Страница 64 из 97
Что же пока дали нам эти последние в отношении учения о локализации мозговой коры? Пока они вводят нас только в азы этого уже прочно установленного и разработанного учения. Например, при разрушении затылочных долей условные рефлексы, судя по работе Тихомирова, первоначально исчезают, но затем вновь возникают. Что же в этом нового для учения о локализации зрительного центра? При этом даже и не затрагивается вопрос о неполном перекрещивании зрительных волокон. Между тем другими методами учение о зрительных затылочных центрах разработано уже детальнее и относительно слухового центра височной доли, центра давно уже установленного, центра не только тонового, но и словесного; при удалении его условные рефлексы первоначально исчезают, но затем восстанавливаются, но пока нет и речи детальной топографии центров, доказываемых другими методами экспериментально и клинически. Повидимому, прочно установлено только, что чем больше вещества мозга разрушено, тем долее не восстанавливаются рефлекбота доктора Маковского).
Ут Утверждается, наконец, что условный рефлекс на звук при большом разрушении коры исчезает совершенно. Но эти исследования велись всего несколько месяцев (кажется, около трех с чем-то), между тем как прежние производились годами, и потому в прочности результатов первых из них нельзя быть уверенным. Результат применения условных рефлексов для изучения слухового центра только тот, что область его помещается у собак в основании височной доли и что его надо несколько расширить против мунковской сферы. Но ведь эти факты только намеки на то, что уже давно известно и считается точно доказанным. Новым является лишь отрицание некоторых данных, полученных другими авторами. Но спрашивается: все ли при применении этого метода было достаточно объективно и точно? До сих пор центры доказывались путем применения нескольких «объективных» методов, а именно - методом выпадения и методом электрических раздражении, методами очень точными. Метод раздражения для применения к исследованию функций коры ныне разработан более детально, почему он и позволяет точное ограничение раздражаемого центра. Для этого применяют: 1) метод кругового обрезывания области раздражения, при котором эффект раздражения должен оставаться без изменения, и 2) метод подрезывания участка коры с предполагаемым центром, причем эффект должен исчезнуть. Таковы имеющиеся в науке методы установки центров, методы, как видите, также вполне объективные и точные. И если на основании условных рефлексов отрицается существование центров, найденных этими методами, то позволительно усомниться: в какой мере метод условных рефлексов может опровергать факты, доказанные другими точными и установленными прочно методами? При установке чувствительных центров доказательством служит наблюдение за животным, за его поведением, за его так называемыми оборонительными и наступательными рефлексами (например, мигание глаз при угрожающих движениях наблюдателя, отварачивание от встречного препятствия, подача лапы на руку наблюдателя, схватывание добычи и прочле удаления предполагаемых центров. Ведь все это тоже факты. Относительно же условных рефлексов и в том числе зрительнох я бы еще затруднился предрешать, что их отсутствие обязательно при отсутствии корковых центров. Нужно еще много лет работы для прочной установки этого метода, для его проверки и для сопоставления его с другими методами, как это в свое время было и с методом электрического раздражения.
Далее, почему отделение слепо предпочитается движениям? Если только в силу сложности последних, то это неосновательно, так как сложность явлений не должна останавливать людей науки, а между тем именно двигательная реакция есть главнейшее проявление взаимодействия между животным и внешним миром. Против этого ограничения исследования мозговых функций исключительно слюноотделительным условным рефлексом я решительно протестую. Мы присследованиях в своей лаборатории также применяем условные, или сочетательные, как мы их называем, рефлексы, но при этом вовсе не находим полезным ограничиваться одними слюноотделительными рефлексами, но пользуемся и сочетательными двигательными рефлексами (между прочим на дыхание). Применение этих условных, или сочетательных, рефлексов в области движений к изучению функций коры берет начало еще со времен исследовании Гольца, и затем они применялись много и другими авторами. Значение условных рефлексов по отношению к изучению функций коры может быть лучше представлено на примере. Я цитирую работу доктора Тихомирова, у собаки которого через полмесяца после удаления затылочных долей зрительные рефлексы отсутствовали, а через месяц при показывании издали съедобных предметов восстановились. И это понятно, если мы припомним явления компенсации; таким образом остается еще выяснить, коркового или подкоркового происхождения эти рефлексы. К сожалению, в цитируемой работе не указано, как содержалось зрение животного по отношению к двигательным реакциям, когда слюноотделительный условный рефлекс уже восстановился, так как известны ведь случаи восстановления зрения не ранее как через много месяцев и даже через год после разрушения центров.
