеет, должна успеть.
Преодолев, наконец, извилистый километр рабочего коридора, она открыла дверь в стене. Ну, как всегда: охранник спал, сидя на стуле, прижав книжку к своей груди. "И как он на нем помещается?" - подумала Кондрашкина, глядя на грузного охранника, под которым чудом стоял и не ломался, по-настоящему, миниатюрный стульчик, если поставить его рядом с этой гориллой в черной форме.
Маргарита громко кашлянула. Охранник слегка дернулся во сне, но никаких признаков жизни больше не подавал. Она подошла ближе, и, ни мало не смущаясь, заорала:
- Рота, подъем!
Где-то она слышала, что именно эта фраза поднимает любого мужика, даже если он не служил в армии. И, действительно, тело в форме вдруг ожило и вскочило, не открывая глаз. Потом открылось одно око, затем второе.
- Рит, ты совсем уже? - произнесло тело, всё еще не понявшее, для чего его подняли в такую рань.