Соседи

— И я ее тоже люблю, — вздыхала Симочка.

Порой прибавляла:

— Надо бы поехать навестить ее...

— Это ты хорошо придумала, — одобрял Сева.

Но у Симочки каждый раз, когда она решала поехать повидаться с Реной, возникали все новые неотложные дела, и свидание с Реной приходилось переносить на следующий раз.

— Честное слово, я ужасно огорчена, но так вышло, — говорила Симочка, а Сева утешал ее:

— Ничего не поделаешь. Рена умная, все поймет, значит, как-нибудь потом...

— Непременно, — обещала Симочка, — как-нибудь потом..

И снова обилие различных дел не давало Симочке возможности прийти к Рене.

Первая ссора между Симочкой и Севой произошла вскоре после того, как к ним пришла Ирина Петровна, рассказала, что дом забирают под гостиницу, а жильцов переселят кого куда.

Симочка с обычным доброжелательным вниманием выслушала Ирину Петровну, пожелала ей получить хорошую квартиру в приличном районе, но, когда Ирина Петровна ушла, сказала Севе:

— Обидно, что ты выписался от них!

— Ты же сама хотела этого, — ответил Сева.

— Я не все до конца предусмотрела, — откровенно призналась Симочка и пояснила: — Но еще ничего не поздно.

— Думаешь? — усомнился Сева.

— Уверена, — сказала Симочка, — все будет вполне о’кэй, если мы разведемся.

— Что? — спросил Сева, ему показалось, что он ослышался. — Что ты сказала?!

— Мы должны развестись, — терпеливо повторила Симочка, — по закону, так, как полагается, и как можно скорее. Ты снова пропишешься к матери, куда же тебе деваться, как не обратно на старую квартиру? И вы тогда, когда вас выселят, получите большую квартиру, каждому по комнате.

— Как хочешь, но я ничего не понимаю, — сказал Сева, он все еще не мог опомниться от Симочкиного предложения: — Ты это серьезно?

— Вполне, — ответила Симочка, она вообще не любила бросать слова на ветер, — абсолютно серьезно. Пока мы будем считаться супругами, тебя никогда не пропишут обратно, надо именно развестись, тогда все будет в порядке!

— Погоди, — сказал Сева, — но мы же сейчас живем в хорошей квартире...

Симочка замахала на него руками:

— О чем ты говоришь? Мы живем в квартире моих родителей, а тогда будем жить в своей, собственной, отдельно от всех!

— Ну, это как сказать, — заметил Сева, — ведь мы тоже не стали бы жить в совершенно отдельной квартире, а с Реной и с мамой...

Симочка сказала уклончиво:

— Там будет видно.

У нее были далеко идущие планы, но она не намеревалась делиться ими с Севой. По ее мнению, он еще не созрел, чтобы воспринять и, главное, правильно понять ее замыслы.

Симочкино заветное желание было — жить отдельно, не со своими родителями и, разумеется, не с Ириной Петровной.

У родителей Симочки хорошая квартира? Пусть они так и живут, как жили, а у Симочки и Севы, надо полагать, не за горами время, когда их семья разрастется, вот потому-то следует жить только своей семьей, обособленно от всех...

Симочка была отнюдь не из болтливых, однако и ее порой тянуло на откровенность.

Самая подходящая кандидатура была Леля, эта не проболтается, слишком занята своими переживаниями. Так что у нее поистине в одно ухо войдет, в другое выйдет.

Как-то Симочка похвасталась Леле:

— Ирина Петровна у меня в ладошке, — сжала и снова разжала свою розовую энергичную ладонь. — Что захочу, то и сделает.

— А что ты хочешь? — поинтересовалась Леля.

Симочка неопределенно улыбнулась:

— Мало ли что. Вот, например, я наметила себе начать исподволь приучать ее к одной мысли.

— К какой? — не поняла Леля.

— Чтобы она сама заставила Севу развестись со мной, получить трехкомнатную квартиру, а потом разменять ее. — Симочка тряхнула кудрявой челкой. — Впрочем, с разменом можно и обождать, как оно все будет‚ — многозначительно сузила фиалковые глаза.

— Почему можно обождать? — спросила Леля.

— Жизнь идет своим чередом, — продолжала Симочка, как бы отвечая каким-то своим, одной ей известным мыслям. — Помнишь, я тебе как-то привела японскую поговорку? Если не можешь победить врага, поцелуй его.

