Страница 123 из 123
- Да, я так и понял, - ответил он, глядя вперед и примерно угадывая то место, где располагалась невидимая дверь, ведущая к медкабинету: в том месте плитка была чуть-чуть другого оттенка, чем на других участках стены.
Он проехал еще немного, и остановился около того места.
- Это здесь, - сказал он, с тихой гордостью глядя на Елену: вот, мол, какой у меня точный глаз - все оттенки белого угадываю с полпинка.
Елена кивнула, соглашаясь. Потом, она подошла к этому участку вплотную и сказала:
- Сезам, откройся.
Дверь тут же открылась.
Трясогузов разинул, от удивления, рот: какой простой "код", а он и не знал, всё это время думая, что в стену вмурована миниатюрная камера.
Он проехал вслед за Еленой. В коридорчике сидел, еще не сменившийся, Канарейкин.
- О, привет, брателло! - вскричал охранник, увидев Трясогузова. - Я же тебе фотки принес - хотел вечером занести!
- Ну, давай, показывай, - сказал Трясогузов, - мне всё равно после этой дамы на прием идти.
- Еще лучше, - отозвался Канарейкин. - На, смотри! - с этими словами, он протянул пачку черно-белых и цветных фотографий, на которых, в инвалидном кресле, сидел один и тот же человек, удивительно похожий на Канарейкина, только моложе лет на двадцать.
- Видишь, какой молодой? - сказал Канарейкин, широко улыбаясь, - меня машина сбила в пятнадцать. С тех пор и сидел, как мумия.
Трясогузов повернулся к нему:
- Меня тоже машина... того... этого. Только было мне двенадцать.
- Да-а, - сказал Канарейкин, - хороший был возраст, жаль, что так все сложилось.
- И не говори, - ответил Альфред.
Тут они оба услышали тяжелое "О-ох!" из медкабинета, а потом что-то грохнулось на пол. Канарейкин с Альфредом переглянулись.
- Что это? - спросил Трясогузов.
- Не знаю, - ответил охранник, вытирая потный лоб.
Конец первой книги.