Страница 7 из 53
Правда, Кролик никогда так себя с ней не вёл, в этом ему нельзя было отказать.
– Разреши подойти, – сказала она. – Я помогу.
Тогда она едва смогла выдержать взгляд его янтарных глаз. Раньше она ни разу не видела на лице Кролика такого выражения, по крайней мере, он ещё никогда не смотрел так на неё. О чём он думал, она так и не поняла, но когда он согласно кивнул головой, сразу отбросила прочь все сомнения.
В юности ей так хотелось уйти, покинуть место, где она никому не нужна. Разумеется, она мечтала о героическом возвращении, о том, как будет благодарна мать, как вся семья, вся деревня соберётся вместе, чтобы отдать ей должное. Она верила, что если пойдёт за Кроликом, всё так и будет.
Но кажется, он с самого начала понимал, что этому не бывать. Кролик был добр к ней. Такой мелочи оказалось вполне достаточно, чтобы довериться ему, но она всегда чувствовала, что есть во взгляде Кролика... нечто невысказанное, как будто он скрывал какую-то грустную тайну. И сколько бы ли [китайская единица измерения расстояния. В древности – примерно 300 шагов] они ни преодолели вместе, сколько бы трапез ни разделили, сколько бы слов ни сказали друг другу, это ощущение не исчезало. Затаившаяся в глубине янтарных глаз тоска колола её сердце, словно крошечная иголка с ядом на кончике, пока оно совсем не почернело.
– Суждено ли тебе найти покой? – спросил он, пронзительным взглядом пробуждая давние воспоминания.
Только теперь, встретив Кролика спустя столько времени, окровавленного, беспомощного, она поняла, что тогда заставило её от него отвернуться.
Как жаль, что уже слишком поздно.
Невысказанная тайна – это жалость, которая всё время стояла между ними невидимой стеной. Сама того не ведая, она ненавидела Кролика за неё. Ненавидела настолько сильно, что когда Да-Цзи...
Белая лиса нетерпеливо зашипела. Все её хвосты разом дёрнулись, призывая идти следом без промедления.
Она тряхнула головой в попытке отогнать внезапно обрушившуюся лавину воспоминаний и покорно побежала за белоснежной тенью, мерцающей впереди. Она хорошо знала, что не стоит заставлять Да-Цзи ждать.
Глава 10
Тряпичный кролик
Мулан на цыпочках пробралась к себе домой. Она старалась двигаться как можно тише, хотя сон, которым окутал всю деревню целитель, был так глубок, что его не удалось бы спугнуть даже отряду монголов. Лунный свет свободно струился сквозь открытые окна, поэтому очертания предметов ясно угадывались, несмотря на самый тёмный час ночи.
Она второпях побросала в мешок всё необходимое – еду, одежду, покрывала, – совсем не заботясь об аккуратности, что привело бы Ма в ужас. Но сейчас она этого всё равно не смогла бы увидеть. Собрав вещи, Мулан подошла к родителям. Они оба неподвижно стояли с закрытыми глазами, их дыхание было глубоким и спокойным. Па неловко опирался на стену, так что Мулан заметила бинты, которыми была перевязана больная нога. Девочка вспомнила, как однажды слушала рассказ отца о военной жизни.
– Мы сокрушили злого императора Чжоу, но на этом война не закончилась. Новому правителю приходилось отражать атаки Жаньжанского каганата, поэтому я остался служить в армии. Как-то раз наш отряд участвовал в особенно жестоком сражении, которое и закончилось для меня этим ранением, – он замолчал, но тут заметил слёзы в глазах дочери и заговорил снова. – Я бы прошёл через это ещё раз, если бы понадобилось. Запомни, ничто не может быть слишком большой жертвой, если ты можешь принести почёт семье.
– Я достану лекарство, которое спасёт Сиу, – сказала Мулан застывшим родителям. Она глубоко вздохнула, сдерживая дрожь в голосе, и продолжала тоном, в котором чувствовалась железная решимость. – Я достойно послужу нашей семье.
Слова девочки повисли в воздухе, оставшись звенеть в неподвижной тишине зачарованного дома. Мулан казалось, что сердце может в любой момент выскочить из груди – её переполняла любовь, беспокойство и страх. Тут ей на глаза снова попался тряпичный кролик, висящий в изголовье сестры. Мулан дотронулась до источенного временем шёлка, который до сих пор был мягким, как волосы новорождённого.