— Не помню, — призналась Леля.

— А что ты помнишь? Ты же вся в своих мыслях об этом самом Грише...

Леля обиженно свела брови:

— Ну и в мыслях. Ну и что с того? А поговорка твоя мне ужасно не нравится. Гадость какая-то!

— Ладно, — примирительно заявила Симочка, — не ершись, это я так, между прочим. Каждый живет, как хочет и как ему удобно.

Леля невольно вздохнула. Даже Гриша, и тот признавал, что им обоим трудно. Да чего там трудно? Мучительно, порой непереносимо. И не только им двоим, а четверым — его жене и даже сыну.

— Слушай сюда, — сказала Симочка, она была уже не рада, что невольно заставила Лелю вспомнить обо всех сложностях ее жизни. Симочке нужен был внимательный слушатель, ей необходимо было высказать свои соображения, как бы еще раз проверить их на слух. — Слушай сюда, я считаю, что жизнь идет своим чередом.

— Я тоже так считаю, — отозвалась Леля.

— Не отвлекайся, напряги свой мыслительный аппарат, — приказала Симочка.

— Уже напрягла, что из этого?

— Стало быть, ты тоже считаешь, что жизнь идет своим чередом? Прекрасно. Значит, всяко может случиться...

— С кем может случиться? — спросила Леля.

— Скажем, с Ириной Петровной. Хотя она на вид вполне здоровая дама, но ведь все мы ходим по тонкому льду обыденности. — Симочка в каком-то переводном романе вычитала эти слова: «Мы ходим по тонкому льду обыденности», и взяла их на вооружение. Она питала слабость к красиво звучавшим выражениям. — Я, конечно, не желаю ей ничего плохого, но ты же сама понимаешь, Ирина Петровна далеко не молоденькая, всяко может случиться...

— Всяко может быть, — повторила Леля, — а с Реной тогда как будет?

Симочка медлила с ответом, потом все же сказала:

— Это я возьму на себя, если, конечно, все сложится благоприятно.

Леля — простая душа, повторила изумленно:

— Благоприятно? Это значит, если Ирина Петровна умрет?

Симочка мгновенно рассердилась:

— Ты что, с ума сошла? Когда это я такое говорила? Ты еще скажи где-нибудь!

— Да нет, мне просто подумалось, — забормотала Леля, но Симочка не дала ей закончить:

— Чтобы я больше никогда такого не слышала!

— Да, — ответила Леля.

Но Симочка умела быстро успокаиваться. Она заставила себя ласково улыбнуться, легонько потрепала Лелю по руке:

— Это все, сама понимаешь, предположения и планы, построенные исключительно на песке, на одном лишь песке...

Леля не нашлась, что сказать. Ничего себе песочек, однако: ждать, когда умрет Ирина Петровна и не чаять, как избавиться от Рены! Леля посмотрела в фиалковые глаза подружки, и ей стало страшно. Как же она не видела оголтелого хищника в этом пухленьком личике с мелкими и очень-очень острыми зубками! И своими руками отправила в ее жадную пасть и Севу, и Рену, и ничего не подозревающую Ирину Петровну! Надо что-то делать, срочно же!

Но Симочке своих мыслей не выдала и рассталась с ней очень любезно...

Прошло еще несколько дней, и Симочка вновь завела разговор с Севой.

— Нам необходимо развестись, поверь, это будет абсолютная фикция, но это нам обоим нужно, и, чем скорее, тем лучше.

Само собой, Симочкины планы были построены не на одном лишь песке. Они отличались, бесспорно, продуманной и четкой структурой.

И теперь, она все до мелочей рассчитала, даже папа-бухгалтер, в неменьшей мере обладавший дальновидностью и незаурядной практической сметкой, поражался ей:

— Сильна дочка! Все, что следует предусмотреть, предусмотрела, все варианты обдумала...

Но ни папа, ни сама Симочка все-таки не сумели предусмотреть лишь одного. Дело было за Севой, а он не соглашался ни в какую.

— Не могу, — говорил, — понимаешь? Как это я подам на развод? И с кем? С тобой?!

— Я подам, — убеждала его Симочка, — не ты, а я.

Но Сева твердил свое:

— Какую причину выставим для развода?