Страница 1 из 5
Глава 1
Я встретился взглядом с ухмыляющимся человеком.
Он лежал в густой траве, увитый побегами, облепленный цветами — крупными и до того яркими, что казались искусственными.
Но они меркли по сравнению с телом, на котором цвели.
Солнце играло на кристаллических гранях идеально выточенного лица. Буйство алых отсветов, что переливались на его поверхности, искусно имитировало жизнь: вот дрогнули ресницы на полуопущенных веках, вот чуть шелохнулись щёки, а вот изогнулись приоткрытые губы.
Разумеется, это была всего простая видимость, во многом рождённая ветерком, который шевелил остатки истлевшей одежды. Статуя же оставалась неподвижной.
Её составляли множество кристаллических наростов, что примыкали друг к другу с ювелирной точностью. Лишь лёгкие различия в их оттенке заставляли предположить, что её не выточили из цельного куска камня.
Казалось, я смотрел на спящего человека, который погружён в дрёму, но скоро проснётся.
По правде говоря, совершенство статуи наталкивало на мысли, что когда-то она действительно
Если моё предположение было верно, то так выглядел больной, поражённый последней стадией Морфопатии, смертельной болезни, от которой не существовало лекарства.
На всякий случай я выждал с полминуты. Что, если мужчина всё же оживёт и набросится на меня, когда я отвернусь? В Бездне ни в чём нельзя быть уверенным. Но тело не вздрогнуло, даже когда я слегка пнул его, попав по руке и отломав пару пальцев.
Если нет, можно попробовать поискать менее древнюю жертву Мора, чтобы обзавестись снаряжением.
Я поколебался, раздумывая над тем, призвать ли Нейфилу. Потрясёт ли её зрелище участи, которой она едва избежала? С другой стороны, она готовилась стать искательницей и не питала иллюзий насчёт того, что случается с заболевшими, да и пребывание на аванпосте должно было закалить её. Излишняя опека будет выглядеть насмешкой над тем, что она вынесла.
Я дотронулся до шара памяти Нейфилы, призывая её. Она появилась, широко зевая и потирая заспанные глаза, — чертовски милый жест. Лёгкая встрёпанность волос и помятость длинной ночной рубашки довершали облик девушки, которую насильно выдернули из постели. Я ощутил мимолётный укол совести, но прогнал его, напомнив, что внешность Нейфила придумывала себе сама.
Может быть, она и вовсе не спала, а прорабатывала соответствующее обличье.
Странное занятие, но мне ли судить?
«Что случилось?»
Нейфила посерьёзнела и скосила взгляд. Мгновение спустя по её лицу пробежала тень. Девушка вздохнула и натянуто улыбнулась.
«Получается, ты уже вышел на первый слой? Поздравляю!»
«Когда Морфопатия берёт верх, больной утрачивает волю и теряет контроль над собственным телом. Оно просто… поднимается и начинает идти само по себе. Если не сопротивляться этому, можно слегка менять направление. При удаче успеваешь прихватить кое-что, чтобы странствие получилось попроще. Но всё сводится к одному: заражённый спускается на первый слой. На нём же… бывает по-разному. Некоторые доходят до некой точки и остаются там, пока их разум не гаснет окончательно, подавленный кристаллами. И вокруг них… вокруг этих людей образуются рощи. Оазисы с раскидистыми деревьями и прекрасными цветами посреди пустоши. Но в этих рощах…»
Она сглотнула.
«Тут нет источников воды. Нет подземных родников, которые питали бы растения. Считается, что они получают силы из жертв Морфопатии. Высасывают из них энергию. Или поглощают её из кристаллов. Никто не знает наверняка. Никто не знает даже, когда именно больные умирают. И умирают ли вообще. Может быть, они навеки остаются немёртвыми пленниками Рощ Статуй, комком страданий, запертым в каменной оболочке».
Нейфила встряхнулась.
«Прости. Я понимаю, что это больше никак меня не касается. В конце концов, я мертва, с чего бы мне переживать о Морфопатии? Но от старых привычек не так-то легко избавиться. Когда-то я немало размышляла над…»
Она неопределённо покрутила кистью.
«Этим всем. Навязчивые мысли преследовали даже на аванпосте. Изводили не хуже старухи. Но это позади. Я не должна разрешать призракам прошлого донимать себя».
«Нет-нет-нет! Не считай меня настолько слабой! Я жажду двигаться вперёд, а разве это возможно, если постоянно прятаться за твоей спиной? Не замечать плохого, отворачиваться от невзгод, которые подкидывает судьба? Не думай, будто я — изнеженная высокородная леди, которая падает в обморок при виде страшной тени на земле. Чем раньше я встречусь с былыми страхами, тем скорее избавлюсь от них. И не нужно оберегать меня от них!»
Под конец тирады Нейфила распалилась; вскинула голову, задрав подбородок, и вскинула кулак — не то грозила мне, не то подчёркивала таким образом решимость. Я усмехнулся: приятно было осознавать свою правоту. Я не ошибся в Нейфиле.
Она озадаченно моргнула.
«Что? Но ты только что извинился ещё раз… И что значит не повторится? То есть я не выпрашиваю извинений, но есть разные случаи, и иногда… То есть… Что я имею в виду… Нет, погоди, не будет ли наглостью требовать от тебя… Или… Ох!»
Боевой настрой Нейфилы испарился без следа. Она закусила губу и принялась массировать виски, точно надеялась этим привести в порядок мысли. Выглядела девушка окончательно сбитой с толку.
Я кашлянул, прежде чем сменить тему.
Затуманенный взгляд Нейфилы прояснился.
«Ах да! Что-то такое и впрямь… Но остальные натыкаются на уже возникшую Рощу и останавливаются в ней. Исключений нет. От Морфопатии нельзя излечиться».
«Конечно. Чем шире Роща, тем их больше. Или, скорее, наоборот: растения ведь нуждаются в питании, пусть и таком… Чаще всего статуи встречаются в центре. А зачем они тебе?»
«Неправильно это. Как расхищать могилы. Даже хуже, пожалуй».