Княжна клана Лунных

Но сейчас, чем дольше Анха думала, тем очевиднее становилось, что надо предупредить императора, что она к ночи подлетит к столице. Непосредственно императорскую защиту можно преодолеть, если магия не почует злых помыслов, но вряд ли столицу защищает только один барьер, поэтому глупо лететь наобум. Надо было выяснить всё заранее, но она перенервничала и сорвалась в дорогу, как оглашенная. А Алик ждал, что скажет мама. Ему хотелось показать, что он ого-го какой ловкий и полезный!

— Хорошо, сейчас вокруг спокойно, поэтому мы с тобой взлетаем и смотрим, что на верхнем этаже.

— Угу.

— Ты же не чувствуешь опасность наверху?

— Нет, там наоборот что-то приятное, — он замотал головой так, что ветер засвистел в ушах.

— Я вижу там энергию огня, но она спокойная и пожара нет, — поделилась Анха.

Через минуту княжна вложила в руку сынишки две короткие записки с четко выведенными адресными рунами и осторожно подняла виман, царапая ручкой открытой дверцы о стену башни. Ближе прижаться не было возможности, и сыну придется перешагнуть через небольшую щель.

— Алик, страховочный трос! — оглянувшись, велела она.

— Мам, ты подошла вплотную! Мне только сделать шаг…

— Алик!!!

Малыш показательно зацепился за трос и быстро юркнул внутрь башни через разбитое окно. Княжна при помощи магического зрения отслеживала происходящее в башне. На нижних этажах аура измененной растительности всколыхнулась, насытилась цветом, и Анха предупреждающе воскликнула: «Алик, не задерживайся»!

— Ух ты! — услышала она в ответ, а на нижних этажах энергия пришла в движение, заклубилась, активизировалась.

— Мам, тут такое! — крикнул сын, и измененная энергия на нижних этажах поползла вверх, давя на чистую красноватую и сдвигая её вверх.

Алик принялся громогласно делиться впечатлениями, позабыв обо всех наставлениях. Анха почувствовала, как по её виску стекают капли пота, а сама она в напряжении отслеживает поднимающуюся оскверненную энергию.

— Алик, возвращайся! — крикнула она, но сын, казалось, ничего не слышал.

— Есть! Мам, я отправил послания дяде Георгу и императору! — возбужденно выкрикнул Алик.

— Малыш, возвращайся… возвращайся немедленно… — настойчиво кричала Анха, но сын продолжал чем-то грохотать внутри и громко восклицать, позабыв, где он находится.

Вдруг расположенная в верхней части башни красная энергия сжалась, а оскверненная стремительно рванула наверх.

— Алик, быстро обратно! — истошно заорала Анха. — На счёт три я отсоединяюсь! Алик! Раз, два…

Он впрыгнул на счет три, и Анха оторвалась от башни, а вослед им из окон вырвалось пыльное чёрное облако. Казалось, сама тьма попыталась схватить нежданных гостей.

— Мама, что это?

— Это то, что ты разбудил своим криком, — едва сдерживаясь, прорычала она.

— Но там было хорошо…

— Поэтому ты позволил себе шуметь? Ты забыл, где мы находимся? — не сдержала упрёка Анха. — Чему тебя учили? Хочешь испытать на себе, как скверна ломает тело и пытается изменить тебя?

Руки Анхи тряслись, но сажать виман было некуда. Отовсюду к башне стекались твари. Нежелательно было оставаться в воздухе, но и садиться больше было некуда. Если бы не действие скрывающих артефактов, то княжне пришлось бы принять бой и погибнуть, а так они осторожненько продолжали лететь, старательно огибая каждую встречную тварь.

Алик расплакался. Ему было горько от того, что мама на него зла, страшно из-за валом валящей из верхних окон башни черноты и окруживших виман тварей. Он не понимал, почему ему вдруг внутри башни стало весело и легко, что он, позабыв правила безопасности, воспринял всё за игру. Неужели виноват тот красивый камушек, что он увидел, раскопал в барахле и взял?

Анха продолжала лавировать и искать подходящее тихое место. Днём высматривать дорогу было легче, чем ночью, но обилие потревоженных тварей держало в напряжении. И только спустя час она опустила виман на перекресток дорог. Вот тогда ей сын показал свой трофей, который, как он думал, заставил забыть об осторожности.

