Предтечи этажерок

Глава 2.1 Those magnificent men in their flying machines…

С самого утра 30-го октября небо оказалось затянуто серыми тучами с редкими прорывами, в которые всего на несколько минут успевало заглянуть красноватое Солнце. По земле же стелился туман, заставлявший всех обитателей аэродрома потуже кутаться в куртки, френчи и шинели лишь бы спастись от пробирающего до костей холода. Правда, начинающий дуть восточный ветер, обещал вскоре разогнать белесую муть.

— Ну что, дружок, полетаем сегодня? — скрывшись под навесом одного из возведенных ангаров, Михаил прошелся вдоль борта своего У-2, поглаживая ладонью по обшивке. — Знаю, что погода не фонтан, но да мы с тобой и не такое видели. Справлялись раньше, справимся и сейчас. Так ведь? Покажем этим птенчикам желторотым, чего стоит истинный летчик?… Покажем?… Вот и я так думаю.

— И все же красивый у вас аэроплан, Михаил Леонидович, — в просвете откинутого в сторону полога появился доброволец Ефимов. — Доброго вам утра! — приподнял он свою кепку в знак приветствия обернувшегося на его голос соратника-пилота. — Позволите зайти?

— Доброе утро, Тимофей Никифорович. Конечно, проходите, — не стал держать «в дверях» одного из лучших российских авиаторов Михаил.

— Благодарю, — обозначив легкий поклон, тот подошел к укрытой под навесом машине и окинул ее завистливым взглядом, — Сколько ни смотрю на ваше новое детище, никак не могу налюбоваться. Особенно с этим обтекаемым носом. Мой «Старик»[1] на его фоне уже не смотрится произведением технического прогресса.

— А что вы хотели? Прогресс не стоит на месте. Да и ваш Блерио не такой уж и старый. Сравните его хотя бы с таковыми машинами первых выпусков. Ваш аэроплан на их фоне смотрится вполне неплохо. Хотя ресурс, конечно, мог быть побольше. Сколько вы на нем уже налетали?

— Почти сто часов.

— Скажу честно, для Блерио-11 это почтенный срок. Еще часов тридцать — сорок и все. Надо будет списывать, — львиная доля создаваемых по всему миру аэропланов до сих пор не могла похвастать солидным сроком службы, хотя зачастую машины не доживали до полной выработки ресурса планера, будучи разбиваемы в авариях. Лишь у действительно опытных летчиков, к числу которых, несомненно, принадлежал навестивший Михаила гость, аэропланы умудрялись прожить весь заложенный конструктором срок.

— Это точно, — с сожалением вздохнул Тимофей. — А то и раньше. Двигатель уже два капитальных ремонта прошел. Больше вкладывать в него средства не имеет смысла. Отлетает последние часов десять и все… Придется покупать новый аэроплан.

— Будете рассматривать различные варианты, не забудьте про нас! — похлопал по крылу своей машины Михаил.

— Увы, на аэроплан вашего производства у меня вряд ли хватит средств, — только и смог что развести руками в ответ летчик. — Дорогие они у вас.

— Дорогие. Не отрицаю. Но ведь они того стоят!

— Еще как стоят! Но и следующей моей машиной будет, скорее всего, тот же Блерио. Или новый Ньюпорт-4. Хотя, поговаривают, что у него своеобразное управление и потому с ним стоит быть особо осторожным. На что-либо большее ныне рассчитывать не приходится.

— Понимаю. Но ежели вдруг, то милости просим. Мы клиентам всегда рады! А теперь не поможете ли мне подготовить моего крылатого боевого коня к вылету?

— С превеликим удовольствием!

— Тогда хватайте вон то ведро, а я пока достану масло. Пойдем, погреем его над костерком.

— Тоже касторовое? — удивился, разглядев знакомую субстанцию, Ефимов. — А ведь в журналах писали, что ваш двигатель работает на масле с нефтяной основой.

— Оно самое. Масло на минеральной основе, конечно, получше будет. Но тут я вынужден считаться с необходимостью унификации снабжения. Все же в российской авиации имеется немалое число аэропланов снабженных двигателями, отличными от таковых нашего производства. И работать на минеральном масле они не могут. Потому уже нам приходится подстраиваться под то, что поставляют для нужд авиации интенданты. Мне же необходимо выяснить все возможные проблемы, связанные с эксплуатацией аэропланов в условиях ведения боевых действий. Вот и лью, то, что более доступно и привычно всем прочим.

— Это верно. Мой Гном только касторовое и может переварить.

— И как? Проблемами с пищеварением не страдаете? — вовсю развеселился Михаил, зная, что подобный казус время от времени случался, как с летчиками, так и механиками, имеющими дело с ротативными двигателями, ярким представителем которых и являлся Гном, что во время работы забрызгивали маслом все вокруг, включая фюзеляж самого аэроплана.

— Тьфу на вас, Михаил Леонидович. Нет, чтобы пожалеть человека! А вы все смеетесь.

— Не вешайте нос, Тимофей Никифорович. Зато касторовое масло куда как легче отмывать, нежели минеральное.

— Оно конечно так, но у меня уже весь аэроплан пропитался им насквозь. С вашим-то двигателем подобного не случается.

— Что тут скажешь? Конструктивные особенности. Вот вам подставка для ведра. Установите, пожалуйста, поровнее, чтобы ведро не опрокинулось, — дождавшись, когда Тимофей проверит надежность установленной конструкции, Михаил открыл канистру и принялся лить в ведро загустевшее за ночь масло. — Благодарю за помощь. Сами-то подготовили свой аэроплан к вылету? Чугунную сковороду на сиденье подложили?

— Сковороду? — немало удивился Тимофей, впервые услышав о подобном нововведении. — Господи, а это-то зачем?

— Затем, чтоб пятую точку турецкие пули не попортили! Летят-то они снизу вверх! Так что без сковороды летать никак невместно! Мы их себе еще в Симеоновграде добыли! Два дня искали те, что потолще! — наконец, будучи более не в силах сдерживаться, Михаил от души рассмеялся и чуть не пролил масло.

— Ну вот! Опять надсмехаетесь! — улыбнулся в ответ его собеседник. — Но на этот раз вам меня разыграть не удастся. Я оказался куда прозорливее вас и заказал себе бронированную плиту на пол кабины еще в Санкт-Петербурге. Пять миллиметров броневой стали Ижорского завода, между прочим!

— Пять миллиметров? — закончив лить масло, Михаил в раздумье потер подбородок, — Это вам, батенька, ниже трехсот метров лучше не опускаться. Бробьют-с.

— А вы откуда знаете? — немало удивился добровольный помощник.

— Естественно из опытов! Знаете сколько тысяч патронов от разных систем винтовок и десятков бронеплит мы извели, пока подобрали оптимальную толщину брони для своих аэропланов?

— Так значит и у вас всех установлена броня кабины?