Далее, я не согласен с тем, чтобы метод условных слюноотделительных рефлексов был всеобъемлющим в том смысле, как это утверждается И. П. Павловым. Например, возможно ли исследовать слюноотделением дыхательные центры? Я по крайней мере не предвижу такой постановки опыта, которая разрешала бы этот вопрос. Вообще нет основания ограничиваться одним методом исследования; таким же правом должны пользоваться и другие. Для клиники, например, метод слюноотделительных условных рефлексов совсем непригоден; тут лучше всего пользоваться двигательными сочетательными реакциями. Этот способ применим и на людях и на животных.
Затем я старался выяснить причину разницы, получаемой при применении установившихся в науке методов и метода условных рефлексов, которые, хотя и не открыли ничего нового, но отрицают кое-что старое. По моему мнению, корень этих разногласий лежит в игнорировании, в слишком малом внимании к вопросу о компенсации; между тем это крайне важный пункт. Ведь установлено весьма быстрое восстановление функций после несомненных поражений двигательных и других центров. Без этого явления организм не мог бы справляться с болезнями. Так что компенсация - явление весьма распространенное, а в работах, выходивших из лаборатории Ивана Петровича, на нее обращено слишком мало внимания. Другая причина - это чрезвычайная сложность явлении, например при исследовании чувствительных центров. Давно известно, что у собаки с удаленными осязательными центрами общие осязательные рефлексы могут оставаться, но всегда исчезают местные, точно локализированные рефлексы. Этим, быть может, и объясняется, почему мы при разрушении даже небольших участков слухового центра получаем выпадение тонов, а при условных рефлексах этого не получается. Известно старое наблюдение, что с удалением коры общие звуковой рефлекс остается, а местный исчезает. Наконец проверять факты, добытые определенными способами, нужно такими же способами, а иначе всегда может получиться недоразумение. Таковы мои впечатления от изучения условных рефлексов.
И. П. П а в л о в: Как физиолог, человек эксперимента, я постараюсь скорее от слов, которые ничего не доказывают, обратиться к делу. А дело в следующем: мы оказались в противоречии с фактами, добытыми в лаборатории В. М. Бехтерева, относительно слюнного, желудочного и других корковых центров. На основании экспериментов мы пришли к заключению, что эти факты ошибочны, и нас убедить можно только фактами же, опытами, а не словами. Вот мой короткий ответ, и другого для меня как естествоиспытателя и экспериментатора нет и не может быть. Нужно спорить не словами, а фактами. Я и делаю В. М. Бехтереву вызов показать мне на опыте факты, которые я отрицаю. А пока готов с удовольствием вступить и в словесный турнир.
Да, в прошлом заседании я сказал, что физиология головного мозга со времени 70-х годов стоит на месте, что за последние 30 лет в этой области не сделано ничего нового. Мелочная, детальная разработка, конечно, шла дальше, но основные, руководящие идеи, основные методы были исчерпаны в 70-х годах. Далее идут только детальное применение и расширение их. Это уже подражание, а не творчество; новоео же за 30 лет не создано ничего, все топчется в старых рамках. Все это я утверждаю и сегодня. Перехожу к условным рефлексам. Очевидно, Владимир Михайлович упустил самую существенную часть наших предыдущих сообщений. Я говорил тогда, что первой нашей задачем было установить, к какому месту центральной нервной системы мы должны приурочивать условные рефлексы. Оказалось, что они являются функцией коры мозговых полушарий. Roнечно, в этом нет ничего нового. Но это ведь только исходная наша точка; исходя из этого факта, мы приступаем теперь к детальному изучению мозговой коры. Доклад доктора Эльяссона и давал уже нечто новое, показывал, что может дать этот новый метод, но эта часть доклада, очевидно, и ускользнула от внимания слушателей. Возвращаюсь к условным рефлексам. Мне как физиологу предстояла задача изучить нормальную деятельность мозговых полушарий. Как естествоиспытатель физиолог не может и не должен пользоваться прежним субъективным методом аналогии с своими чувствами и качествами, ему остается другой путь: он должен объективно изучать связь между различными внешними раздражениями и деятельностью мозговой коры. В этом-то отношении за последние 30 лет ровно ничего не было сделано, к этому вопросу и не приступали. Метод условных рефлексов и дает нам эту возможность; при помощи его открыта уже громадная система новых фактов, и мы видим в докладе доктора Эльяссона, как, вследствие анатомических изменений мозговой коры, нарушается и стройная система этих фактов. Конечно, ведь этот метод открыт всего четыре года тому назад, а вопрос страшно сложен и труден, так что рано еще требовать от него новых открытий; но он дает в руки экспериментатора способ, открывающий широкие перспективы, - это ясно уже и теперь.