Страница 70 из 76
Глава 23
— Что там происходит⁈
Флоки с опаской, недоверием и одновременно изумлением смотрел вперед — туда, где в ЕГО поселение, в котором живут ЕГО люди, шел бой. Или уже не бой — но пока звон оружия и яростные крики мужчин еще раздавались, наравне с бабским визгом и детским плачем. Уже в нескольких местах над домами поднимались к небу столбы дыма, становящиеся все более плотными с каждой секундой, кое-где виделись языки пламени — и в его свете можно было разглядеть фигурки сражающихся… А заодно и преследующих друг друга людей.
Стоящий рядом Олоф секунду промедлил с ответом, после чего утвердительно заявил:
— На твое селение напали.
«Мститель» аж вскинулся:
— Но кто⁈ Ярл Асбьорн? Или ярл Гьорд⁈ Но они ведь не посмели бы выступить против твоего отца! И потом, им проще приплыть по морю, а не атаковать с суши!
Старший сын Лудде невозмутимо ответил:
— И все же, как видишь, кто-то решился на атаку.
Флоки секунду молчал, судорожно вцепившись пальцами в борт драккара, после чего отрывисто сказал:
— Нужно идти на помощь. Нам нужно идти на помощь!
Вожак викингов лишь чуть приподнял бровь, да коротко усмехнулся на эти слова:
— Мы не знаем, кто напал на тебя, и сколько у напавших людей. Я поведу в бой своих хирдманов, потеряю воинов — и чего ради? Какую добычу я смогу взять в этой схватке?
«Мститель» остро посмотрел в глаза собеседнику:
— Даже объединив силы, Асбьорн и Гьорд вряд ли смогли бы повести в бой более сотни воинов. При этом заметь: «Морской змей» и датский кнорр стоят у причалов, других драккаров нет. А только Асбьорн и Гьорд имели возможность напасть с суши — я не знаю зачем, но очевидно, это их рук дело. Но у меня в поселение вооруженные карлы, в бурге — десяток хускарлов, среди которых Сигурд Убийца берсерков, он стоит пятерых в схватке! И, кроме того, хольд Хакан вернулся домой с хирдом. Возможно, ему не хватит сил отбиться самостоятельно, если были потери во время похода, но с помощью твоих викингов мы точно одержим победу! И тогда каждому твоему воину двойная доля захваченного оружия и броней! А после, — тут глаза Флоки хищно блеснули — разбив хирды вероломных ярлов, мы сможем побывать и в их усадьбах! Зачем плыть далеко, если легкая добыча будет в Уппланде? А заодно и земля под твою личную усадьбу, ярл Олоф!
С такими доводами было сложно спорить. Поколебавшись всего мгновение, сын Лудде отрывисто приказал:
— Идем к пристани!
— Поджигайте.
Храбр и Горыня, оба с бескровными, скорбными лицами, одновременно шагнули к высокой, собранной на скорую руку поленнице, держа в руках зажженные факелы. Дрова мы обильно облили льняным маслом, чтобы лучше горели, а сверху… Сверху мы положили голову Ратибора.
Пламя от факелов быстро занялось у основания погребального костра, а его языки вскоре уже начали лизать сухое дерево, поднимаясь все выше, пока, наконец, огонь не оградил от наших взглядов обезображенное лицо некогда великого воина. Прощай, славный Ратибор, сын Мстивоя, теперь уже окончательно прощай…
— Ладья в море! Уже близко! Идет к пристани!
Крик одного из лучников Будивоя (как кажется, его зовут Ратмир), заставил меня едва ли не подскочить на месте от неожиданности. Но быстро придя в себя, я переспросил:
— Ладья? Наша что ли, славянская? Или драккар свеев?
Секунду спустя раздался ответ на мой уточняющий вопрос, от которого я зябко передернул плечами, не в силах поверить в подобное невезение:
— Это свеи!!!
Всполошились воины во дворе усадьбы, у многих на лицах написано и изумление, и страх. Но я уже принимаю необходимые решения, попутно уточнив:
— Драккар только один?
— Да!
— Понятно. Значит так: глазастый Ратмир остается в бурге, с ним еще четыре лучника. До нашего возвращения держите ворота закрытыми. Задача: не дать взять крепость с наскока, и если с запада появится враг — например, вернутся хускарлы, то трубите в рог. И не один раз, а чтобы мы услышали! Всю челядь домашнюю вяжите, чтобы никто из особо верных не попытался открыть ворота!
Будивой тут же принялся назначать тех, кто останется в бурге, в то время как я обратился к ближникам и пятерке новообращенных христиан:
— Георгий, Дмитрий, Евстафий, Артемий, Феодор — идете со мной, приготовьте оружие, броню. Чую, сеча будет жаркой… Храбр, Горыня (забавно, что ближников я продолжаю именовать старыми, славянскими именами — наверное, потому, что именно с ними я ребят и запомнил, в то время как остальных с самого начала звал крестильными) — вам придется разделиться и гнать ко мне всех, кого сумеете выцепить из поселения. Постарайтесь найти Деяна! Я буду вести людей к причалам, но не стану спешить — двумя десятками с целым хирдом ничего не сделаешь. Только головы сложим зазря… Но поторопитесь! Чую, люди уже в грабеж втягиваются — и удар свежих сил свеев для них будет смертелен.
Ближники кивнули, и, подхватив щиты и сулицы, бросились к пока еще открытым воротам. Я же обратился к Будивою:
— Ну что, друг мой, найдется твоим стрелкам сегодня работенка… Бери с собой девять человек — есть у меня одна задумка…
Наперерез мне неожиданно захромал, опираясь на палку, Гуннар:
— А что же со мной, ромей? Ты же обещал, что поставишь меня над селением, сделаешь ярлом? Но вместо этого позволил своим людям начать грабить моих!
Я холодно посмотрел в глаза старого свея:
— Как-то ты поздно опомнился. Чего раньше молчал, когда варяги только пошли в «твой» городок? И если ты не забыл, Гуннар, наш уговор был заключен до того, как Хакан вновь привел хирд под Выши, а «мирные» карлы напали на охрану моих кораблей с оружием в руках. Очевидно, что я уже не в силах выполнить свое обещание.
Лицо старика — а несостоявшийся убийца такое ощущение, прибавил лет десять с момента нашей первой встречи — все побелело, а губы его задрожали:
— Ты бесчестен, ромей! Ты нарушил свое слово!