Ведьмина деревня

— А что вы меня на тот свет отправляете? — воспротивилась Алёна. — Устала я, и всё.

— Устала… — пробормотала женщина. — Да не от того, что думаешь.

Она посмотрела на Алёну внимательно, но продолжать не стала.

Не шли эти слова у Алёны из головы. Ведь она и сама понимала, что неспроста это всё. Но признаваться себе не хотела. Всё чаще вспоминала она про браслетик красненький, что с руки её священник срезал, тянулась её сердце к вещице той, да давно сожжена она была.

В одну из смен работали они вновь вместе с этой женщиной. Молча делали всё, что предписано, но пыталась Алёна найти время, чтобы поговорить. Под конец смены сотрудница сама к ней подошла.

— Что ты маешься? Хочешь спросить — так спроси, я ведь не укушу, — сказала она.

— Вы говорили, что неспроста мне нездоровится, а что вы видите? — Алёна сама удивилась, что так сказала.

— А что тут видеть, порча на тебе, на смерть сделанная. И будто сама ты её накликала. На кладбище ночью случайно не ходила, никому дурного не желала?

Девушка в страхе оглянулась, женщина говорила о таких вещах, что другие считали придурью.

— Ходила, — тихо ответила она, — муж у меня пропал, я его вернуть пыталась. Обряды в бабкиной книге нашла, один из них на кладбище был.

— Вот бабы дуры, — проговорила женщина, — суются туда, куда не надо. Думаешь, это всё так просто: книгу прочитала, и всё получилось? Да если бы так было, у нас половина народа полегла бы: все друг на друга гадости делали. Это так не работает. Во всём свои правила есть и последствия. И если неправильно сделано, то возвращается сторицей. А мужу у тебя, видимо, не суждено было вернуться, ты его за счёт себя вытащила. Какой он пришёл: другой или как раньше был?

— Другой, — ответила Алёна.

— Так прежним он и не будет. А ты и себя, и дочь погубишь, — услышала она в ответ.

— Дочь то при чём! — воскликнула девушка.

— Дети с родителей многое берут, чтобы жизнь им облегчить, — грустно сказала сотрудница.

— Вы мне поможете? — спросила Алёна.

— Я лишь подсказать могу, а выход ты сама ищи, — ответила женщина. — Вспомни, откуда у тебя эта книга, может, родные какие у той бабки остались, к ним и обратись.

— Моя свекровь, её дочь, но она никогда на эту тему не разговаривает, — сказала девушка.

— Ну тогда живи, сколько сможешь, — махнула рукой собеседница.

Алёна даже разозлилась на неё: сначала в душу влезла, а потом отмахнулась. Посмотрев на свои руки, девушка заметила, что они дрожат от усталости, хотя раньше она могла работать гораздо дольше и не уставать.

Приехав после смены домой, она без сил повалилась спать, решив не ездить вечером на учёбу, так как не было сил. Во сне ей виделись низенькие домики посреди леса и люди в странных одеждах с красными браслетами на руках.

Проснувшись и не почувствовав бодрости, Алёна поняла, что у неё только один выход: идти в лесную деревню и искать там помощи.

Глава 16. Встреча с отцом.

В этот раз Алёна собиралась тщательно. Надела непромокаемые сапоги, тёплое пальто, взяла дождевик, фонарик, даже рюкзак с водой и бутербродами.

«Как в поход собралась, — подумала она и усмехнулась, — посмотрю, что там за люди и сразу домой. Они же к нам в деревню ходят, значит, недалеко здесь».

Рассуждая так, она пыталась успокоить себя, заглушить беспокойство, которое обуревало её.

Рассказы местных, в том числе священника, о том, что живут там дурные люди, бередили ум. При этом сердце помнило, как эти «дурные» люди помогли ей, буквально спасли два раза.

«А потом перестали появляться, — продолжала размышлять Алёна, — интересно, почему? Я что-то сделала, обидела их? Но чем я могла обидеть, если мы не общались».

Ответов на эти вопросы не было. И девушка надеялась получить их в лесной деревне. Но никак не могла вспомнить, почему она не дошла туда в прошлый раз. Или дошла? В голове на этот счёт была пустота.

