Оборотень

– Вот теперь ты мой. И торопиться я, как ты и просил, не буду.

– Та… – он с большим трудом сглотнул кусок царапающего горло комка, – …ма-ра… что ты… де…

Челюсть девушки уже необъяснимым образом выдвинулась вперёд, змеевидный отросток висел чуть ли не до груди, но это не помешало оторопевшему Константину понять, что она улыбается. Запоздалая мысль прошила голову, а ведь дежурному он так и не сообщил… Он уже никогда не узнал о том, что телефон его не поймал сигнал даже от ближайшего ретранслятора.

– Правильно, я Мара. Догадался всё же, или это мысли твои заплетаются от страха?

Достав откуда-то снизу большой широкий кухонный нож, девушка подскочила к нему и одним быстрым движением вспорола на животе футболку. Сорвавшуюся капельку крови ловко подцепил извивающийся язык, и она прижмурилась от удовольствия.

– Хорошо, что ты сегодня не пил. Иногда встречаются такие козлы… А ты сильный, сложно такого подчинить, пришлось помучиться… – поочерёдно поднимая ему ноги, она срезала штанины брюк.

– Ничего, тем вкуснее будет…

С ремнём и поясом ей пришлось повозиться, но особенно это её не обескуражило. Скоро куски брюк улеглись на забрызганный водой пол. Оттянув кожу, она одним движением срезала расправившуюся в тепле мошонку, и натекающая вода тут же окрасилась розовым.

– Это чуть позже, на сладкое – она длинно и с удовольствием лизнула окровавленную добычу и отвернувшись, аккуратно положила на блестящий столик.

Какая-то безразличная истома охватила всё тело, и капитан Семашко равнодушно смотрел на недавнюю красавицу Тамару, им самим же… с большим опозданием, названную Марой. Она резким движением смахнула с головы парик, и теперь медленно превращалась в голую женщину с лицом лысой, и отнюдь, недоброй собаки.

– Или ты ещё ничего не понял? Дурашка. Горяченькое люби-ишь… Как же ле-егко вас лов-ви-ить коз-с-лло-овфф оза-або-оче-н-н-ы-ых… – челюсти совсем по собачьи вытянулись вперёд, а язык, оставшийся всё таким же длинным, мягко извиваясь, свесился в бок. Слова превратились в бессвязные шепелявые звуки и Константин, не чувствуя боли, увидел, как первый вырванный с кожей и кровью кусок его ноги, исчез в зубастой пасти…

А за окном совсем по-зимнему завыл ветер. И вместе с пришедшим холодом, ночь, воспрявшая от этой долгожданной помощи, сомкнула, наконец, над засыпающим городом свои беспросветные чёрные объятья.

***

Подполковник Свиридов медленно шёл по усыпанной стеклом и мелким строительным мусором тропинке. Небо давно уже почернело, вот-вот должна будет выглянуть луна. Подполковник с неудовольствием взглянул на часы. Проверить ещё одну тропинку из проложенных местными собаководами, и пора домой. Всю прошедшую неделю провёл, как на ушах. Жене удалось лишь пару раз позвонить. Вот и сегодня, ушёл, что называется пораньше...

Он уже второй час пытался воссоздать маршрут исчезнувшего несколько дней назад капитана Семашко. Незаслуженный, как он считал, строгий выговор с занесением горячил молодую ещё кровь офицера. Костик… Костик… как же ты подставился так, не вовремя. Освобождающееся в областном Управление место начальника розыска, теперь точно проплывёт мимо. И в сравнении с этим вселенским, по личным его меркам, событием, сама судьба подчинённого отходила, как бы на второй план.

Но молодого парня было всё же искренне жаль, и подполковник Свиридов с завидным упорством пытался найти хоть какие-то следы. Именно в этом районе, где-то на городской окраине, оборвался сигнал его мобильного телефона. Майор Злобин, вместо со стажёром Смурным, вчера и сегодня днём уже были здесь, и докладная о результатах поиска, вернее об их отсутствии, так и осталась лежать на служебном столе. Отработан ещё один, можно сказать последний, перспективный район возможного исчезновения сотрудника. К утренней сводке придётся расписаться в собственном бессилии. Но старое правило, доставшееся по наследству от прежних учителей, никто не отменял – хочешь сделать хорошо, сделай сам… И умудрённый жизненным опытом полицейский, теперь упрямо пытался сам вычислить логический след в возможных поступках пропавшего капитана. И место это ему не нравилось. Вряд ли капитан в темноте сунулся бы сюда, но проверить стоило, пока ещё не совсем наступила ночь.

Тропинка вильнула в сторону и сразу за кустом устремилась вниз. А ведь это тот самый овраг, где месяц назад был найден один из контейнеров с человеческими останками. Свиридов достал фонарь и внимательно разглядывал вытоптанную сотнями ног землю. Может здесь где-то прячется и нужный ему след…

Нехорошим предчувствием, будто влажным тополиным листом прошлось что-то по лицу. Вроде и ветра нет, и дождём не пахло уже несколько дней в это припозднившееся бабье лето. Но незаменимое шестое чувство профессионального сыскаря вдруг замерло, а в сильной широкой груди всё напряглось, как при виде давно и безрезультатно разыскиваемого преступника.

– Помогите!.. – сдавленный женский крик прозвучал за кустами совсем рядом, и рука подполковника сама нырнула под отворот костюма…

***