Оборотень

– Или? – машинально переспросил оглянувшийся в ту же сторону Константин.

– Видите? Там… – голос у девушки вдруг стал тихим и хриплым – вон там за кустом, будто что-то движется…

Но сколько полицейский не всматривался, ничего кроме качающегося куста, с облетающей листвой, под не очень сильным пока ветром, разглядеть не смог.

– Он там! – взвизгнула девушка и пистолет капитана тут же развернулся к кусту.

– Не ходите туда. Не уходите со света… – но этот крик уже запоздал. Прикусив от напряжения губу, Константин шагнул к зловещему кусту.

– Здесь никого нет.

Обломанная ветка всё же привлекла внимание. Но сколько часов назад она надломана? Здесь достаточно влажно и сохнуть листья будут долго. А вот на голой земле в небольшой проплешине от травы, вроде какой-то след…

Полицейский достал зажигалку и почувствовал, как холодеет в груди. На мягкой земле отчётливо отпечатался след ноги босого человека. Он потрогал краешек пальцем, след был совсем свежим, явно не дневным.

Константин быстро выпрямился. Подушечка большого пальца машинально скользнула по предохранителю – выключен. Заросли кустов были совсем недалеко, а он так подставился, пригнувшись к земле. Если бы оттуда выскочил кто-нибудь… мог бы и не успеть.

Кто там может быть? В переодетого в собачью шкуру человека он не поверил. У страха, глаза иногда зашкаливают все мыслимые пределы… А что это могло быть? Человек с огромной собакой?.. И ведь на глюк не спишешь. Сильная и крупная собака с разодранным горлом, так и осталась лежать на той поляне. Может курнула чего… так не похожа. Наркотическое опьянение он бы вычислил сразу. Ну может, если остаточное…

А человек похоже всё-таки был. Но не сам же он перегрыз горло собаке. Чувствуя, как нить рассуждений запутывается всё больше, Константин тряхнул головой. От же бля-а… но почему он босиком? Может действительно умалишённый. Нужно будет завтра пробить по областным клиникам – есть ли на примете буйнопомешанные собаководы.

Медленно, стараясь не поворачиваться спиной к глухо шелестящим веткам, он пятясь выбрался на тропинку к девушке. Та, плотно обхватившись руками, мелко дрожала.

– Что ты там увидел? Не ходи туда больше! – голос был уже на гране истерики и капитан, придав лицу безразличное выражение поспешил успокоить её.

– Там никого нет…

Тамара, не слушая, прижалась к нему:

– Не отходи от меня, пожалуйста! Я очень боюсь, – и Константин ощутил её тело, жгущее жаром даже через платье.

«Она без лифчика…» – полуобнимая девушку, он словно невзначай уже несколько раз коснулся груди, бесстыдно вывалившейся из прорехи платья. Не в силах убрать ладонь, он нашёл её губы и судорожные всхлипывания перешли в лёгкий шёпот.

– Не уходи больше… не оставляй… одну…

А потом и совсем затихли.

Он уже беззастенчиво мял её внушительную грудь, теребил, перебирая между пальцев быстро отвердевший сосок. Губы её совсем ещё безвольные, но уже необыкновенно сладкие легко раскрылись, и только тихий треск за спиной, шагах в десяти, как раз за тем кустом, где капитан только что видел чужой след, выдернул его из этой убаюкивающей истомы.

Отодвинув тихо всхлипнувшую женщину, он вгляделся в темноту и опять ничего не увидев, настойчиво потянул за собой обессиленную руку Тамары.

– Пойдём отсюда.

– Ты не бросишь меня?..

– Нет. Сейчас я отведу тебя домой, а утром вернусь… – но он сам уже не верил своим словам. Оставлять её даже на несколько часов не хотелось. Ничего дома за ночь не случится. Днём позвонит жене и всё объяснит, насчёт введения особого положения. Даже недавно ещё такая желанная блондинка Ирочка отодвинулась куда-то в тень. Тёплая, мягкая и одновременно тяжёлая грудь грела его пальцы, которые он якобы невзначай запустил в длинную прореху на боку.

– Не бойся. Я же рядом. С тобой ничего больше не случится.

– Скажи мне правду. Что ты там увидел? Он идёт за нами?..