Мулан сняла игрушку с верёвочки, на которой она висела, и прижала к себе. Девочке вдруг захотелось взять кролика в дорогу, чтобы он напоминал ей о доме. Она не знала, как далеко ей придётся отправиться и сможет ли она вернуться. От этой мысли по спине пробежал холодок ужаса.
Девочка повернулась к замершим фигурам родителей и глубоко поклонилась на прощание. Ей казалось, что она склоняется перед каменными изваяниями предков в деревенском храме. Затем Мулан взяла седло и больше не мешкая ни секунды вышла из дома.
Кролик ждал её за воротами тулоу. Он спокойно сидел на земле рядом со своим шёлковым мешком. Казалось, это самый обычный лесной житель, но, присмотревшись, девочка поняла, что не так и обыкновенно он выглядит. Был в его шёрстке какой-то особенный блеск, неуловимое серебристое свечение. Но дело не только в этом. Зверёк сидел так прямо и горделиво, а голову держал так величественно, что казался особой королевских кровей. «Обычные животные так себя не ведут», – подумала Мулан.
– Можешь позвать Чёрного Вихря, – сказал Кролик вместо приветствия. – Он проснулся.
Мулан не стала ничего спрашивать. Она решила, что сил Бессмертного, хоть и раненного в бою, достаточно для того, чтобы избавить коня от сонных чар. Девочка свистнула и сразу же услышала вдалеке ответное ржание. Тогда она плюхнулась на землю и принялась копаться в своём мешке, из которого постоянно выпадало то одно, то другое. Наконец Мулан смогла найти нужную вещь – тонкое покрывало.
– А это что? – спросил Кролик, указывая на упавшую на землю тряпичную игрушку.
– Он принадлежит Сиу, – быстро ответила Мулан, неловко пытаясь запихнуть кролика обратно. – Взяла, как напоминание о ней.
– А, – ответил целитель, посмотрев на Мулан со странным выражением.
Девочка испугалась, как бы волшебный зверёк не решил, что ей всё ещё нужна мягкая игрушка, чтобы засыпать по ночам.
– Откуда он у неё? – неожиданно заинтересовался Кролик.
– На самом деле этого кролика подарили мне, – ответила Мулан, – а я потом отдала его сестре.
– Расскажи, как он у тебя оказался.
Это случилось, когда мы с Сиу были совсем детьми. Отец учил нас загонять птиц в курятник. Па обещал, что это будет моей работой, если я хорошо покажу себя. Мне очень хотелось доказать ему и всем в деревне, что я могу справиться!
Мы почти закончили, когда одна из куриц убежала со двора. Я бросилась следом и позабыла обо всём на свете. Сбивая с ног соседей, я гналась за птицей по улице. Вскоре за мной уже тянулся целый хвост из кричащих людей, перевёрнутых корзин и разбросанного белья, но моё внимание было приковано к ней. Даже когда курица забежала в храм предков, я, не сомневаясь, ринулась следом. Стыдно такое говорить, но внутри я нечаянно столкнула на пол одну из статуй.
И даже это меня не остановило! Пробежав храм насквозь, курица снова оказалась на улице, запрыгнула на балкон, а потом и на черепичную крышу тулоу. Ничего не замечая вокруг, я начала карабкаться туда же. Оказавшись наверху, я погналась за птицей вдоль ската и почти поймала её. Но только я потянулась за ней, как она спрыгнула на землю, пробежала через двор прямо к курятнику и неспешно зашла внутрь. Сиу оставалось просто закрыть за курицей дверцу.
Потеряв цель, я вдруг опомнилась и поняла, что сижу на крыше, а довольно далеко внизу ко мне из толпы соседей бежит отец. Он кричал, чтобы я спускалась как можно осторожнее. Я начала аккуратно карабкаться, но сразу поскользнулась. В руках у меня всё ещё была палка чтобы загонять куриц, и я каким-то чудом смогла зацепиться ею за выступающий навес и немного затормозить. Сама не знаю, как это вышло, но мне удалось сделать в воздухе сальто и в целости приземлиться на ноги.