Страница 46 из 76
А когда сам Ратибор, весьма настороженно принявший прибывших к нему вооруженных свеев, собрался уже закончить разговор, младший сын Сверкера Хитрого преподнес свой дар — кинжал, стоящий три собственных веса золотом. Этим он тут же купил внимание ярла, купил его гостеприимство. К тому же Флоки показушно приказал хирдманам сдать оружие, окончательно убедив вождя ранов в честности собственных помыслов — так ведь до самой последней ночи оно все равно не будет нужно воям… На протяжении нескольких дней Флоки вовсю пользовался знаменитым вендским гостеприимством, осушив на веселых пирах не одну чарку сладкого меда, да приняв участие в двух славных охотах хозяина дома. На одной они добыли лося, на другой — только-только вылезшего из берлоги медведя!
Скрашенные празднеством, дни ожидания пролетели быстро — и сегодня «Мститель» смотрел на растущую луну, которая уже следующей ночью должна стать полной. Но отчего-то сейчас он думал не о том, что именно в эти самые мгновения должна свершиться месть убийце отца руками Гуннара — нет. Хотя и об этом немножко тоже — однако же, прежде всего его мысли привлекала Любава. Красавица Любава, молодая жена хозяина дома… Невысокая, чуть полноватая, с тугой косой горящих золотом на солнце волос, статная — и одновременно двигающаяся с грацией, никогда не виданной им у других женщин. И при всем при этом избранница Ратибора обладает совершенными чертами лица! Одного лишь взгляда на нее хватило, чтобы у Флоки вдруг заныло в груди, а при первой дружелюбной улыбки девушки, он просто замер как вкопанный… Когда же Любава заговорила вслух, он взмолился всем богам, чтобы ее голос, словно дивная музыка, продолжал ласкать его слух вечно!
И впервые сын Сверкера перестал воспринимать все происходящее как приключение.
Ведь в небольшом укреплении Ратибора, обнесенном лишь земляной стеной, помимо семьи хозяина живет два десятка его избранных ближников. Практически все они участвуют в пирах вождя — и их будет вполне реально отравить следующей ночью, на прощальном праздновании. Но отравить их, смешав яд с хмельным медом невозможно, не влив отраву и в чарку Любавы, неизменно сидящей подле мужа…
Флоки стоял на гребне вала и думал о том, как сильно вдруг соскучился по дому. А также о том, что кроме как по дому, скучать ему больше не о чем — и что самое страшное, не о ком. И тут же его думы возвращались к Любаве, отчего под ложечкой начинало сладко сосать — а мгновением спустя в груди все аж схватывало при мысли о будущей ночи. В какой-то момент «Мститель» вдруг принялся всерьез размышлять, что убивший брата Ратибор лично ему, в сущности, не сделал ничего плохого, что можно и пощадить его, удовлетворившись местью ромею, подло забравшего жизнь отца ударом в спину…
Но в глубине души свей по-прежнему ясно осознавал, что без смерти вождя ранов ему не заслужить уважения ярлов-соседей — и что хуже того, собственных людей. Что без убийства Ратибора ему не оправдать громкого прозвища. И что если он действительно хочет стать настоящим ярлом, то должен совершить задуманное…
Или не совершать? Выбрать другую жизнь, свободную от мести и набегов, и морских битв⁈ Эта мысль была настолько новой и необычной, что буквально ошеломила Флоки — однако в следующее же мгновение он от нее отказался. Ведь даже выбери он путь какого-нибудь торговца, Любавы подле него все равно не будет…
А с другой стороны — так она хотя бы останется жива!
Тяжелый выбор, тяжелые думы — очевидно, Флоки предстояла бессонная ночь… И все же нет да нет, он вновь мысленно возвращался к Ругарду, где в эти самые мгновения должна была наконец, совершиться первая половина мести…