За столько лет Алёна так и не вспомнила, что произошло тогда в лесу, как на её руке оказался красный браслетик и как она вышла обратно на дорогу. Последние воспоминания были о липком тумане, окутавшем сознание.

Ещё раз проверив, всё ли она взяла, что может пригодиться в лесу, даже компас не забыла, хотя толком не знала, как им пользоваться, Алёна забежала к свекрови. Предупредила, что заберёт Танюшку позже.

— В лес, что ли, собралась? — удивилась мать Тимура, увидев походную одежду невестки. — Так грибы уже кончились.

— Я в соседнюю деревню схожу, — ответила Алёна, понимая, что свекровь подумает о деревне на главной дороге.

— Зачем? Ты же в центре каждый день бываешь, всё нужное оттуда привозишь.

Алёна не ответила, сделав вид, что отвлеклась на Танюшку. Та прижалась к матери и заглядывала в глаза, будто пытаясь что-то сказать, но молчала.

— За сегодня ни слова не проронила, — будто прочитав мысли Алёны, произнесла свекровь, — молчит и всё. Если что-то надо — жестом показывает.

— Я тоже заметила, — ответила мать девочки, — но фельдшер говорит, что всё в порядке, она же говорила раньше, значит, может. Просто не хочет.

— Это и интересно, почему ребёнок вдруг не хочет разговаривать? — покачала головой хозяйка. — Мои в четыре года болтали без умолку.

Алёна ещё раз обняла дочку и, попрощавшись, вышла на порог дома. На дворе стояла поздняя осень.

«Опять я в лес в это время собралась, — подумала Алёна, — ведь когда впервые заблудилась, тоже ноябрь был».

Почему так происходит, девушка решила не гадать, а сосредоточиться на дороге. Ей надо было сходить к лесным и вернуться домой до прихода Тимура с работы. В этот раз он вряд ли пойдёт её искать. Алёна с грустью вспомнила те времена, когда муж был готов свернуть ради неё горы.

Дойдя до развилки, на которой надо было поворачивать в лесную деревню, Алёна остановилась. Вспомнила то вязкое чувство тумана и чужих рук, хоть и заботливых, но незнакомых, что её из леса в прошлый раз выносили. Про отца родного подумала, о котором столько лет ничего не знала, и всё-таки свернула на тропинку.

Сначала шла по обычному лесу, день выбрала светлый, так что страшно не было. Последние птички тихо чирикали на почти голых ветвях деревьев. Под ногами шуршала золотая листва. За спиной Алёны всё больше смыкался лес, а дорожка впереди становилась всё более узкой и малозаметной.

«Как же они к нам ходят? — подумала Алёна. — Здесь ведь почти не топтано».

В какой-то момент она даже засомневалась, что идёт в нужном направлении: впереди был только лес, а дорожка под ногами исчезла. Никакой деревни впереди не виделось.

С каждым шагом Алёна всё больше сомневалась в правильности своего поступка: ушла в лес, ищет неизвестно кого. Врач же чётко сказала: обследование проходить. Значит, надо обследоваться, а не по лесам лазить, так говорил разум.

Но в глубине души таилось понимание, что никакое обследование не даст результатов, что права её женщина с работы: что-то потустороннее происходит в жизни Алёны, и началось это после ритуалов, ею сделанных. И пока она с этим не разберётся, врачи и лекарства не помогут.

Так Алёна успокаивала себя, пока заходила всё дальше в чащу леса. Вот уже и лес стал густой, сырой. Одни мхи да болота вокруг. У родной деревни лес другой — сухой, с редкими деревьями. А тут всё густым кустарником и низкорослыми деревцами заросло.

Посмотрела девушка по сторонам, да куда идти, не знала: дорожка кончилась, деревни не видать. И уже хотела назад повернуть, решив, что ничего здесь не добьётся, как вдруг почувствовала туман в голове, что и в прошлый раз её преследовал.

Будто обвивало её, окутывало что-то невидимое, разум меняющее. И вперёд не пускало, и назад не вело. Страшно стало Алёне, но поняла она, что близка её цель.

Остановилась, прислушалась. Показалось ей, что кто-то есть рядом, только на глаза не показывается. Стала меж деревьев внимательно всматриваться, показалось ей, что мелькнула тень неподалёку.