Страница 28 из 112
В остальном же достройка самолета прошла даже как-то скучно и буднично, без каких-либо приключений и в абсолютной неизвестности для большого мира. В течение зимы с 1908 на 1909 год будущий покоритель воздушного океана оказался вылизан в плане работы всех подвижных узлов и механизмов, а также обзавелся обшивкой, включая алюминиевый капот, который пришлось выбивать деревянной киянкой вручную на глазок, так что, будучи установленным на машину, смотрелся он не сильно презентабельно, что, впрочем, не мешало ему выполнять свою основную функцию.
Тем не менее, не смотря на все встреченные при создании самолета проблемы, утром 11-го апреля 1909 года на заранее подготовленном поле, находящемся примерно в версте от Нижнего Новгорода, собралась довольно многочисленная компания в два с половиной десятка человек. К этому времени на выделенном участке как раз успела достаточно просохнуть почва, что в течение последних трех дней выравнивалась и утрамбовывалась для создания импровизированной взлетно-посадочной полосы, чтобы крылатая машина могла показать себя во всей красе тем немногим, кто принимал в ее рождении непосредственное участие или же просто стал счастливцем случайно попавшим на будущее представление.
К числу первых, помимо самих авиаторов, несомненно, относились трое инженеров с Сормовского завода во главе с господином Тринклером, ставшим для друзей не просто палочкой-выручалочкой, но и деловым партнером. Этот тяготеющий к новейшим технологиям человек по достоинству смог оценить не только начинание своих новых знакомых, но и предоставленное на его суд производственное оборудование, включая станки с приводом от электрического двигателя. Способные работать с постоянными скоростями, без рывков, чем не могли похвастаться таковые работающие от ременной передачи, что использовались повсеместно даже на работах требующих особой точности, они мгновенно очаровали Густава Васильевича. Но и породили в его голове немало вопросов к новым знакомым, которые, к его чести, он не стал задавать, пронимая, насколько неудобными они будут, учитывая особенности конструкции и состояние изученного им оборудования.
Продолжали список гостей весь состав сотрудников «Федюнин и сыновья» во главе с патриархом рода с супругой, пятеро чинов полицейского управления под предводительством помощника полицмейстера, появившихся «исключительно для присмотра за соблюдением порядка», а также неожиданно нагрянувший бывший новгородский градоначальник собственной персоной, только-только оставивший свой пост по состоянию здоровья. Отдельной кучкой жались возницы, нанятые для перевозки аэроплана и извозчики, взирающие на собравшееся общество с нескрываемым любопытством.
Особое внимание всех собравшихся привлекал не только аэроплан, но и Егор, надевший по случаю первого вылета летную форму времен Второй Мировой Войны лишенную знаков отличия. Наконец, после третьей проверки самолета, все трое «авиастроителей» перекрестились и разошлись по местам — Егор полез в кабину, Алексей занял место у пропеллера, а Михаил, как самый массивный и сильный, вцепился в хвост самолета, по причине отсутствия в его конструкции системы тормозов.
— Выключено? — проорал от носа самолета Алексей.
— Выключено! — тут же подтвердил Егор и продемонстрировал руки, как того требовало руководство по запуску самолетов оснащенных двигателем М-11. По причине отсутствия иных инструкций, систему запуска доработанного с помощью Тринклера двигателя Анзани они полностью скопировали с таковой для имевшегося изделия Швецова, с которым уже практически сроднились за время работы над постройкой У-2. — Провернуть винт к заливке!
— Есть провернуть винт к заливке! — стоило Алексею начать вращать винт, как Егор принялся подкачивать небольшим ручным насосом топливо в двигатель.
— К запуску!
— Есть к запуску! — поставив винт на компрессию и проверив, что ему будет удобно отпрыгивать в сторону, Алексей прокричал, — Контакт!
— От винта!
— Есть от винта! — тут же среагировал Алексей и мгновенно отскочил в сторону, одновременно дергая винт рукой. С первого раза двигатель не схватил, и процедуру пришлось повторять еще пару раз, пока над полем не разнеслась серия хлопков, закончившаяся ревом и стрекотом. Надо было видеть вытянувшиеся и побледневшие лица присутствующих, когда они осознали, насколько опасным оказался даже способ запуска двигателя аэроплана. Ведь попади Алексей под принявшийся молотить воздух винт и все могло закончиться трагедией, толком не начавшись. Что уж тогда можно было говорить о самих полетах!
Тем временем Алексей, убедившись, что двигатель работает без посторонних звуков, метнулся к Михаилу и вцепился в хвост с другой стороны. Наконец, спустя пару минут работы на холостых оборотах, Егор дал отмашку, и отпущенный на волю самолет, потихоньку набирая скорость, побежал по полю, то и дело подскакивая на кочках, поскольку срыть и выровнять абсолютно все попросту не сподобились.
Все, затаив дыхание, с завороженными взглядами провожали его и дружно выдохнули, когда разносившийся по полю рев двигателя резко стих и аэроплан принялся сбрасывать скорость. Пробежав метров двести, он развернулся на сто восемьдесят градусов, и вновь взвыв двигателем, неспешно покатил обратно к зрителям. Стоило самолету доехать до места старта и вновь развернуться, как к нему подскочили Алексей с Михаилом.
— Ну как? — Михаил похлопал ладонью по фанерной обшивке кабины пилота.
— Бегает нормально. Держите хвост, сейчас попробую сделать подлет, — перекрикивая стрекот двигателя, ответил Егор, после чего сосредоточил все внимание на собственных ощущениях. Пусть он уже не одну сотню раз сидел в кабине этого самолета, хоть немного прочувствовать характер машины удалось только сейчас. Но полностью раскрыть все ее достоинства и недостатки можно было лишь спустя сотни часов полетов, времени на которые у них, к сожалению, не имелось.
Вновь уцепившись за хвост, они дождались, пока создаваемая двигателем тяга не потянет их вместе с остальной конструкцией вперед, и вновь бросив упираться, отпрыгнули в стороны. На сей раз, пробежав метров сто, самолет оторвал от земли хвост, и вскоре приподнявшись над землей на пару метров, пролетел еще полторы сотни, после чего плавно коснулся колесами земной тверди и, опустив хвост, вновь принялся переваливать на неровностях поверхности.