Ведьмина деревня

Девушка заметила сеть морщин, окутавших лицо, хотя казалось, что исковерканная кожа не может носить ещё и морщины.

Тимур протянул руку, чтобы коснуться Алёны, но она интуитивно отпрянула назад. Мужчина отвернулся и ударил кулаком по столу; девушка почувствовала, как он сжал зубы. Потом вновь обернулся к ней.

В глубине его глаз вдруг мелькнуло подобие жизни, вызванное болью непринятия. Мелькнуло и исчезло. Мужчина повернулся и направился к выходу.

Алёна смотрела ему вслед, и только когда его фигура поравнялась с дверью, и та хлопнула, закрывшись от удара рукой, девушка побежала за мужем.

— Подожди! — умоляюще произнесла она. — Я так ждала тебя, я делала всё, чтобы вновь увидеть тебя. Но я думала, что нам сообщат, скажут, что нашли тебя, и мы встретим тебя на вокзале, как только ты приедешь. Но с нами никто не связывался, и сейчас я не могу поверить, что ты вернулся.

Говоря это, она почти поравнялась с Тимуром и встала за его спиной. В голове не укладывалось, что перед ней пропавший муж: настолько непохожим был стоящий перед ней человек. Настолько не походил на того, кого она любила.

Мужчина остановился, но поворачиваться не спешил. Алёна аккуратно обошла его. Встала рядом, подняла глаза. Лицо, которое было перед ней, лишь отдалённо напоминало Тимурово, и больше всего Алёну пугали не рубцы и шрамы, а выражение некогда любимых глаз: в них была пустота.

Девушка протянула руку и дотронулась до плеча мужа. Тимур дёрнулся и интуитивно отклонился в сторону. Но его лицо оставалось безучастным.

Рука Алёны легла поверх казённой армейской формы, сквозь неё не проходило тепло.

Девушка хотела дотронуться до щеки мужа, но побоялась. Так же страшно было ей смотреть в глаза тому, кого она так ждала. Но Алёна всё-таки подняла взгляд и наткнулась на устремлённый на неё взор серых глаз.

В них было столько всего намешано, что девушка растерялась. Рядом с равнодушием стояла боль, за ними — безразличие ко всему и интерес к ней, а дальше — воспоминания… Такие разные, из прежней счастливой жизни и из того периода, что был неизвестен Алёне.

Тимур положил свою руку поверх руки жены и поднёс к своему лицу. Алёна почувствовала бугристую кожу с выступающими шрамами. Но это было лицо мужа, и, зарыдав, девушка уткнулась в его грудь. Сквозь жёсткую поверхность одежды она чувствовала, как бьётся его сердце.

Она плакала о том, что сделали враги с её любимым, о том, что ничего уже не будет, как раньше. И её мечты в ожидании мужа были слишком наивны. Алёна не знала, как представить этого человека дочери, боялась, что Танюшка испугается папу.

Но среди этих мыслей крутилась одна, самая главная: он жив, он вернулся, он рядом, остальное переживём.

Это было невероятно и так желаемо, что Алёна не могла поверить в то, что обнимает мужа.

Чуть отодвинувшись, она подняла голову и заметила в серых глазах Тимура искорки жизни.

Неожиданно дождь усилился. Буквально за несколько мгновений из накрапывающего дождика он превратился в ливень. Алёна схватила Тимура за руку и потащила за собой в дом.

Ему же, казалось, было всё равно, что происходит с погодой вокруг него.

За эту минуту под дождём они успели вымокнуть довольно сильно.

— Я дам тебе сухую одежду, — сказала Алёна, направляясь к шкафу. — Я всё сохранила.

Тимур покачал головой, показывая, что он не будет переодеваться, и ему нормально в сырой форме. Девушка же скинула намокшее пальто и закуталась в платок.

— Я затоплю печь, — сказала она.

Мужчина тем временем оглядывался по сторонам, изучая, что изменилось в доме за время его отсутствия.

Алёна возилась с дровами, не замечая, как дрожат руки. Внимание на это обратила, только когда не смогла и с третьего раза зажечь спичку.

Сердце колотилось. Алёна боялась, что ей всё это чудится. Было страшно обернуться и не увидеть Тимура или наоборот — увидеть его взгляд, пронизывающий до костей.

В голове вертелась куча вопросов: где он был, как вернулся, что с ним произошло, как его освободили, что будет дальше — и ещё много всего, что Алёна хотела спросить у мужа и не знала, с чего начать. Да и просто не решалась.

