Серебряная Игла

— Если ты намекаешь на то, что собираешься и в меня запустить зубы, то даже не думай. - Морщу нос, очень надеясь, что сейчас на моем лице выражения максимального отвращения. - С детства этого не люблю, знаешь ли.

— Ах ты мерзкая девчонка! - зло шипит Арт и предпринимает попытку наброситься на меня, как и было задумано.

Я же говорила, что злость - не лучший напарник?

Но против него - сразу две вещи. Первая - очередной толчок в ноги, и на этот раз такой сильный, что мне приходится ухватиться за ближайшую колонну, чтобы не провалиться в трещину, которая образовалась у меня под ногами в считанные секунды. С другой стороны - она же отрезала меня от Арта, и теперь, чтобы дотянуться до меня, ему придется как-то преодолеть эту преграду.

Но для начала, ему так же придется решить проблему номер два - Кайлера, который совершает невероятное, набрасываясь на Арта и придавливая его к земле весом своего тела.

— Беееееегииии!!! - кричит мой верный белобрысый друг.

Он, конечно, понял мой нехитрый план даже без слов: дать мне шанс на побег, использовать момент. Когда Арт озлобится и потеряет бдительность, и выиграть несколько мгновений.

— У тебя ничего не получится! - перекрикивает его Арт, безуспешно пытаясь сбросить с себя Кая. - Ты снова потеряешься в лабиринте и погубишь…

Его последние слова теряются в жутком грохоте обваливающихся стен.

И под такой аккомпанемент, я захожу в рунический круг перехода, уже внутри нацарапывая на покрытом трещинами каменном полу последний манагарский символ.

Круг мгновение так и остается черным, и за это короткое время я успеваю послать мольбы всем богам, каких успеваю вспомнить. А потом, когда письмена наполняются уже знакомым мне свечением, с облегчением выдыхаю.

— Нет, на этот раз я не заблужусь, - шепчу себе под нос, потому что каждый сантиметр моей кожи прекрасно помнит тепло каменных столбов к отцовском «саду», и как я слышала их беззвучные слова, смысл которых не могла понять, и как грелась об них в те дни, когда чувствовала себя одиноким изгоем в собственной семье. - Я возвращаюсь домой. Я иду к своему милому принцу.

Глава двадцать восьмая

Глава двадцать восьмая

Не могу точно сказать, когда именно в моей голове созрела мысль, что рано или поздно мне на голову свалится величие и огромная сила, и вот тогда-то я обязательно отыщу всех своих обидчиков и напомню им каждое обидное слово и каждый уничижительный взгляд. Вероятно, я стала думать об этом долгими ночами в одинокой комнате под крышей, где пыталась найти хоть кусочек тепла на ледяном каменном полу. Или, может, когда палачи Ниберу клеймили меня. Или позже, когда, превозмогая боль и насмешки, громыхала по лестнице своими каменными сапогами. В любом случае, до сегодняшнего дня я прекрасно помнила все лица и имена своих обидчиков, и каждую гадость, которую они мне сделали. И если бы мир не катился в тартарары, я бы непременно воспользовалась внезапно свалившейся властью, чтобы совершить задуманное.

Да, разве я не говорила, что терпеть не могу вот это сопливое прощение в конце пафосных романов, где хороший парень обязательно должен пожать руку каждому своему врагу?

Но сейчас, пока меня болтает в невесомости портала, я ловлю себя на мысли, что в моей голове не осталось ни одного имени моих обидчиков. Может, это смерть Ниберу так на меня подействовала, а может я просто понимаю, что все равно не успею воспользоваться свалившимися на меня «дарами»?

В любом случае, когда меня буквально вышвыривает в теплую и липкую грязь, я способна думать только о том, что теперь от меня зависит судьба Шида. Какая чертовски пафосная чушь, наверное, подумаете вы, и в этом я буду полностью с вами согласна. Но когда история принимает такой эпический поворот, все в ней разит приторным… величием. Чтоб его.

Я быстро стираю залепившую глаза грязь, поднимаюсь на колени и изучаю открывшийся пейзаж. Хотя в том, что на этот раз я правильно прибыла на место назначения, подсказывает знакомый запах, от которого на мгновение кружится голова. Он такой сладкий и тягучий, что моментально воскрешает в памяти те дни, когда я украдкой выбиралась из дома путаными лабиринтами и прибегала в Каменный сад, где мне почему-то было спокойнее и уютнее, чем в отцовском доме. Хотя, конечно, уютнее всего мне было на теплой шкуре перед камином, но там редко удавалось побыть наедине с книгой, а не нарваться на порцию колючек от сестры.

Взошедшие, Тэона!