Малыш протянул ярко-красный булыжник и ревниво следил, как мама тщательно его осматривала, при этом не касаясь его.

— Алик, тебе не жжёт ручки? — слишком спокойно спросила она, хотя малыш видел, как сильно раздуваются её ноздри. Так всегда бывало, когда мама сердилась.

— Нет, мне тепло и приятно.

Анха попыталась коснуться рубина величиной с дыню-колхозницу, но он полыхнул и ожёг её.

— Мам, что это за камень? Можно мне оставить его у себя?

— Это сердце одного из магических существ. Кого конкретно, не могу сказать, — устало покачала она головой. — Но точно высшего порядка. Видимо оно попало в ловушку и не смогло выбраться. Скверна не смогла его изменить, но, к сожалению, убила.

Лицо Алика вытянулось, и он бережно опустил камень на землю.

— Нет, — предостерегла его Анха. — Нельзя оставлять его на поживу скверне, да и расточительно. Этот камень сам по себе сильнейший артефакт, и раз он созвучен твоей энергии, то оставь пока его у себя.

Алик вновь прижал к себе камень и тот засветился ровным светом. Анха подалась вперед, наблюдая за равномерным обменом между энергией сына и камнем. Артефактный камень не питал малыша, как мог бы сделать источник, но включился в прогон энергии по телу ребёнка, что тому было только на пользу.

— Алик, помнишь я тебе рассказывала об изначальных камнях для алтаря и привязывании к нему источника?

— Помню, — согласно кивнул.

— Так вот, у тебя в руках основа будущего алтаря огненного клана.

— Но он такой маленький… — удивился мальчик, вспомнив, как он вольготно спал на алтаре лунного источника.

— С каждым ушедшим за грань магом или сильным духом воином клана он будет расти, потому что они оставят частичку своей души возле него, а он создаст что-то вроде хранилища, которое, наполняясь, станет источником силы для будущих поколений клана.

— Так у нас алтарь постоянно растёт? — удивился Алик.

Анха печально вздохнула: алтарь увеличивается, когда погибает кто-то из клана.

— Наш алтарь давно уже не меняется в размере.

— А если бабушка с дедушкой умрут, то он вырастет?

— Да. Они же члены нашего клана и источник постоянно поддерживает их.

Анха обняла сына, понимая, что он думает о том, что источник Лунных не стал ему родным. Тихая, рассудительная, въедливая и музыкальная энергия Лунных совершенно не подходила ему. А вот изначальный камень огненных оказался близок к энергии малыша.

— Алик, я обещаю, что найду для тебя подходящий источник. Мы летим в столицу, и там… — Анха замялась, но надо было говорить открыто, без недомолвок. Если она погибнет, то сын должен четко знать, в чём он нуждается и что ему делать… — …там мы найдем твоих родственников по линии отца. Даже если никого не осталось в живых, то я попрошу императора подвести тебя к источнику Защитников.

Анха замялась, подумав, что источник может закапризничать, как в своё время сделал источник Лазурного клана, предпочтя заснуть, чем принять её главой.

— В любом случае, — твёрдо продолжила она, — узнав, из какого камня состоит их алтарь, я найду тебе подходящий изначальный камень, и ты сможешь основать свой род. Безвыходных ситуаций не бывает, и знай: у меня есть план на любой случай!

— Знаю, мама. Но можно этот камень оставить у себя?

— Да, держи его при себе. Он нуждается в чистой энергии, а ты нуждаешься в правильной циркуляции этой самой энергии по телу. Вы нужны друг другу, но не привязывайся к нему. Этот камень никогда не зажжётся рядом с тобой в полную силу, а ты не получишь от него всего того, что мог бы получить от родного своему дару камня. Вы просто помогающие друг другу товарищи. Помни об этом.

— Угу, — Алик кивнул и выбрав себе место, расстелил плед и улёгся, прижимая к себе рубин.

Анха огляделась. Перекресток дорог не лучшее место для отдыха, но дорога уже заросла травой, глубокие колеи давно сгладились, а мистическая аура на перекрестке дорог продолжает действовать, и скверна интуитивно обходит его стороной. Особая энергетика этого места не очень-то нравится ей, но в качестве места ожидания ночи оно очень даже подходит.