Растопив наконец печь и поставив чайник, она посмотрела вглубь комнаты и не сразу нашла Тимура. Он, словно тень, стоял в стороне от окна, так чтобы быть максимально незаметным. Из своего укрытия он рассматривал детскую кроватку, игрушки, Танюшкину одежду и прочие вещи, которые выдавали наличие в доме ребёнка.

Алёне показалось, что он борется с собой, так плотно были сжаты кулаки и сжаты челюсти, но почему это происходит, она не поняла.

— У нас есть дочь, — сказала она. — Я назвала её Танюшей, хотела какое-то имя, чтобы было созвучно твоему, но ничего не приходило в голову. Выбирала между Тамарой и Татьяной, первое имя мне совсем не нравилось, вот и остановилась на Тане.

Алёна говорила, сама поражаясь, что уделяет время таким незначительным вещам, когда было столько всего важного, что им надо было обсудить.

— Дочь, — то ли спросил, то ли констатировал Тимур.

Это было второе слово, которое Алёна услышала от него.

— Да, ей скоро два года, — продолжила девушка, — я говорила тебе о том, что беременна, на присяге. Помнишь, мы приезжали вместе с твоими родителями?

Тимур поморщился, Алёна почувствовала, что ему неприятно вспоминать то, что связано с армией.

— Я сомневался, что слышал это, — медленно проговорил он, словно вспоминая каждое слово. — Где она?

— У твоей мамы, — ответила Алёна, — я сегодня была на смене, а Танюшку отвела к ней. Я часто так делаю. Весной устроилась на работу, сейчас вот на учёбе восстановилась. Но не пошла сегодня в училище, меня что-то тянуло домой. Я чувствовала, что должна поскорее вернуться, но не могла подумать, что ты здесь, — девушка говорила быстро, пытаясь заполнить повисающую при паузах тишину, которая пугала её рядом с молчаливым мужем.

Тимур смотрел на неё.

— Ты ждала меня? — спросил он, выжидающе глядя в глаза.

— Ждала, конечно, ждала, — быстро ответила Алёна, — я долгое время жила у твоей мамы, потом вернулся отец, и мы с Танюшкой переехали сюда, а прошлую зиму опять у твоих были.

Мужчина смотрел на неё, не понимая описываемых событий.

— Они тоже очень ждали тебя, — продолжали девушка, — ты заходил домой?

Тимур покачал головой.

— Я не хотел пугать детей, — проговорил он, слова давались ему с трудом.

— Твои сёстры уже подросли, и братья совсем большие, — ответила Алёна и вдруг спохватилась: — Надо ведь сообщить твоим родителям!

Мужчина подошёл ближе к ней и положил руку на предплечье. Девушка заметила, что второй рукой он почти не шевелит.

— Расскажи мне, где ты был? Что с тобой случилось? Как ты смог вернуться? — попросила она.

Тимур молчал, Алёна чувствовала, что он подбирает слова.

— Мы попали в плен, — наконец сказал он, — я потерял счёт времени, находясь там. А недавно нас освободили.

Девушка жадно слушала каждое слово, пытаясь уловить в голосе мужа знакомые нотки: их было очень мало.

Тимур хотел что-то сказать, но в этот момент дверь распахнулась. Мужчина резко повернулся и скользнул к стене в тёмной части комнаты.

Алёна тоже испуганно оглянулась, она не ждала никаких гостей: а увидев маму мужа, облегчённо выдохнула.

Женщина искала глазами фигуру сына и, найдя, кинулась к нему, обняла, не обращая внимания на искорёженные тело и лицо. Она гладила его голову и плечи, а по щекам текли слёзы.

Тимур, заключённый в объятья матери, казалось, не дышал. Потом аккуратно обнял мать одной рукой и тяжело сглотнул.

Алёна не знала, откуда свекровь узнала о возвращении сына, и корила себя за то, что не смогла вот так открыто, по-женски встретить мужа.

«Она не знает о проведённом мной ритуале, — подумала девушка, — поэтому считает спасение Тимура счастливым исходом. А я…»

Алёне страшно было себе признаться, что, увидев Тимура, она решила, что видит призрака. Муж порой снился ей по ночам, она даже видела какие-то картины его глазами. Природа и люди с закрытыми лицами были ей незнакомы, и после пробуждения девушка убеждала себя, что она это всё придумала. Но одна и та же обстановка повторялась из одного сна в другой. И только в последнее время эти сны прекратились.