Тамара словно не чувствовала жадных пальцев на опять обнажившейся груди. И это таило в себе определённый намёк, придавая этим любознательным пальцам всё большую смелость.

– Если ты оставишь меня, он опять нападёт. Я это знаю…

– Не оставлю, не оставлю. Не переживай, – уткнувшись носом в волосы, вдыхая их лесной запах, он не сводил глаз с опасной стороны и уже понимал, что домой он сегодня точно не попадёт. И дело тут не только в смертельной опасности, угрожавшей этой доверившейся ему молодой женщине. Рука его от груди спустилась ниже и уже почувствовала её упругий, по-спортивному накаченный гладкий живот, и пелена дикого желания опять начала туманить взор.

Оторвался он от неё с огромным трудом. Ветер усилился и деревья с кустами громко зашелестели необлетевшими листьями, скрывая остальные звуки. Несколько раз скрипнул какой-то иссохший ствол и это привело расслабившегося полицейского в чувство. Константин сам поправил на девушке сбившееся под его руками платье, и прикрыл, быстро покрывшуюся мурашками грудь.

– Идём. Нам нужно выбраться с этого оврага на свет и сообщить дежурному, а там поговорим, что делать дальше.

– Ты останешься со мной?! – в голосе Тамары звучал такой неприкрытый страх, что капитан интуитивно принял мужественную почти ковбойскую стойку, и едва по-киношному не передёрнул затвор.

– Решим… если нам всё равно возвращаться сюда утром, то было бы логичным держаться до этого времени вместе.

Он иногда оборачивался, но ничего опасного не заметил. А когда захламлённый пустырь кончился и впереди появилась освещённая улица, поднял флажок предохранителя и убрал пистолет в кобуру.

Тамара тоже перестала дрожать и ежеминутно оглядываться. Довольно толково она объяснила, как пройти к её дому, и вскоре они подошли к району частной застройки.

– У тебя свой дом?

– Достался от тёти. Теперь вот жду, когда снесут и разменяют на квартиру в новостройке.

– Ну, это может быть ещё нескоро. Сначала, я слышал, собираются застраивать противоположную часть пустыря.

Они свернули на узкую длинную улицу. Единственный фонарь освещал её лишь в самом начале. Хотя полной темноты здесь не было. Свет из окон, в основном одноэтажных домов всё равно пробивался даже через высокие заборы. А уж если попадались освещённые вторые этажи, то по хорошо утрамбованной щебёночной дороге идти становилось совсем удобно.

– Тебе не страшно здесь жить одной?

Тамара повернула голову, и он увидел её настороженные глаза.

– Вообще-то есть немного. А почему ты спрашиваешь?

После лесных, вполне себе откровенных переживаний, они, как-то не сговариваясь, незаметно перешли «на ты».

– Ты думаешь он может выследить меня и здесь? – в женский голос опять вернулся страх, и Константин поспешил успокоить новую знакомую.

– Ну сегодня ты можешь не бояться. А утром подумаем, что можно сделать, чтобы обезопасить дом. Может на крайний случай поселишься на пару недель в наше общежитие… пока объявлен… – он едва успел прикусить язык. – Если не против, конечно.

По тому, как быстро она кивнула, капитан понял, что серьёзно разговаривать нужно будет с утра, сейчас, она согласна на всё. Жаль он, сейчас, не может отвести её к себе домой. Хотел же Таньку отправить к матери… Кроме того, идти ей, даже поздно вечером, по центральным улицам города в таком виде будет не лучшим решением. Своенравная грудь в очередной раз нашла дорогу наружу, и победно белела в полумраке пустынной улицы. Костя едва удержался, чтобы не заправить её обратно. Захотелось опять почувствовать эту ни с чем не сравнимую податливую тяжесть.

– Пришли – тихий голос вырвал капитана из плена сладких мечтаний, и он увидел большие двустворчатые ворота с прорезанной узкой калиткой.

– У тебя есть машина?

В ответ Тамара зябко поёжилась, видимо прохлада близкой ночи добралась и до неё.

– У тётки была. У меня нет водительских прав.

– Ну с этим я помогу, проблем не будет – Константин аккуратно коснулся её повреждённой руки – не болит? Давай ключи, я открою.