Мысль о том, что все это время моя сестра находится в эпицентре разворачивающихся событий, заставляет меня ускорится. Ноги безобразно вязнут в грязи, но я не сбавляю темп. И хотя впереди - абсолютно знакомый пейзаж, он все равно зловещий. Даже если греет душу тем самым особенным запахом, от которого меня то и дело накрывает воспоминаниями из детства. Но только теперь к ним примешиваются колючие ощущения под кожей, от которым моя кровь как будто медленно закипает.

Камни, об которые я когда-то так уютно грела спину, по большей части покрыты черными трещинами. Я вижу лишь несколько самых маленьких гранитных глыб, которые выглядят так же, как и раньше. Вон та, маленькая, похожая на щербатое лезвие кинжала - вырвана «с корнем» и в том месте, где она когда-то росла, теперь зияет огромная пропасть как будто из челюсти вырвали целиком здоровый зуб. И даже из «раны» течет что-то темное…

— Черт! - ругаюсь я, когда подбираюсь ближе и узнаю уже знакомую мне странную песочную кровь, которая текла из-под кож Ниберу.

Мое приближение как будто оживляет ее ленивый ток и я едва успеваю отпрянуть, прежде чем тонкие ручейки, вздыбившись над землей словно маленькие щупальца, тянуться ко мне словно десятки тонких игл. Ни одна не достигает цели и быстро сбегаю дальше.

Вперед и вперед, не тратя ни минуты времени на творящийся вокруг хаос. Хотя с каждым метром не замечать его последствия становится все сложнее. Теперь почти нет уцелевших каменных «клыков», а из некоторых провалов бьют высоченные фонтаны, попадать под которые нет никакого желания. Я натягиваю на голову то немного, что когда-то было курткой служки Кайлера, и втягивая голову в плечи, проскакиваю сразу несколько таких гейзеров. Брызги попадают на меня, но не достигают цели.

Еще дальше попадается первая жертва этого кошмара - человек. Точнее, один из Черных рыцарей Ашеса, судя по его искореженному нагруднику. То, что когда-то было грозным существом, теперь едва ли похоже на человека, потому что из четырех конечностей, прилепленной к телу осталась только одна, да и та как будто вывернута наизнанку. Я испытываю легкий страх, когда миную это тело, но мой путь вперед преграждает еще одно, и еще, и некоторые вообще лишены признаков человечности. А еще позже, когда я, наконец, пересекаю Каменный сад и оказываюсь перед тяжелыми, сорванными с петель кованными воротами с гербом эрд’Кемарри, только чудо спасает меня от рухнувшего прямо сверху тела. Оно грузно приземляется в шаге от меня и я как ужаленная лечу вперед, натыкаясь плечом на острые спицы ворот, торчащие во все стороны, словно смертоносная ловушка. От боли темнеет в глазах, я перехватываю то место на плече, где рана настолько глубока, что полностью разорваны несколько слоев ткани. Присматриваюсь к ладони, ожидая увидеть там кровь, но…

— Проклятье, - шиплю сквозь стиснутые зубы, растирая пальцами мелкий черный песок, который тут же превращается в дым.

Эта зараза уже сидит во мне.

И судя по тому, что я не превратилась в ярмарочный шар, как неудачник Ниберу, и не сошла с ума - ей в моем теле вполне комфортно. Как там говорил Ректор? «Меня нужно принести в жертву»? Ну что ж, вполне подходящее применение - по крайней мере, сейчас я нашпигована «угощением» как праздничный кабан!

Впереди мелькает несколько черных бликов, и подобравшись ближе, я замечаю, что это несколько Черных рыцарей, которые пытаются дать отпор чему-то бесформенному, напоминающему рой насекомых. Даже в такой момент, они не утратили смелость и верны своему Императору, потому что в их движениях и взмахах мечей нет ни капли нервозности. Только четкие слаженные взмахи, но этого противника им все равно не одолеть, потому что каждый удар, который наверняка надвое раскроил бы вепря, приходится в пустоту. И рой, в конце концов, сжирает их одного за другим, пожирая и окутывая своим ненасытным телом, и унося прочь в неизвестном направлении. Я крадусь вперед, стараясь не привлекать его внимания, и с каждым шагом желанная маленькая калитка, чудом уцелевшая во всей этой вакханалии, становится все ближе. Отворяю ее с ужасным скрипом и быстро прошмыгиваю дальше, в дверь, за которой должно быть примыкающее к кухне подсобное помещение. Только оказавшись внутри выдыхаю и перевожу дух. Пробую противно зудящую рану, но пальцы натыкаются на совершенно не поврежденную кожу. Чтобы убедиться, что не брежу, снова и снова провожу по ней ладонью, но там абсолютно точно нет и намека на ошметки кожи, которые - я видела это собственными глазами! - торчали в разные стороны, словно лепестки раскрывшегося бутона. Отлично. Значит, сидящая внутри меня «пикантная начинка» не только мешает жить, но и делает все, чтобы отравленная ею жизнь продлилась как можно дольше.